Шипение срывается с моих губ, когда Алекс большим пальцем скользит по моему соску. Вновь взглядами сталкиваемся и продолжаем смотреть, когда кончаем.
Мой последний стон заглушает тихий шепот. Эдер произнес:
— … Марта.
Если завтра наша связь прервется, я буду помнить этот момент, когда я чувствую его мимолетную любовь.
Мои губы изгибаются в улыбке.
Я провожу руками по его влажным волосам и стираю выступивший пот на висках.
Тело расслабляется, но я продолжаю воспроизводить бормотания Алекса: Марта, Марта, Марта…
А если Алекс сможет меня полюбить?..
Глава 36Марта
Италия, Монца
После почти месячного перерыва Алекс возвращается к гонкам. Несколько недель, течение которых мне хотелось остановить, прошли.
В Париже, глядя на огни Эйфелевой башни, я решила, что буду любить за двоих, чего бы мне это ни стоило. Поддерживать, оберегать, заботиться, пока не настанет последний день нашего соглашения.
— Эй, не видишь, куда прешь? — гремит недовольный голос.
Парень, едва старше, сбивает меня с ног и проливает айс-кофе. На меня, конечно же.
Вместо того, чтобы ответить что-то емкое, я старательно оттираю бежевые следы на белой ткани платья. Жалко. Мне его Алекс купил во время нашего путешествия по югу Франции. Дорогое, брендовое. Что интересно, оно понравилось и мне, и Алексу.
На слезу пробивает. Химчистка же справится с таким пятном?
— Дура! Из-за тебя я без кофе! — наседает с обвинениями. А я себя не узнаю.
Ответь ему, Марта!
Но я стою, вылупив глаза и открыв рот. Обидно до чертиков.
— Сам смотри, куда идешь! — нежный женский голос раздается слева, затем мне протягивают какую-то влажную салфетку со словами:
— От пятен.
Серена.
— Спасибо, — сипло отвечаю и продолжаю оттирать пятно. Оно все расползается и расползается. Плохой знак. Пятно напоминает тучу, которая неотвратимо приближается.
— Да не за что. Он сам пошел напролом, а виновата девушка, — улыбается. Но насколько искренне? Я до сих пор помню ее взгляд в дверях палаты Алекса. Она была готова меня растерзать из-за того, что я посмела «влезть».
Повисает неловкость между нами. До подруг нам далеко, до врагов тоже. Мы вроде как никто друг другу, но и уйти, выкинув салфетку в урну, неправильно.
— Сегодня очень жарко, — говорит, прикусив пухлую губу.
— Да. Можно спрятаться под кондиционерами.
Серена изучает меня, я ее. Обе думаем, что делаем это незаметно для другой, но как бы не так.
— Как прошел отпуск? — складывает руки под грудью. Поза становится неестественной для нее. Волнение на лицо, но и я не сильно уверена в себе. Все это очень странно.
— Замечательно.
Я бы могла рассказать, что мы делали, как развлекались. Что Алекс мне подарил в ювелирном, и какой кофе пили каждое утро. Сколько круассанов было съедено и сколько километров проехано, но воспоминания об этих сказочных днях я оставляю себе. Это что-то такое очень личное, почти таинственное.
— А мы тоже с Лео были во Франции, — голос нехарактерно высокий для Серены.
— Там здорово.
— Да. Мы отдыхаем там каждое лето. У Эдеров есть своя вилла недалеко от Ниццы. Небольшая, для своих.
Растянутые в улыбке губы сводит.
Я не своя. Я не Эдер и никогда ей не буду. Вновь кислота разъедает грудную клетку и вновь кажусь себе не такой, неправильной. Пусть и платье на мне от «Chanel». Ах да, оно еще и с уродливым пятном от кофе за пять евро.
Да, сколько люксовых шмоток ни перемерь, я останусь чернью в глазах таких вот Серен!
— Не подскажешь, Алекс в боксах? — нагло спрашивает. Жгучий ветер доносит до меня аромат ее сладких духов. Парадоксально, но они мне нравятся.
— Туда нужен пропуск. Сомневаюсь, что у тебя…
— У меня он есть, — сообщает с радостью. Креплюсь, чтобы не заскрипеть зубами от злости.
— Да, сейчас их стали выдавать кому ни попадя, — сердце по ощущениям стучит в самом горле. Мышцы спины натягиваются, я выпрямляюсь и хочу хотя бы ростом быть выше нее. У меня получается.
— Что ж, — делает затяжную театральную паузу. Не думает ли Серена, что приглашу ее на ланч в кафе за углом? — Могу скинуть адрес хорошей прачечной в Майами. Они однажды вычистили пятно от вина после семейного ужина у Эдеров. Алекс было неловок тогда, — ее хихиканье съедает нервы.
— Не стоит. Попрошу Алекса купить мне новое. Он очень щедр со мной.
Все внутри трепещет от ярости. Гроза не снаружи, а внутри. Я вру, и Серена видит это в моих глазах. Что только добавляет пороха в скрытой войне между нами.
— Тогда пока. И в следующий раз не стесняйся крикнуть что-нибудь тому, кто сбил тебя на пути.
Черт! Как у нее это получается? В любой другой ситуации я бы и поддала тому парню, мало бы не показалось. Но именно сейчас оказалась слабее, а Серена… Сильнее.
Я крепко сжимаю ладони в кулаки, пока ее тонкая фигура не исчезает из поля зрения. Осознаю, что и дышала вполсилы и теперь наверстываю объем кислорода в клетке. Мне душно и холодно одновременно, и я все еще посередине дороги, где толпа незнакомых мне людей шныряет вокруг.
Мне хочется в Париж, в номер, где мы провели с Алексом целый день. Только он и я.
Трасса в Монце — одна из любимых у Алекса. несмотря на то, что она является одной из скоростных. Может, все дело в фанатах. Здесь они люто обожают «Формулу». Царит атмосфера праздника, и это не может не сказаться и на настроении. Будь Эдер еще итальянцем, его бы носили здесь на руках.
До старта осталось несколько минут. Я поднимаюсь в вип-зону и наблюдаю за процедурой старта с балкона. Передо мной весь пит-лейн как на ладони. Журналисты, механики, инженеры, руководители команд, звезды и простые посетители, отвалившие круглую сумму за проход сюда.
Алекса вижу сразу. Нахожу его интуитивно и глаз оторвать не могу, пока… Не вижу, как к нему подходит Серена.
Он улыбается, приобнимает ее и что-то говорит. Банальное приветствие старой знакомой же, да? Ох, а в животе тяжесть зарождается. Смотрю на них, и рассыпаюсь на кусочки. Не Марта, а трухлявое дерево.
— Вы же знаете, что они любят друг друга?
Цепенею от неожиданности. Голос Лео низкий, пронимает каждую клеточку.
— Еще они встречаются и думают о своем совместном будущем, — посмеивается. Он, родной брат Алекса и муж Серены, посмеивается! В голове не укладывается, или я совсем не понимаю эту жизнь.
— И Вы так спокойно об этом говорите?
Взглядом скольжу по перилам, пока в поле моего зрения не попадает рука Эдера-старшего. Он крепко ухватился за поручень, его костяшки кажутся побелевшими. Уж не знаю, от ревности или зависти, но мое чутье редко меня подводит.
— Мне достаточно знать, что она моя жена. Алекс никогда ее не получит в полной мере.
— Если Вы ошибаетесь, и… Она ему не нужна? Он ее больше не любит?.. — говорю тихо, еще и шум вокруг заглушает мой голос.
Никто не поверит в то, что я сказала. Я сама-то в это не верю.
— Ты еще большая дура, чем я думал. Алекс любил Серену и будет любить. Особенно сейчас, когда она стала для него недосягаемой, занятой. Моя дорогая жена — его цель, до которой он ни-ког-да не доберется. Будет, как всегда, довольствоваться вторым местом. Ни-ичего нового. Мой брат с рождения был вторым. Им же и останется. И в жизни, и в гонках.
Медленно поворачиваю голову и врезаюсь в профиль Лео. Самодовольный, холеный австриец. Он мне неприятен, и я бы никогда не сказала, что они с Алексом братья. Даже Генрих вызывает больше положительных чувств, нежели его сын.
После слов Лео я будто обляпана вонючей, несмываемой мерзостью. Слезы против воли подкрадываются. Пятно еще это на груди…
— Зачем Вы женились на ней, если уверены, что она Вас не любит?
Мы оба наблюдаем за ними: Сереной и Алексом. Их беседа до нас не доносится. Но выглядят они счастливыми. Это убивает, врезается острием прямо в сердце, вспоров все слои кожи и мышц по одному.
— А кто сказал, что я ее не люблю? Просто так бывает, что любовь безответная.
— И что делать?
— В моем случае ничего. В твоем — беги, пока не влюбилась окончательно, — Лео поворачивается ко мне, и я подмечаю, что он кажется мне намного старше своих лет, чем был.
Внутренняя язва шепчет: вот вам и отдых в Ницце в поместье.
— Разрывай контракт и уходи. Ты девка красивая, найдешь спонсора и будешь жить припеваючи.
Отчаянно мотаю головой.
В дальнейшем молчании мы ждем старта гонки. Серена оставляет поцелуй на щеке моего Алекса. Легкий, прозрачный, превращающий меня в пустое место. И поднимается к нам, когда гонщики устремляются на прогревочный круг.
Серена встает слева от меня, даже не взглянув на мужа. Тот тоже делает вид, что ничего не происходит за его спиной. Меня мучает удушье.
Неправильно все это, не по-человечески.
— Марта, Вы спросите у Серены контакты прачечной, куда она относила испачканное платье, — обращается ко мне Лео, раздраженно мазнув по пятну на моей груди.
Я продолжаю стоять каменным изваянием. Вот уже первый круг гонки, второй. Не могу пошевелиться, не могу сказать и слова. На плечах несусветная тяжесть, в желудке пустота, вызывающая тошноту.
— Ставлю тысячу евро, сегодня мой брат вновь будет вторым, — чувствую, как Лео косится в мою сторону.
Не поддаюсь.
— Боже мой, Лео, — Серена усмехается. Та, кто любит, но не верит в успех своего мужчины⁈
— Ставлю две, что Алекс выиграет. И эту гонку, и чемпионат! — поворачиваюсь лицом к старшему Эдеру. Его взгляд плутливый.
— Поставишь деньги Алекса на его же победу?
— … Это мои деньги. Я заработала.
— Идет. Но контакты прачечной обязательно узнайте. Это же «Chanel»!
Глава 37Алекс
Наш разговор с Сереной длился минуты три. Звучали стандартные вопросы «как дела» и «готов ли к гонке».
Сегодня Серена другая. Трудно сказать, в чем именно. Спрашивать об этом кажется неправильным, даже неэтичным.