— Закончится скоро, не переживай, — произносит Денис уверенно.
Так уверенно, что я отвлекаюсь от разглядывания воды и вновь смотрю на него.
Хочу ему верить.
Очень хочу.
— Так ладно, а что с Виктором думаешь делать? — прищуривает он один глаз. — Ты же в него влюбилась? Правильно я понимаю?
— Правильно, — прикусываю губу, катая в руках уже пустой стаканчик из-под кофе.
Говорить про Арского сложно. Но, может быть, стоит озвучить это вслух? Не столько для Горина, сколько для самой себя, чтобы до конца осознать: другого выхода все равно нет.
— С ним ничего делать не буду, — надуваю губы, медленно выпуская воздух, — я… сказала ему, что беру паузу на выходные, а чуть позже постараюсь вообще исчезнуть. Может, на север улечу к родителям. Так, думаю, будет правильно.
— Бежишь, значит?
— Наверное, — дергаю плечом. — В любом случае я не стану той, кто нанесет ему вред намеренно. А взбесившийся Игнатов, когда поймет, что я соскочила с его крючка, захочет мстить. И я боюсь, что Витя пострадает из-за меня…
— То есть, ты — девчонка, решаешь за взрослого мужика, как будет правильно и лучше для него? Не советуясь с ним? Не думаешь, что это по крайней мере нечестно?
— Я пытаюсь найти лучший вариант.
— Но не такой же!
Ого!
Резкого тона от Дениса совсем не ожидаю.
Вскидываю подбородок и встречаюсь с потемневшими глазами, в которых сверкают гневные искры.
— Ве-ра, ты же не трусиха! Не пори горячку!
— Денис, но рассказывать правду частями — тоже не выход, пойми! — сама не замечаю, как тоже повышаю голос. — «Гора-Строй» и «Балтстройинвест» тесно взаимосвязаны… А за сестру Арский меня не простит. Возненавидит — точно.
— Ты не виновата, что Иван тебя использовал втёмную. Даже я это понимаю, — Горин выхватывает из моих рук уже измочаленный стаканчик и прицеленным броском отправляет его в урну. — Будь смелой! Просто расскажи Виктору всё, как есть.
— Тебе легко говорить, — на эмоциях спрыгиваю с камня, разворачиваюсь к парню лицом и сжимаю кулаки. — Ты — посторонний!
— Я — посторонний? — рычит парень и тоже спрыгивает на песок. — Так, значит?
— Да, так!
Меня всю колотит и подкидывает, настолько в крови бушует адреналин.
— А Арский, получается, не мужик, раз ты ему не доверяешь?
— Я такого не говорила!
Топаю ногой.
— Но ведешь себя так, что напрашивается именно этот вывод, — наклоняет корпус вперед, нависая, и упирает кулаки в бедра.
— Неправда!
— Переубеди!
— Хватит.
Короткий негромкий приказ, отданный спокойным голосом, заставляет вздрогнуть. Будто железобетонной плитой придавливает.
Резко оборачиваюсь и удивленно давлюсь воздухом, потому что пусть и признаю знакомые бархатистые нотки, но присутствие их владельца в этом месте выглядит слишком нереальным.
— Ви-тя, ты что здесь делаешь? — перевожу непонимающий взгляд с Арского на Горина, стараясь протолкнуть застрявший в горле ком. — Денис?
— Прости, Вер, но вам реально нужно поговорить, — пожимает плечами парень, а затем подходит к камню, на котором мы сидели, поднимает телефон, переворачивает и, демонстрируя мне экран, нажимает на иконку прерывания разговора.
— Не-е-ет, не может быть, — мотаю головой, обнимая себя за плечи, — твой сотовый всё это время был включен и… Виктор слушал всё, о чем мы с тобой говорили?
Паника накрывает лавиной. По телу пробегает озноб, щеки и уши горят так, что требуется лед, ладошки потеют, сердце частит, как припадочное.
Божечки, вот это я снова попала.
— Не всё, а лишь основные выводы, — фыркает Горин, всем видом демонстрируя, что ему ни капли не стыдно за такую подставу. — Подробности, уверен, дядька, выпытает у тебя сам.
— Что?
Хмурю лоб, пытаясь осознать услышанное.
— Проваливай, Дэн, дальше мы сами.
Тихий, вкрадчивый голос Арского ни разу не успокаивает, как и его взгляд, прикипевший к моей фигуре.
Снова пытаюсь протолкнуть огромный ком в горле, оглядываюсь в сторону автобусной остановки, после на парковку. Нахожу машину Дениса, чуть дальше — Виктора. Прикидываю вариант с такси…
— Даже не думай сбегать, — качает он головой, будто мысли считывает.
На лице ни улыбки, ни намека на ее существование. Черты заострившиеся, жесткие. Холодный прищур. Ноль эмоций на показ. Закрыт наглухо. И стойка обманчиво расслабленная.
Попробую ослушаться и уйти, реально остановит… и не уверена, что при этом мне понравятся его действия.
— Ладно, ребята, поеду я, а вы сильно не шалите, — Горин единственный, кому похоже очень весело.
Сосредотачиваюсь на нем, мысленно представляя, как медленно и с удовольствием откручиваю красивую, но бестолковую голову, пока он, подмигнув, не прибивает меня еще одной жестокой правдой.
— На счет постороннего, Ве-ра, — улыбается Денис широко и вместе с тем как-то по-взрослому, снова теряя все признаки безбашенного разгильдяя-мажора, — держи новую визитку.
Протягивает серый плотный прямоугольник, идентичный тому, что хранится в боковом кармашке моей сумки. Вот только текст на нем немного другой.
Под неизменными «Горин Денис Александрович» есть еще одна запись, которая отсутствовала ранее: «Генеральный директор ООО «Гора-Строй».
— Что это значит? — сиплю, потому что голос вконец пропадает.
В голове, естественно, появляются некие догадки, но…
— Горина Анна Алексеевна, в девичестве Арская, была моей мамой. Отец в честь нее назвал фирму «Гора-Строй». Так что, Ве-ра, ни хрена я не посторонний.
Твою же ж мать…
— А встреча в аэропорту… — качаю головой.
Разве бывают такие совпадения?
— Совершенно случайная, поверь, — кивает Денис серьезно.
— Это полный пи@дец, — закрываю лицо руками.
— Я именно так и сказал при нашем знакомстве, — слышу его ответ, а затем тихие удаляющиеся шаги.
Глава 34
— Как покаталась?
Черт, голос такой урчаще-мягкий, пробирающий до мурашек. Подкупающий. Располагающий.
Любая наивная дурёха сходу клюнет и растечётся лужицей.
Я бы тоже… растеклась.
Только темные провалы глаз Арского, где плотно собрались свинцовые тучи, норовя вот-вот разверзнуться и опрокинуть на меня всю мощь своего негодования, слишком отчетливо обещают проблемы.
— Х-хорошо, — отвечаю, прочистив горло, и предусмотрительно чуть-чуть отступаю.
Ага. Я — не трус, но я боюсь. Честное слово, точно про меня сказано.
— Но, наверное, мало? — подначивает Виктор, прищуриваясь.
И делает шаг вперед.
Твою же ж…
Как кот с мышью играет.
— П-почему мало? Н-нормально, — дергаю плечом.
Снова плавно отступаю.
— Ну как же? Ты ж тайм-аут до понедельника взяла, — еще на шаг приближается. — Кинула смс-ку и телефон вырубила. Умница. Прямо по-взрослому поступила. Наверное, вдоволь накататься решила. Да, Ве-ра?
От рокота его голоса сердце в галоп срывается, молотит по ребрам со всей дури так, что эта скачка отдается дрожью в руках и ногах.
— Я…
Боже, он распекает меня, как школьницу. Так грамотно подает мой прокол за проколом, что я себя реально глупой малолеткой ощущаю, у которой «в поле ветер, в попе дым».
Ужасно стыдно.
— Прости.
— Не позвонила даже, Ве-ра. Кинула сообщение, как долбаную косточку собаке, — наступает, — по-твоему это нормально?
Сглатываю и зависаю, рассматривая мужчину. Тонкий серый свитер обрисовывает широкие плечи и плоский живот, песочного цвета джинсы и белые кроссы притягивают внимание к мускулистым ногам. Он весь такой охрененно красивый.
И злой.
Очень злой. Точно вижу, пусть Витя и скрывает это под маской сдержанности. Я нутром чую, что у него руки чешутся, чтобы меня схватить и…
Дальше воображение пасует, но внутренние мышцы узлом стягиваются. И уже неясно от страха или предвкушения. Тут всё в такой жуткий коктейль переплетается, ох…
— Мы с Денисом — просто друзья… — решаю зайти с другой стороны и хотя бы один вопрос закрыть точно, — ничего предосудительного, о чем ты своими интонациями вынуждаешь думать, делать не собирались.
— Ну, мой племянник точно нет. Знает, что я ему голову откручу, причем, не иносказательно, а вот ты… улыбаешься, смеешься, рассказываешь малознакомому парню то, что должна рассказывать прежде всего мне… — Арский склоняет голову на бок и медленно почесывает зубами нижнюю губу. — Скажи, Вера Владимировна, мне стоит волноваться по этому поводу?
— Ты с ума сошел? — хмурюсь, догадываясь к чему он ведет. — После всего что между нами было, намекаешь, что я…
— А что между нами было… — перебивает, — расскажешь?
Словно удар под дых прилетает.
Резкий, мощный, прибивающий к камню, в который упираюсь бедрами.
— Я… ты… — прищуриваюсь, моргаю, стараясь прогнать слишком близко подобравшиеся слезы, режущие глаза. — Мы…
— Переспали?
Один вопрос с поддёвкой, а мне уже нутро жжет.
Больно.
Даже больней, чем предполагала. И, кажется, я слишком много всего предполагала и на многое, на что не следовало рассчитывать, рассчитывала.
— Скажи, Ве-ра, — тянет имя так, что меня сотрясает дрожью, — где в моих словах ошибка? Вчера мы просто переспали, а сегодня ты просто единолично решила по-тихому свалить из города. Так? Я же правильно услышал твои слова.
— Витя.
— По-твоему получается, — Арский не повышает голос, говорит монотонно, но так, что меня всю уже трясет, — я не стою того, чтобы со мной открыто разговаривать. Не стою того, чтобы мне можно было доверять. И все мои слова, с предложением помочь тебе решить любые проблемы, ты восприняла, как херню, не заслуживающую внимания.
— Всё совсем не так! — выпаливаю на эмоциях, топая ногой. — Ты всё выворачиваешь наизнанку. Меняешь смысл. Подаешь так, будто я тобой воспользовалась, а не…
Всхлипываю, мотая головой, и стираю прорвавшуюся наружу первую слезу.
Я не хочу плакать, не хочу.
Не хочу, чтобы Виктор считал мои слезы манипуляцией.