Ничего не подозревающий Артур тем временем поднялся и сел на диване. Повернувшись к хозяину дома, он открыл было рот, чтобы, вероятно, поблагодарить мага, но не успел.
— Я напишу магистру Догвану, что его подопечные совершенные неучи и абсолютно не разбираются в элементарных вещах! — завопил маг. — Это же надо было так игнорировать учебу, чтобы даже общий курс не усвоить! А потом выпускают вот таких вот недоучек, и получают жалобы на то, что количество никудышных магов возросло в разы! А кто виноват? Кто виноват в этом, я вас спрашиваю?!
— Погодите, уважаемый магистр, я не понимаю, о чем вы говорите, — в голосе рыцаря звучало искреннее удивление. Он нахмурился, и на переносице образовалась складка, сразу же прибавившая ему пару лет.
— Ах, не понимаешь? Может, ты мне ещё скажешь, что не учишься в Академии? Может, ты и к стихии воздуха никакого отношения не имеешь? А может, ты вообще не маг? — дедок подошел вплотную к рыцарю и ткнул его в грудь пальцем.
— Но я действительно не маг, — удивление в голосе Артура достигло критической точки, — я воин. У меня нет, и никогда не было даже проблеска дара.
— Странно, но ты не лжёшь, — пробормотал магистр. Теперь было видно, что он растрелялся. — Но почему тогда я чувствую воздух вокруг тебя? Странно. Это очень странно, а я не люблю странностей. Вот что. Идите-ка вы отсюда. Давайте-давайте, вон, — и маг, схватив Артура за руку, начал выталкивать его из комнаты, бормоча себе под нос. — Кураторы недоглядели, а я что, крайний? Пропустили одарённого, вот пусть сами и разбираются.
Ошарашенный рыцарь позволил выпихнуть себя в коридор, а мне ничего не оставалось делать, как последовать за ними.
У самого порога я остановилась.
— Простите, магистр Брунхен. Что мы вам должны за лечение?
— Ничего. Ничего вы мне не должны, а если вас спросят, то вы меня не знаете, и я вас никогда не видел, — он подхватил меня за локоть и буквально вышвырнул за дверь, которая захлопнулась у самого моего носа.
Рыцарь стоял возле двери и недоуменно пялился на стену дома. Я решительно подошла к нему и, схватив за руку, потащила на улицу. Выйдя за ворота, которые с грохотом закрылись за нашими спинами, я решительно повернулась в сторону таверны и, выпустив из захвата руку рыцаря, молча, пошла в том направлении.
Я отошла примерно метров на пять, когда рыцарь догнал меня.
— Этого не может быть, — сказал, наконец, он. — Этого просто не может быть. Мне никогда об этом никто не говорил, хотя я довольно часто общался с магами. И я не понимаю, почему этот магистр принял меня за одарённого.
— А что здесь непонятного? — зло ответила я. — Здесь несколько вариантов развития событий. Может, эти ваши кураторы просто к королевскому сыночку побоялись подкатить. Может это быть? Да легко. Много у вас принцев, которые ещё и маги? Молчишь? А я отвечу. Скорее всего, ни одного. Какие ещё варианты? Может, этот твой дар спал все это время, а когда пришла пора вытаскивать твое израненное тело из оврага, он пробудился и помог тебе. Я говорила, что в овраге был ветер? А ты мне не поверил. Может ещё что-нибудь, я не знаю. Варианты есть — выбирай любой.
Мою речь прервало то, что мы дошли до места. И вот тут-то я поняла, что у нас совсем нет денег, а расплачиваться наростами в таверне не хотелось. Более того, я вообще не хотела светить этими сверхценными наростами в таком сомнительном месте как средневековая таверна, мало ли что может случиться.
Новость о том, что я являюсь одарённым, к тому же уже определившимся со стихией, настолько выбила меня из колеи, что я даже не мог как следует радоваться своему исцелению.
Варианты, предложенные Гвен, были хороши, если бы не одно «но». Я никогда не отмечал, да и не отмечаю сейчас никакого единения со стихией. А ведь я действительно много времени проводил с магами, и они в красках рассказывали мне, какие чувства испытывали, обращаясь к стихии, да и прикосновение к зерну силы не проходят для них бесследно. А я ничего никогда не чувствовал и сейчас не чувствую. Всё-таки старый маг ошибся, приняв меня за учащегося Академии. Но нужно искать во всём положительные моменты. Не взяв с нас плату, он позволил нам сэкономить наши и без того невеликие средства, хоть и ввел и себя и нас в некоторое заблуждение.
Гвен внезапно остановилась и посмотрела на меня.
— Артур, ещё не ночь, может, попробуем пару наростов продать?
Её слова в который раз не были лишены смысла. В подобных заведениях как таверна, возле которой мы остановились, собирается достаточно сброда, который может счесть нас за беззащитных путников и попытаться поживиться за наш счёт.
— Сколько примерно они стоят? И сколько стоит комната и еда в этом клоповнике? — Гвен выжидающе посмотрела на меня.
— Каждый нарост стоит около десяти золотых империалов. А жить в этом, как ты выразилась клоповнике, можно на один империал в течение пяти дней на полном пансионе.
— Это хорошо. Хватит на одежду и на что там нам нужно ещё. У нас этих наростов одиннадцать, значит сто десять золотых.
Пока она говорила, я оглядывался по сторонам. Обычно таверны ставились недалеко от торговых площадей, и эта не была исключением. Лавки были уже закрыты, но, надеюсь, алхимик не сможет пройти мимо такого редкого товара, как костяные наросты бограза. Поэтому я уверенно прошел прямо к довольно неприметной лавке, на вывеске которой была изображена колба.
— Нам сюда, — обратился я к своей спутнице. Мы оба были голодные, грязные, да и перспектива выспаться на настоящей постели придавала нам сил, поэтому к лавке мы подошли довольно бодро.
Я постучал в закрытую дверь. Через пару тактов мы услышали шаркающие шаги и дребезжащий голос:
— Кого там демоны бездны принесли?
Я только открыл рот, чтобы ответить, но меня опередила Гвен.
— Открывай, хозяин, дело есть.
— Какое может быть дело, на ночь глядя?
— Наросты твари, которую называют бограз. Но если тебе не интересно, то мы другого покупателя поищем.
Дверь слегка приоткрылась, и дребезжащий голос прозвучал более отчетливо.
— У таких бродяг как вы внезапно завалялась парочка наростов бограза? Очень смешно. Но, если вы и правда где нашли нарост, да даже, если украли — покажи, девка.
— Девку знаешь, где искать будешь? Вот-вот, именно в том самом заведении, куда тебе уже не надо, потому что ты не… ага. А я мистрис Свинг, запомни, чучело. И показывать я тебе через щель в двери ничего не собираюсь. И не думай, что я здесь одна. Мой муж, доблестный воин, который сразил эту тварь буквально вчера, устал в этом неравном бою, но не до такой степени, чтобы тебе рыло не начистить. Конечно, бой был неравный. Какой-то паршивый бограз — и такой воин, коим является мой супруг. Так что ты или открываешь, или мы идем к более достойному покупателю, может быть, к самому магистру Брунхену.
Я стоял и смотрел на женщину, не в силах вымолвить ни слова. Вот эта стервозная высокорожденная, которая только по стечению обстоятельств находится в сложной жизненной ситуации, и есть Гвен? Та самая, что буквально половину пути тащила меня на себе, помогала без всякой брезгливости справлять нужду, и, что уж тут говорить, сама умудрилась разделаться с богразом? Да, она подшучивала надо мной, иногда язвила, но никогда не демонстрировала настолько мерзкий характер.
Дверь распахнулась на всю ширину, и алхимик подобострастно склонился перед нами.
— Прошу вас, мистрис, сэр рыцарь, извините старого человека, но сейчас столько разного отребья по улицам шастает, — при этом он только сейчас успел оценить и эльфийскую курточку Гвен, и мой меч в старинных ножнах, и печатку на моем пальце. Придя к выводу, что не ошибся в своей оценке, он отошел от двери, позволяя нам пройти внутрь. При этом он настолько сочувственно на меня смотрел, что я сразу понял: торговаться он не будет.
Он и не стал торговаться. Гвен вытряхнула наросты на прилавок и тем же тоном, что разговаривала с алхимиком до этого, просто отчеканила.
— Здесь одиннадцать наростов, это сто десять золотых. Учти, торговаться я не намерена. Мой господин, — когда она обратилась ко мне, в её голосе было столько благоговения, а на лице столько обожания, что я невольно попятился. — Нам ничего в этой дыре не нужно?
— Пару свитков малого исцеления, самовозгорающийся порошок, универсальное средство от ядов, — я быстро начал перечислять обычный набор путешественника. Маги сами никогда ничем не торговали, они поставляли такие вот безделушки в лавки алхимиков. — Всего на десять золотых.
— Ты слышал? Тащи сюда всё, что было сказано, и сто золотых в кошельке, — снова принялась командовать Гвен. Алхимик посмотрел на меня ещё более сочувственно и быстро принес требуемое.
Пересчитывать деньги Гвен не стала. Просто кинула набитый золотом кошель в шлем. Туда же полетел сверток с принесенными хозяином вещами. Не сказав больше ни слова, она вышла из лавки, громко хлопнув дверью, и направилась к таверне. Мне пришлось её снова догонять. На прощание алхимик пробормотал:
— Удачи вам, милсдарь. С такой жёнушкой она вам понадобится. Охо-хо, а люди ещё удивляются, почему я не женат, — услышал я уже из-за закрытой двери.
Когда я догнал Гвен, она стояла в тени какого-то дома, и в темноте опускающейся ночи её практически не было видно. Я бы и прошел мимо, если бы она меня не окликнула. Подойдя к ней, я увидел, что моя спутница сосредоточенно достает из кошеля два золотых. Достав деньги, она протянула их мне.
— Вот, это все, что у нас есть. Мы же погорельцы, ты не забыл? — и она легко рассмеялась.
— Что на тебя нашло? Почему ты так разговаривала с почтенным человеком?
— Не люблю хамов, — она поморщилась. — А если уж здесь я прикрыта благородным происхождением, то терпеть что-то вроде: «Эй, девка», я не собираюсь.
Я только покачал головой и направился к островку света на этой тёмной улице, к таверне.
Таверна оказалась на редкость обустроенной. В ней были даже отдельные купальни. Заселившись в довольно приличный номер и заказав еды, сообщив хозяину, что хоим видеть ее в номере, мы наперегонки бросились к купальням. Погрузившись в бочку с горячей водой, я позволил себе расслабиться и даже ненадолго задремал. Когда вода начала остывать, я принялся мыться. Смыв с себя всю грязь, я с брезгливостью