— Напиши мне вечером, ладно? В центре есть классное место, можем там встретиться. Я расскажу, как провела последние недели, ты… Тоже. Думаю, отпуск выдался насыщенным.
Заглядываю в ее прищуренные глаза. Они по-прежнему голубые. Раньше я мог смотреть в них часами.
Вспоминаю каникулы, когда Серена с родителями остановилась по соседству с нашим поместьем. Я увидел ее выходящей из дома в коротком джинсовом комбинезоне. Ее волосы были распущены, но передние пряди заколоты заколкой в виде цветов.
И как же она пахла!
— Я планирую прогуляться по набережной. Видела киоск с мороженым, сегодня так жарко, что без ванильного рожка сойду с ума! — ее голос звучал сказочно. Но у меня была тренировка. В Формуле-3 была такая же жесткая конкуренция, как и в Формуле-1, если не хуже.
— Ну, можно…
Плевать какие-то там гонки, победы, болиды и кубки, когда передо мной мечта.
Серена маняще улыбнулась. После ее слов у меня сердце остановилось и забилось быстрее.
— Тогда давай через пять минут здесь же? Мне нужно взять сумочку и предупредить родителей.
Как болван кивал. Понял, что втрескался. Именно в ту минуту. Внутри все тлело, сжигалось, обжигало пламенем. Глупо ухмылялся, чувствуя себя конкретным идиотом, когда себя никогда им не считал.
Хотелось ее касаться, обнимать, ласкать… Быть с ней сутками напролет.
— Ну так что, подождешь? — кокетливо подмигнула, останавливаясь на последней ступени лестницы.
— Всегда.
Серена скрылась за дверью, и я не мог видеть ее какие-то пять минут. Они казались мне удушающей вечностью. Я был истерзан пустотой и мукой, что ее нет рядом.
Тот день был самым счастливым. Я понял, что это она — любовь всей моей жизни. Мне было восемнадцать.
— Ну так что скажешь, Алекс? — голос бывшей выводит из воспоминаний. Просыпаюсь как ото сна и вновь смотрю на Серену.
Прошлый джинсовый комбез открывал длинные, стройные ноги, а теперь она в светлых брюках и легкой тунике. Ничего не видно… Цвет ее кожи не помню, как и то, какая Серена на ощупь. О таком думать даже неправильно. Ее аромат — это только духи, которым она не изменяет вот уже несколько лет. Помада, прическа, украшения — все всегда одно и то же.
Ну и пупок прикрыт.
— Не знаю пока. Марта видела афишу с какой-то группой, возможно, потянет меня туда.
— Потянет?
Улыбка трогает ее губы. Молчу, потому что все, что требовалось, я сказал.
— Ну что ж. Я буду ждать твоего звонка в любом случае. У меня есть для тебя несколько сувениров. Тебе должно понравиться.
Серена приподнимается на носочки — ее обувь с маленьким каблуком — и целует в щеку. Я слегка приобнимаю.
Подняв взгляд, замечаю Марту и своего брата. На ее груди пятно от кофе, скорее всего. По сравнению с Сереной, Марта далеко не идеальная. Даже единственное целомудренное платье умудрилась запороть. Специально, что ль? Протестует, что не дали ей надеть ультракороткие шорты и топ, который больше похож на лиф.
Надо бы помахать им, но я отворачиваюсь и иду к своему болиду. Механики протягивают мне защиту, которую надеваю. Затем усаживаюсь в кокпит и вставляю руль в пазы. На руки надеваю огнеупорные перчатки.
— Классная работа, Алекс. Мы всей командой гордимся, — Сэм по радио звучит очень бодро и весело, несмотря на тяжелые полтора часа изнуряющей гонки.
Давно мне так тяжело не было. Начиная от постоянной жажды, дикой головной боли на каждом, мать его, повороте, заканчивая подпрыгиванием зада машины на любой кочке. Чертовы аттракционы.
— Вам спасибо, ребят. Есть еще над чем работать, но сегодня мы все молодцы, — ответно благодарю. Это традиция любой команды.
Останавливаю болид у победной цифры «1» и выбираюсь из машины. Собравшиеся члены команды уже кричат у ограждения. Да, моей победы не было давно. Я и сам почти отчаялся, что и в этом году не видать мне кубка Чемпиона. Но нет, шансы еще есть. И они совсем не призрачные, а более чем реальные.
Марта стоит понурая. Глаза в пол. Ее случайно толкают в плечо, и в другой день она бы точно дала ответку. Сейчас ее интерес к происходящему похож на обязательный пункт сделки.
Разгневанно снимаю перчатки. Они еще и не поддаются. Радиопровода тоже не отсоединить без помощи посторонних.
На подставку кладу шлем и балаклаву и стягиваю подготовленную для меня бутылку воды. Выпиваю до дна.
Не хочет целоваться, не больно-то и нужно. Ее капризы уже надоели.
Даю интервью, вытаскивая из себя улыбку. Самого штормит, и то и дело поглядываю на Марту. Та смотрит то с ненавистью, то с ожиданием во взгляде. Пятно постоянно прикрывает ладонью.
Ревнует. А я говорил, предупреждал.
— Извини, я просмотрела всю гонку. Заболталась в кафе с девчонками, — не выдержав, подхожу первым, а Марта вываливает все, даже не улыбнувшись.
Чувствую запах жасмина и корицы. Губы Марты без следов помады, и я смотрю заторможенно, как они шевелятся, когда она говорит. В темных глазах обида и тоска. Мучается девчонка.
— Не переживай, посмотришь в записи.
— Вот еще. Тебе надо, ты и смотри, — отводит взгляд.
Мои губы сами дергаются в усмешке. Вредная, упрямая, настырная, соблазнительная, обидчивая! Столько всего можно подобрать, что ни в одном языке мира не найдется всех описаний к этой Марте.
Через ограждение притягиваю к себе. Ее кожа горячая. Марта пробует оттолкнуть меня и уворачивается. Все, конечно, выглядит не для фоток на камеру.
— Давай ты вообще не будешь меня трогать после нее?
Цепляю ее острый подбородок пальцами, вынуждая смотреть мне в глаза. Стало важным видеть глаза цвета растопленного шоколада.
— Правда не смотрела? Я как бы победил.
М-м-м, да! Мне тоже обидно. Я ждал этой победы!
— Поздравляю, Алекс Эдер!
Опускаю взгляд на кофейное пятно. Оно уже высохло, но платье испорчено. Почему-то это меня расстраивает. Я выбирал его для Марты с любовью какой-то.
— Не смотрела? — повышаю голос. В конце-то концов! Она обязана смотреть. По контракту!
— Нет!
— Ну и иди тогда! — говорю, прыгая взглядом с ее глаз на губы.
Хочу, чтобы она поцеловала меня первой. Желание такое же иррациональное и глупое, как и решение пойти на набережную за мороженым вместо обязательной тренировки. Губительное, я бы сказал.
— … Пойду.
— … Иди.
— Ты меня держишь, Алекс.
— Ты против?
Первая улыбка. Искренняя, меняющая что-то внутри, переставляющее с места на место. Но как же я не люблю изменения. Они влекут за собой хаос.
Но улыбка гаснет.
— Не после нее, я же сказала.
И Марта, стараясь незаметно, все же срывает хватку моих рук с ее плеч и отходит. Я отступаю.
Что ж ты творишь-то, маленькая моя?
— Вернись! — шиплю.
Мы начинаем привлекать внимание. У меня на носу должно быть награждение, а получается скандал.
— Марта!
Но вижу лишь спину. В этом платье она закрытая, и теперь мне кажется, что оно совсем не подходит Марте.
Процедура награждения проходит мимо меня. Чужие лица мелькают перед глазами, я улыбаюсь до боли в челюсти, и все, о чем могу думать, что сейчас вернусь в отель, в наш с Мартой номер, и…
… Вот он, хаос.
Раньше все мои действия были спланированы. Слова, мысли, гардероб, мероприятия — все было подчинено четкому расписанию. Любой неисполненный пункт, рушил остальные в огромном списке, как выбитый кирпичик из фундамента.
На постгоночный вечер я иду один. Марта успела переодеться и проскользнуть мимо меня. Сейчас я замечаю ее в углу с каким-то мудилой. Кажется, это главный гоночный инженер команды Сафина. Итальянец, разумеется. Кто ж еще?
Она смеется, строит ему глазки. Нагло флиртует. На ней короткое платье, все расшитое чем-то блестящим. Голые плечи, голая спина. Слава богу, сиськи прикрыты. Ну, и пупок.
— Никогда не думал, что на таких женщинах можно жениться.
Поворачиваю голову и вижу Омара бин Махфуза. Сегодня он без своего арабского одеяния, что и не сразу узнать. Его взгляд прикован к Марте.
Глава 38Алекс
— Никогда не думал, что на таких женщинах можно жениться.
— На «таких» — это каких? — стараюсь говорить буднично. Самого поджаривает. Не просто из-за Марты, а из-за его напускной правильности.
Омар пусть и хороший бизнесмен, но как человек он полный отстой.
Весь образ серьезного, делового шейха рассыпается как труха. Получается, бин Махфуз — обычный мудак. Правда, с огромными деньгами, которые он вкладывает в мою команду.
— Вы прекрасно знаете, чем она занимается, — не сводя взгляда с Марты, слащаво говорит.
— Ошибаетесь. Она модель. И моя девушка.
Омар усмехается.
И я бы врезал ему. Очень хочется, но это лишь больше его разозлит, да и в мои планы не входит терять работу. Я всего лишь гонщик, и сменить меня можно уже на следующем этапе чемпионата. Связи отца не всегда могут помочь. Не имея таланта, упорства и желания трудиться, ни одни связи не будут работать.
— Спонсировать команду гонщика, который собирается жениться на эскортнице? Будет выглядеть как пятно на моей репутации. А я не люблю пятна, — отряхивает лацканы пиджака от несуществующих пятен.
Марта смотрит на меня и опускает голову. Еще один мудак продолжает виться вокруг нее.
Я разрываюсь на части. Мне хочется подойти к ней, схватить и уволочь куда-нибудь, чтобы объяснить, что так делать не надо. Со мной так не надо… Но мое внимание перетягивает на себя Омар.
— Вы мне угрожаете? — скашиваю взгляд на ладони шейха. Подмечаю три золотых перстня с какими-то камнями. Сомневаюсь, что это стекляшки. Тянет на несколько миллионов долларов.
— Я говорю Вам прямо.
Мы становимся лицом друг к другу. Со стороны кажется, что это разговор титульного спонсора с членом команды. На нас даже надеты специальные улыбки на случай внезапных вспышек фотокамер.
Шейх может удачно подстраиваться под европейские реалии.