Наемники еще спали после вчерашних посиделок, и мы уехали, не попрощавшись с этими бравыми ребятами.
Границу пересекали совершенно в другом месте. Пограничниками на этот раз были люди. Чтобы с нас не содрали больше за провоз ценностей, кубки и ожерелье мы продали в местной ювелирной лавке, выручив за них, ни много ни мало, целую тысячу золотых империалов.
Я почувствовала себя местным Рокфеллером и взбодрилась. Все это время Артур молчал.
Когда на горизонте появился первый поселок, в котором мы уже останавливались по дороге к эльфам, я не выдержала.
— Ты так и будешь молчать?
Я не знал, как мне себя вести с Гвен. Вчера я напился и вел себя как последняя свинья. А ведь она совершенно однозначно сказала «нет» с самого начала, но это было выше моих сил. Хорошо еще, что моей выдержки хватило на то, чтобы не применить силу.
Я слышал, как Гвен плакала ночью, но повернуться и как-то утешить ее не мог. Я еще не остыл до конца, и мог продолжить то, от чего меня так своевременно оторвал жезл переноса.
Все должно было быть не так. Хотя я прекрасно осознаю, что Гвен, успевшая побывать замужем, уже не девственница, но должен же я проявлять к ней хоть немного больше уважения, чем к обычной трактирной девке, тем более что в перспективе хочу на ней жениться.
Все то время, пока мы продавали добычу, и пока наши сумки досматривали на таможне, я не знал, что ей сказать, как извиниться. Я даже упустил из вида тот факт, что, похоже, страж границы меня узнал. Досматривали нас быстро, не привязались к довольно крупной сумме денег. Да и все внимание стражей было приковано именно ко мне. На Гвен едва посмотрели. Сейчас оставалось надеяться на то, что страж или мысленно меня поддерживает, или придерживается нейтралитета, и не побежит отправлять вестника в столицу с такими отличными новостями.
После того, как мы пересекли границу, я принялся обдумывать то, что нам дальше предпринимать, и каким маршрутом ехать, так как лояльность старшего смены все-таки была мне неизвестна.
Вопрос Гвен застал меня врасплох. Я недоуменно посмотрел на нее.
— Ты собираешься со мной разговаривать или нет? — голос Гвен зазвенел. — Я понимаю, нежеланных женщин не существует, бывает мало водки, и ты вчера испытал это правило на себе, но ты мог бы проявить хоть немного такта, когда протрезвел!
— Я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь, — я нахмурился. Я действительно не понимаю. Что я должен был вчера сделать, после своей безобразной выходки?
— Ах, ты не понимаешь?! — Гвен остановила лошадь. — Ты, сволочь, вчера поддал, начал приставать ко мне, а когда протрезвел и прозрел, не нашел ничего лучшего, чем начать извиняться?! Как ты там сказал: «Я не знаю, что на меня нашло»?! Ты что, не мог отшить меня как-нибудь поделикатнее? Не мог сказать: «Гвен, я чертовски устал, давай отдохнем»? Я бы все поняла, но мне не было бы так обидно!
Я тупо смотрел на устроившую мне скандал женщину. Я был готов к чему угодно: к обвинениям в попытке изнасилования, да к чему угодно, но не к тому, чтобы она обвинила меня сейчас… в бездействии?
— Если я тебе так отвратительна, почему ты не дал мне с Ксансом замутить?! Собака на сене, сам не ам и другим не дам!
Что? Она хотела закрутить роман с наемником, но я ей не дал этого сделать? Я почувствовал, что на меня накатывает ярость. Вот значит как, ей так хочется с кем-нибудь переспать, что она готова лечь с любым? Ну раз Гвен этого хочет, то я ей, пожалуй, помогу! Я соскочил с лошади и, подойдя к уже жующей траву лошадке Гвен, бесцеремонно вытащил женщину из седла.
— Что ты делаешь? Отпусти меня немедленно! — она начала сопротивляться, но я держал ее крепко, а потом просто повалил на землю.
— Ты этого хочешь? — у меня полностью отключился мозг, мне просто стало жизненно необходимо доказать ей, что именно в этом плане она меня привлекает, и пока я нахожусь рядом, ни о каких других мужчинах не может быть и речи.
Я сорвалась и закатила скандал, но рыцарь в очередной раз удивил меня, когда просто стащил с лошади и, завалив на землю, навалился сверху. В какой-то миг у меня перехватило дыхание, даже в простом кожаном нагруднике рыцарь был слишком тяжелым. Почему-то до меня дошло с некоторым запозданием, что он собирался сделать.
На этот раз никакого мягкого соблазнения не было и в помине. Рыцарь просто намеревался взять то, на что я, если честно, сама напросилась. Что на меня нашло? Захотела проверить предел терпения Артура? Проверила. Уж не знаю, относится это ко всем, или только ко мне, но терпения у него не было и в помине. А еще я узнала, что Артур вполне способен на жестокость, даже к людям, которые составляют внутренний круг его общения.
Мы не сможем нормально общаться, если он сейчас выполнит свою угрозу, но как его остановить, я просто не представляла.
Он схватил мои штаны за пояс и принялся стаскивать. Я завертелась, пытаясь ему помешать, но Артур перехватил мои руки и завел их за голову, крепко удерживая за запястья одной рукой. Хватка у него была стальная, скорее всего, синяки останутся. Я заглянула ему в лицо и увидела в глазах решительную ярость.
Поняв, что его сейчас уже ничто не остановит, я закрыла глаза и попыталась расслабиться.
Задумчивый и странно знакомый голос, раздавшийся неподалеку, заставил рыцаря замереть. Он со смесью какого-то отчаянья и ужаса окинул мое распростертое на земле тело и отшатнулся. Точнее, он скатился с меня и сел на землю, обхватив голову руками.
— Простите, конечно, что я вас прервал, но здесь находится тракт, и ваши любовные игры могут привлечь нездоровое любопытство, — человек-фонарь стоял неподалеку и рассматривал нас с тем самым нездоровым любопытством, о котором только что предупредил.
Я села, и начала поправлять одежду, поглядывая на Фонаря.
— Ты куда-то шел? Вот и иди. Свети где-нибудь в другом месте, а над нами свечку держать не надо, — я покосилась на Артура, который продолжал сидеть, обхватив голову руками.
— Да-да, простите, что прервал ваше сомнительное уединение. В вашем случае действительно, лучше обойтись без света.
— Ты абсолютно прав, а теперь вали отсюда, — процедила я сквозь зубы.
Фонарь покачал головой и направился по дороге, наверное, светить дальше, я же подползла к рыцарю.
— Прости меня, — я, обхватив его руки, отвела их в сторону и заставила посмотреть на меня.
— Это ты просишь прощения? — рыцарь грустно усмехнулся.
— Конечно. Я тебя спровоцировала, пусть ненамеренно, но все же. Я же понимаю, что нам обоим тяжело.
— Нам нужно как можно скорее попасть в столицу, — рыцарь посмотрел на меня.
— Нужно, значит, нужно, — я поднялась и направилась к своей лошадке. — Наверное, нам не следует задерживаться в поселках и городах. На улице лето, не замерзнем, если еды хватит.
— Еды хватит, — Артур вскочил в седло. — Я брал с запасом.
Мы тронулись, по широкой дуге огибая поселок. Некоторое время рыцарь ехал молча, затем повернулся ко мне.
— Ты не перестаешь меня удивлять. Я едва не совершил поступок, который перечеркнул бы все мои планы, а в итоге, извиняешься передо мной ты.
Я немного помолчала, затем неохотно ответила.
— Это не значит, что я тебя простила. Это значит только то, что я тебя понимаю и принимаю долю своей собственной вины в произошедшем.
Мы поравнялись с Фонарем, который, как оказалось, ушел довольно далеко.
— Эй, Фонарь, — окликнул рыцарь сумасшедшего бродягу. Тот обернулся. Артур бросил ему золотой, который тот поймал и удивленно рассматривал свалившееся на него богатство. — Тебе удалось осветить дорогу хотя бы одному человеку, значит, ты не зря мотаешься по трактам.
— И кому же помог мой свет?
— Мне, — рыцарь заставил свою кобылу перейти на рысь. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
Нам нужно попасть в столицу, чтобы уже начать решать навалившиеся проблемы. Иначе я просто сойду с ума и начну бродить по дорогам вместе с этим Фонарем, вот только не факт, что буду просто светить, а не «выжигать скверну», кажется так говорила Гвен.
Пока мы ехали, точнее, неслись по тракту, я начал повсюду замечать следы безвластия. Они еще не были сильно заметны, но признаки начали проявляться. Бэрту, чем бы он ни занимался, было совершенно не до управления государством даже по праву регента.
Ночевали мы преимущественно на полянках в лесу. Один из нас всегда спал, другой оставался на страже. Никакие глупости в это время в голову не лезли, и я немного расслабился. Разбойники, кстати, нам не попадались. То ли владетели этих мест собственными силами избавились от этой напасти, или они выполнили свою миссию, какой бы она ни была, и теперь кормят червей в огромной братской могиле. Вопросы были интересные, но, боюсь, многие из них так и останутся без ответа.
Проезжая по провинциям, я с удивлением отметил, что составляю список владетелей, которые, как и мой братец, тоже непонятно чем занимаются, но только не своими доменами.
После основательной чистки во дворце, нужно будет начинать воспитательную работу именно вот с этих моих подданных, на чьих землях я и разглядел признаки наступающего в стране безвластия. Слишком неухоженная дорога, слишком наглые стражи, которые начали нам попадаться все чаще, явно запуганные сервы… Раньше такого не было. Или было, но я просто не обращал никакого внимания? Ведь ни один страж, находясь в своем уме, не остановит герцога Фарли и не начнет что-то у него требовать. А вот наемника вполне можно и потрясти. Только осознание того, что я не просто наемник, но еще и маг, помогало нам быстро отделываться от них.
Чем ближе мы подъезжали к столице, тем чаще нам стали попадаться на глаза конные разъезды, да личности, одетые в странные серые хламиды, наподобие того, кто хотел сжечь Ирвина. В одно из селений нам все-таки пришлось заехать, чтобы купить мне плащ с глубоким капюшоном, который я теперь практически не снимал, пряча лицо.