Я вновь прошелся острием меча по щиту. Голубоватое мерцание уползло к горизонту, охватывая все владения короля Преисподней.
– Я пришел. Как ты и хотел. Так к чему эти прятки?
– Какие прятки?! – Асмодей проявился напротив. – Я был занят. Гости, они отнимают время. Особенно нежданные. Пока напоишь, накормишь, постель подготовишь, – он взмахнул крыльями, чуть поднимаясь и заглядывая мне за спину. – К-хм, – протянул он, растирая подбородок. – Внутренний голос кричит, что ты не с добром ко мне, брат.
– Верни Анну, – сказал я.
– Хотелось бы сказать, какую Анну, но буду выглядеть совсем ребенком. Я задам другой вопрос. Зачем? Если ты ее не ценил.
– Асмодей, – прошептал я, сдерживая себя от совершенно бесполезных действий.
А так хотелось располосовать мечом самодовольное лицо братца, даже пусть не достигнув цели – сделав несколько ударов по щиту.
– Да и она пришла по своей воле, Сеар. Сама. Просила о помощи. Умо-ля-ла, – сказал по слогам. – Предлагала заключить сделку, хотела отдать душу взамен на защиту. А когда я отказался, предложила другое, – Асмодей растянул губы в самой гадкой улыбке, какую я только видел.
– Лгать ты никогда не умел. Даже удивительно, если вспомнить, кто ты.
– Не умел. Мой крест – говорить только правду. А самое забавное, что мало кто в нее верит. Но, – он пожал плечами, – тебя правда не спасла. Она вновь сыграла мне на руку.
– Ты прекрасен в своем красноречии, ваше величество. Но давай перейдем к сути. Что ты хочешь?
– Я?
– Ты.
Лицо Асмодея стало серьезным.
– Твоей боли, – сказал он без прежней наигранной веселости. – Твоих страданий. Унижений. Возможно, слез. Хочу все это.
– Никак не простишь? – спросил я, пряча за ухмылкой непривычный мне страх.
До этого момента я взращивал внутри себя крошечную надежду, что брат заговорит о чем-то материальном. О земле, о легионах, о титуле.
– А ты бы простил?
– Я простил пятьсот лет изгнания. Вернулся, забыв о вражде.
– А лучше бы ты о ней помнил! – прокричал он, глядя мне в лицо, вытянул правую ладонь с длинным копьем в ней. – Они помнят, – он нарисовал в воздухе полукруг. – Все помнят, как ты лишил короля его фаворитки.
– Фаворитки? – усмехнулся я. – Она никогда не была твоей фавориткой, брат. Она позволяла тебе, а позже мне любить себя. Ты бы не раскидывался такими громкими фразами. Боги не прощают обид. Особенно богини.
– А ты не смей указывать, что мне говорить и как думать! – сняв щит, Асмодей нанес удар. Эмоциональный, неудачный.
– Не вмешиваться, – я отдал приказ легионам, не позволяя им ступить на территорию короля Преисподней.
Я чувствовал низших Асмодея, они только и ждали, когда смогут вступить в бой. И если это произойдет, дороги назад не будет. Мы схлестнемся до последней капли крови. До удара, пронзающего сердце.
– Как же меня раздражает твое благородство, Сеар, – со словами брат нанес еще серию ударов, рассекая наконечником копья воздух. – Ты слишком правильный для нас. И это прекрасно, – добавил он, делая выпад и получая ответный удар. – Я сыграю на твоих чувствах. Ты будешь смотреть на свою пару издалека. И… – мой меч едва коснулся озлобленного лица Асмодея, но и этого хватило, чтобы братец потерял нить сказанного. – Она будет со мной, – прохрипел он, отступая и тут же возвращая щит. – Я продлю жизнь Анны на столетия. И оставлю ее тут, – он указал себе под ноги. – На моей земле.
– Вернись! – прокричал я, глядя в спину брата. – Асмо-о-оде-е-ей!
Он вскинул руку, покачал головой, как бы говоря: я слышу, но мне нет дела до тебя и твоих желаний.
Конечно же! Король. Правитель Преисподней. Сильнейший. Влиятельнейший. Уверенный в слабости других. Но он будет очень удивлен. Я не намерен отступать.
Мы все собственники. Жадные. Алчные. Не выпускаем из рук то, что принадлежит нам. Тем более истинную пару. Женщину, предназначенную только тебе. Согласитесь, глупо не бороться за дар всей жизни, тем более если судьба столкнула вас спустя несколько тысячелетий от момента твоего появления на свет. Асмодей в свое время отступил. Посчитал унижением добиваться Селены.
Анна для меня неожиданный дар. Я не был готов к ее появлению, давно потеряв крохи надежды на встречу с парой. Ведь чем сильнее демон, тем реже он получает шанс на продление рода. Сила, невероятные возможности, бессмертие – плата за мизерный шанс продлить свой род или взрастить того, кто загонит тебя в Чистилище, а возможно, заточит в пепел на веки вечные.
– Возвращаемся, – я отдал приказ, перемещаясь на территорию своих земель и потерявшись во множестве вариантов развития событий. А еще злясь. Очень сильно злясь.
С появлением Анны у меня словно обострились все чувства. Хотя почему словно? Так это и было. И проявились крохи жалости к самому себе. Сердце было наполнено неприятным чувством несправедливости. Я уже заплатил за свою дерзость, отбыв полтысячи лет среди людей. Но Асмодею показалось этого мало. Он посчитал наказание недостаточным.
– Ты отчего-то раздосадован, принц, – заметил насмешливо голос незваного гостя. – Не ругай Марику за то, что она не предупредила о визите, – попросил Балаам. – Хочу оставить нашу встречу в тайне как можно дольше.
– Не ожидал, – признался я честно, застав в собственном кабинете, наверное, единственного, кто навещал меня на Земле за время ссылки.
Говорят, у демонов нет друзей, но Бала я вполне бы мог назвать другом.
– И это прекрасно. Великолепно, – он поднялся с моего кресла, пересев на диван. – Прошу, – предложил занять место. – Как прошла встреча с нашим старшим братом?
– Как видишь, – ответил я, рывками открывая верхний ящик стола, где лежали сигареты. – А… ты?..
– А я пришел с предложением.
– У меня нет времени на долгие разговоры. Переходи сразу к сути.
– У тебя его предостаточно. Асмодей ведь в ближайшее время не подпустит тебя к истинной. Ну-ну, не смотри на меня так, брат. Новости быстро распространяются по Преисподней. Особенно такие важные и интригующие. Принц Преисподней привел в свой дом человечку. Правитель тут же навестил счастливца. А дальше становилось все интереснее.
– И? – спросил я, выдыхая тонкую струйку дыма. – Мои личные счеты с Асмодеем никак не должны волновать тебя. Если только на уровне сплетен.
– Ты ведь не глухой и знаешь, что правлением Асмодея недовольны многие, – сказал Балаам в лоб, вытянув ноги.
– Ты преувеличиваешь. Слухи есть всегда.
– Поверь, они оправданы. Да и у меня воспалились старые раны. Никак не затягиваются. Изредка кровоточат. Досаждают. Приносят дискомфорт. Мешают.
– И что ты предлагаешь? – спросил я, затушив сигарету.
– Дружескую помощь. Ты же знаешь, наши братья, даже принеся клятву верности, не будут спешить на поле боя, пока не удостоверятся в собственной выгоде.
– А почему же ты спешишь?
– У меня есть свои причины. Тайные и явные.
– Тайные опустим, – сказал я. – В них ты не посвятишь. Но явных я не вижу.
– Хм. Лишь потому, что ты совсем недавно обрел пару. В перспективе любая истинная пара с потомством – фактор риска для Асмодея, – Балаам больше не улыбался. – Моя дочь выросла. Она сильная. Она другая. Непохожая на демониц Преисподней. И я так говорю не из отеческой любви, застившей мне глаза и разум. Я знаю это наверняка. Ксения привила ей жизненные ценности, противоположные нашим. Не было постоянных состязаний, унижений. Была материнская любовь. И твоя истинная изменит привычный взгляд на жизнь. Внесет коррективы. Изменит и тебя. Асмодей же не любит сплоченности. А поддержкой скольких он заручился благодаря страху? Не отвечай. Я сам знаю ответ. Практически всех. Другие же проигнорировали его притязания на трон. Он им просто неинтересен.
– Красиво. Все, что ты сказал, очень красиво, – я заговорил, перебивая Балаама. – Ты желаешь трон, брат? – спросил я прямо.
– Хм. И да, и нет. Трон – ответственность и абсолютное отсутствие свободного времени. Мне… и не только мне, – он добавил многозначительно, – нужна безопасность. А что нужно тебе, помимо девушки?
– Ничего, – ответил я. – Больше мне ничего не нужно. Ни каменное возвышение в зале, ни земли, ни легионы. Меня это не интересует.
Балаам поднялся на ноги, стряхивая с брючин невидимые соринки.
– Я полагаю, сегодня мы заключили союз? – он протянул мне раскрытую ладонь. – И да, я не забываю добро, Сеар. До встречи, – попрощался он, оставляя меня наедине с мыслями.
– Союз, – повторил я, усмехнувшись.
Он нас с легкостью приведет в Чистилище или же в подземелье замка Асмодея. В данной ситуации я бы согласился на любую сделку, и Балаам прекрасно это понимал. Радовало, что Бал никогда не был дураком, отличался терпением и имел невероятное чутье на патовые ситуации. С завидной ловкостью жонглировал обстоятельствами. Надеюсь, чутье не обманывало его и в этот раз.
– Господин. В баре посетительница. Она настаивает на встрече с вами.
– Мне некогда, – я ответил слуге, нервно переставляя вещи на столе.
Это должно было успокаивать, но сейчас злило еще больше. Балаам совсем недавно покинул территорию моих владений, и я продолжал обдумывать произошедшее. Пора было признать. Никто не виноват в том, что Анна воспользовалась предложением Асмодея. И она не глупа, чтобы не понимать рисков. Ею руководило отчаяние. И причиной отчаяния являлся я.
– Но… – слуга продолжал топтаться на месте.
– Передай посетительнице. Если ей так нужно встретиться со мной, двери Преисподней всегда открыты.
Слуга исчез и вернулся спустя минуту. Только уже не осмеливался говорить, просто стоял и смотрел.
– И?
– Она не уходит.
– Ну так пусть сидит.
– Она так и сказала, что будет сидеть до последнего.
– Ее выбор, – отозвался я, мыслями находясь далеко, в замке правителя Преисподней, и ища в нем слабые места. – Марика! – позвал я демоницу, что не смела показываться на глаза. – Марика, – повторил нетерпеливо.
Слуга не уходил. Стоял позади меня, не производя ни звука.