Мелл перехватил мой взгляд и улыбнулся.
— Мы не знаем, что нас ждет наверху, поэтому все наёмники пользуются одним правилом в таких ситуациях: все вещи необходимо иметь при себе. Никогда не угадаешь, что может понадобиться в следующее мгновение. В этом мы не отличаемся от тебя или твоего мужа, — и он кивнул на деловито перебрасывающего сумки через плечо Артура. — Вы — странная пара. Вроде и женаты недавно, а нет в вас искры, почти нет страстей, только в те такты, когда вы ссоритесь. Я даже не могу сказать, хорошо это или плохо, — ещё один философ на мою голову. Как будто мне рыцаря с его безупречно правильным пониманием мира не хватает.
— Это нормально, Мелл, — я невольно потупилась, — Артур просто очень сдержан. Да и я не отличаюсь особенным темпераментом.
— Это не нормально, Гвен — это странно, — наемник шёл рядом со мной, но его взгляд был прикован к рыцарю. — Артур очень подвержен страстям, но по какой-то причине он решил заковать их глубоко внутри себя. А так нельзя, нельзя все эмоции оставлять настолько близко к сердцу — однажды оно может не выдержать.
— Откуда ты это знаешь? — я невольно нахмурилась.
— Я встречал парня вроде него. Точнее не совсем… демоны бездны, — выругался Мелл, — Артур же ублюдок какого-то лорда, я прав?
— В какой-то степени, — наверное, я простудилась, иначе чем объяснить то, что у меня внезапно запершило в горле.
— Он просто пытается соответствовать своему папаше — вот и всё, поэтому и прячет свою взрывную натуру под маской безразличия.
— Ты ошибаешься, — я еле заметно выдохнула. — Отец Артура недавно умер, но он никогда не относился к сыну как к нежелательным последствиям своей молодости — они были очень дружны.
— Значит, его воспитывали так, чтобы по лицу не понять было, о чём он думает, — пожал плечами наёмник. — А то, что муженёк твой однажды сорвётся и выкинет что-нибудь такое, что все демоны бездны будут аплодировать ему стоя — это, помяни мое слово, случится и очень скоро. У меня нюх на такие дела.
«А вот тут ты прав, Мелл, — я прикрыла глаза и обращалась к наёмнику мысленно, — государственный переворот и узурпация власти — как думаешь, это будет достойно оваций демонов?»
Мы подошли к остальным мужчинам, стоящим возле первой ступени лестницы, этого безумного творения неизвестного, но наверняка безумного архитектора.
— Думаю, что не нужно долго ждать. Быстро сходим, быстро возьмём то, что нужно нашему заказчику, и быстро вернёмся, — Артур осторожно поставил ногу на первую ступень, и, закрыв глаза и вытащив меч, начал быстро читать какое-то заклинание, направив лезвие меча на башню. Ветер мы увидели только тогда, когда Артур опустил руку с мечом. Заклинание уже не читалось, но прежде чем исчезнуть, ветерок шаловливо растрепал всегда аккуратно уложенные волосы рыцаря. — Первые два пролёта чистые: никаких ловушек здесь нет. Идите след в след за мной и ни на секунду не забывайте, что эта башня принадлежала одной из самых сильных волшебниц современности.
Когда мы начали подниматься по лестнице, я часто останавливался, чтобы вызвать ветер, но где-то на середине пути мне уже стало не до ритуалистики. Ноги налились свинцом, в ушах шумело, а дышать становилось всё труднее. Неожиданно заболела моя недавняя и благополучно излеченная рана в груди. Ветер, который я уже не отпускал, носился вокруг меня, сбивая ритм моих движений и вызывая тем самым ещё большую одышку. Маг-то я начинающий и не могу на все сто процентов контролировать столь игривую и непостоянную стихию. Оглянувшись назад, я заметил, что Гвен практически висит на том мордовороте, который от неё тогда в таверне кружкой из-под пива получил. Однако никаких претензий я предъявлять не стал, чтобы не выставлять себя на посмешище. Самое странное заключалось в том, что я так и не обнаружил ни одной ловушки. Когда спустя очень много времени мы всё-таки подошли к двери, Джеф просто отодвинул меня плечом и, не задав ни одного вопроса, пинком распахнул её перед нами. Я даже не успел возмутиться такому пренебрежению к возможным неприятностям, которые могли ожидать нас впереди. Но опять ничего не произошло. Может, я чего-то не понимаю, но этого просто не может быть. Не должна была брошенная женщина оставить своё тайное убежище совсем без охраны. К тому же я совершенно точно уверен, что преданные Грамидалю эльфы попробовали проникнуть в башню самостоятельно. Неужели дело всё в том, что мы в точности соблюли условия прохождения? Почему-то я в это не верю, возможно, это происходит потому, что местечко принадлежало женщине? Пока я стоял и размышлял, остальные мои спутники осторожно вошли внутрь и прямо за порогом растянулись на полу. Было очевидно, что наёмники решили отдыхать вплоть до нашего с Гвен возвращения. К несчастью, мы не могли позволить себе такую роскошь, как полноценный отдых. Немного постояв, прислонившись к стене, я перевел, наконец, дух и двинулся к женщине.
— Пойдём, Гвен, — я протянул ей руку.
Она посмотрела на меня с таким укором, что мне на какое-то мгновение стало стыдно, но я сразу же прогнал от себя это совершенно ненужное чувство.
— Ты, видимо, смерти моей хочешь, — она тяжело дышала, но всё же встала, крепко ухватив меня за руку. — У меня ноги дрожат, — жалобно пробормотала Гвен.
— Ничего, это пройдёт. Ты очень сильная женщина.
— Звучит как оскорбление, — проворчала Гвен, наваливаясь на меня всем телом.
— Почему? — я обхватил её за талию, в который раз поразившись, насколько она худая и хрупкая.
— Женщина не должна быть сильной. Она должна сидеть дома и вышивать крестиком, а не болтаться по неизвестным башням в сомнительной компании, — честно говоря, её ответ меня позабавил. Женщины всегда чем-то недовольны. Я абсолютно точно уверен, что если бы она сидела в замке за вышиванием, то уже через два дня она бы взвыла, начала обвинять меня в своей скуке, и жаждала бы приключений.
Понемногу мы спустились на два уровня по лестнице, которая находилась уже внутри башни и повторяла собой внешнюю. Только внутри она прерывалась межэтажными дверьми.
Спускаться было всё-таки легче, чем подниматься, и идти в полном молчании было глупо, поэтому я решил вслух высказать свои подозрения насчёт адекватности почившей магини огня.
— Странно все это. Я ожидал от этого места кучу различных неприятностей, а кроме чисто физической усталости больше трудностей мы не получили.
— Да ты не переживай — скорее всего, трудности будут впереди; я даже больше скажу: скорее всего, нас ждёт какая-нибудь пакость на самом выходе, — довольно радостно решила обрадовать меня Гвен.
— Почему ты так думаешь?
— Да потому, что эту башню строила женщина. Причём обиженная на весь белый свет женщина. Но не злая, иначе мага, который мог бы её гадости блокировать, не заказала бы. Кстати, с того эльфа нужно будет стрясти премию, потому что, что бы мы кроме шкатулки не обнаружили, брать это будет только либо полный псих, либо самоубийца, — она ненадолго замолчала, а я не мог не согласиться с каждым её словом. Тем временем мы вошли в дверь, ведущую на нужный нам этаж. — М-да, а я её недооценила. Вот она, первая гадость. Ты хоть знаешь, как выглядит нужная нам вещь?
Этого я не знал и напряжённо смотрел на стол — единственный предмет, находящийся в огромной пустой комнате, и пытался сообразить, каким образом мы сумеем найти нужную нам шкатулку из десятка стоящих на этом столе.
— Как я и предполагала, в каждой — пачка писем, — Гвен не теряла времени даром и уже успела открыть каждую шкатулку.
— И в какой настоящие бумаги? — я никогда в жизни не чувствовал себя настолько растерянным.
— Ты хвалился, что знаешь эльфийский язык, — Гвен задумчиво вертела в руках пачку бумаги, перетянутую атласной ленточкой. Я кивнул. Она быстро вытащила письмо, находящееся в середине пачки. — Я, кажется, поняла, почему взять в руки шкатулку может только женщина. Дело не в том, что взять ее невозможно, а в том, чтобы найти настоящую. Подозреваю, что из комнаты можно вынести только одну, и если это будет не то, что нужно, то вернуться снова сюда будет довольно проблематично. Вот такая маленькая месть своему бывшему. Жене, которая знает его как облупленного, он ничего не скажет, а мужики, которые у него доверенные лица — не поймут. Читай — всё не нужно, только первые слова, приветствие и обращение, — и она протянула лист мне. Всё ещё не понимая, как это поможет вычислить подделку, я принялся читать:
— «Здравствуйте, уважаемая госпожа…», — Гвен прервала меня буквально на полуслове.
— Не оно, значит, пойдём дальше, — и она вытащила из другой шкатулки практически идентичную пачку писем и протянула мне то, что находилось в середине.
— «Любимая…»
— Нет, следующее.
— «Приветствую тебя, милый друг…»
— Вот оно. Но давай ещё одну проверим для надежности.
— «Здравствуй, красотка…»
— Да, то, что было перед этим, — вот настоящая шкатулка с настоящими письмами, — и она засунула письма на место, захлопнула крышку и протянула резную коробку мне. Я, всё ещё недоумевая, принял ёе, и в тот же момент все остальные шкатулки, стоящие на столе, исчезли.
— Так, я понял твой ход мыслей насчёт единственной вещи, которую можно вынести отсюда, и я согласен с тобой, но объясни мне вот это, — и я демонстративно потряс перед Гвен шкатулкой. — Объясни, с чего ты взяла, что именно вот эти письма истинные?
— Понимаешь, — женщина начала было объяснять, но вдруг вздрогнула и внимательно посмотрела на меня. — Артур, а давай ты пока их скопируешь, а я все объясню. Не хочу задерживаться здесь ни на секунду, как-то мне не по себе, — я кивнул и принялся раскладывать на столе бумагу, предусмотрительно захваченную с собой. Не далее как четыре дня назад я наткнулся на заклинание копирования текста в одной из подаренных мне Кваетусом книге и, как мне показалось, смог приспособить его под ветер. Пока я настраивался, Гвен быстро проговорила. — Всё дело в обращении. В центре находятся письма, которые должны были быть написаны в самый разгар романа. Это время, когда и пишется большинство писем, записок и посланий. В начале их немного, так как есть страх быть отвергнутым, а в конце их просто мало — надеюсь, не нужно объяснять почему. Так вот в самый разгар романа, когда ещё восхищение не прошло, но к нему уже стало примешиваться уважение, ни «уважаемой госпожой», ни «красоткой», мужчина женщину не назовет… Ну, если, конечно, он нормальный мужчина, а варианты с психическими отклонениями я как-то не рассматривала. Вот и весь фокус.