– Я знаю, что сейчас непростые времена. Но наберитесь терпения. – Голос Эльдаса по-прежнему спокоен, но я слышу в нем покровительственные нотки.
– Скажите это эльфам, которых мучает голод. Тем, кто много месяцев рыскал по бесплодной земле, собирая съедобные корни и орехи! – Мужчина разводит руками. Затем, чуть помедлив, низко кланяется. – Простите, что перебил вас, Ваше величество.
– Пусть подобное не повторится, – с опасной мягкостью произносит Эльдас. Я прислоняюсь к стене, начиная понимать, что он за правитель. Тот самый суровый мужчина, каким я увидела его в первый раз. – Я открою замковые склады с зерном. Вы сможете взять оттуда три повозки. Поделите их так, как считаете нужным.
Мужчина пятится назад, весь путь до двери беспрестанно кланяясь и бормоча слова благодарности. Ринни сжимает мне руку. Мы выскальзываем из прохода и спускаемся по лестнице. Даже не колеблясь, она открывает одну из боковых дверей в тронный зал.
– Ваше величество? – зовет эльфийка.
– Ринни? Ты ведь знаешь, я… – Эльдас поднимает взгляд и замечает меня. С лица его тут же исчезает угрюмое выражение. Мимо пробегает Крюк, устремляясь к трону. Эльдас чуть хмурится, но зарывается ладонями в мех по бокам от морды волка. – В чем дело? Что-то случилось?
– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. – Я направляюсь к Эльдасу. Эльф бросает взгляд на заднюю дверь, скрытую железной сеткой. – Я знаю, тебя ждут другие посетители, но…
– Ты у меня на первом месте, – сообщает он, словно издает указ. А я пытаюсь не покраснеть. – В чем дело?
– У меня два вопроса. Для начала, Ария.
– Что она сотворила теперь?
– Явно – ничего… Но я ей не доверяю, – начинаю я.
– Я лично проверяла Арию после случая в городе, – вступает Ринни.
– Знаю. Но дело не в этом. Я думаю, что она… – Я резко обрываю себя. Я обещала Харроу, что не предам его доверие. Эльдас изгибает брови. – Думаю, она, возможно, в чем-то замешана.
– Вряд ли она способна напасть на правителей, – хмурится Ринни.
– Может, все не настолько серьезно и все же довольно важно? – Я хожу вокруг да около. – Не знаю, в чем дело. Но она кажется подозрительной.
– Луэлла, – задумчиво тянет Эльдас, спускаясь с трона. Руки сложены за спиной. Внешне он просто образцовый король, но говорит со мной словно друг… Я даже не осмеливаюсь думать, каким образом еще в его устах может звучать мое имя. – Ты до сих пор не оправилась после трона. Знаю, он выматывает.
– Это второй вопрос… но, чтобы покончить с первым, я все же прошу, присмотри за Арией. Пожалуйста. Она собирается в Кэррон. Она связана с фейри. И с тех пор, как здесь побывала их делегация, с королевской семьей происходит неладное. То похитили меня, то как-то подозрительно заболел Харроу.
– Тебя похитили фейри-отступники, Служители Дикого леса, предъявляющие права на трон. Они готовы на все, чтобы показать свою силу… ну, разве что не выдадут, где скрываются их главари, – сообщает Ринни.
– А Харроу всегда создавал проблемы. Его болезнь, скорее всего, результат чрезмерных возлияний. Вряд ли что-то более серьезное, – вздыхает Эльдас. Судя по тону голоса, он считает, что больше тут не о чем говорить. А мне хочется кричать. Не знаю, как еще можно до них достучаться.
– Я не думаю, что Харроу… – Я не успеваю закончить.
Эльдас же быстро меняет тему.
– А что за второй вопрос, связанный с троном?
Я пришла сюда не за этим. Но после того, что услышала, просто не могу оставаться в стороне.
– Мне нужно снова на него сесть.
– Луэлла…
– Сейчас. – Я встречаю взгляд Эльдаса и читаю в нем опасение. Но есть там еще кое-что, весьма напоминающее восхищение. – Я подслушала разговор. Эльфам нужны поля, на которых способен расти урожай, и полные дичи леса.
– Ты еще слишком слаба.
– У меня достаточно сил.
Эльдас делает шаг вперед и, убрав руки из-за спины, обхватывает мои ладони. Неужели он прикасается ко мне на глазах у Ринни? Лицо его странно смягчается. Никогда не думала, что увижу подобное выражение средь бела дня, да еще при посторонних.
– Вдруг с тобой что-то случится? Я не могу рисковать.
– Даже ради блага Срединного Мира? – чуть улыбаюсь я.
– Ради… – Эльф колеблется. Я выжидающе смотрю на него. Но, что бы ни собирался сказать Эльдас, он явно не намерен говорить в открытую. Поэтому я перевожу разговор на безопасную тему, вновь касаясь наших обязанностей.
– Это мой долг, – тихо убеждаю я. Эльдас чуть шире распахивает глаза. – Не только присматривать за Кэптоном, но и следить за Срединным Миром.
– Ладно, но долго не сиди на нем, – смягчается король.
Я киваю, и Эльдас отпускает мои руки. Я протискиваюсь мимо него, и эльф дергается, кажется, сопротивляясь желанию до меня дотронуться. Что-то ноет внутри. Мне хочется позволить Эльдасу себя обнять, чтобы напитаться силой, насколько это возможно.
Но я не останавливаюсь.
Я направляюсь прямо к трону, готовясь к ожидающей меня боли.
Две недели я общаюсь с троном.
Проснувшись, я завтракаю у себя в комнате, одновременно пытаясь читать дневники. Но неделю спустя на чтение уже нет сил. Эльдас начинает завтракать со мной. И сам он читает без остановки. Так что я невольно задаюсь вопросом, не пытается ли он таким образом компенсировать мою усталость. Он почти не разговаривает, словно знает, что мне не до светских бесед. Надеюсь, Эльдас каким-то образом чувствует, насколько я благодарна ему за молчаливое, ободряющее присутствие.
Когда я нахожу в себе достаточно сил, то отправляюсь в лабораторию. Уиллоу тревожат мои впалые щеки и становящиеся все заметней темные круги под глазами. Но я не жалуюсь.
Незачем кому-либо знать, как много сил высасывает из меня трон. Мне трудно довериться даже Эльдасу. Каждый раз стоит мне сказать правду, как он хмурится. Я почти вижу, как в мрачных садах его разума буйным цветом цветет беспокойство.
Но, несмотря ни на что, я прилагаю все силы, чтобы сдержать данное Харроу обещание. Я готовлю порошки и отвары, чтобы помочь его организму прийти в норму. Как я и подозревала, после вечера, проведенного с Арией, он был не в лучшей форме. Но стоит мне только затронуть эту тему, как он начинает защищаться.
Я никогда не узнаю, принимал ли он вновь проблеск.
В конце второй недели я лежу в кровати без сна, глядя в потолок. Кожа кажется слишком тяжелой. У меня болят суставы. Волосы потеряли прежний блеск.
Трон убивает меня. Восполняет недостаточно сильную магию самой моей жизнью.
– Должен быть способ это прекратить, – шепчу я в воздух. – Я обязана его найти.
Повторяя эти слова, словно мантру, я скидываю с себя теплое одеяло, выбираюсь из кровати и плетусь к столу. В гостиной моих покоев дневники разложены на всех возможных поверхностях. Между ними попадаются заметки, небрежно нацарапанные мною или Эльдасом. Но в них нет ничего полезного. Мы просматривали их бессчетное количество раз, но так ничего и не нашли.
Я размышляю о статуе, о первой королеве, создавшей трон из секвойи и помогавшей сотворить Грань. Если бы только у меня был ее дневник. Или записи тех, кто правил после нее. Возможно, тогда я смогла бы сложить вместе последние, недостающие кусочки этой сложной мозаики.
Но потом мне приходит в голову мысль.
У двери моих покоев стоит рыцарь. Я смутно узнаю его. Он был среди тех, кто приходил за мной в Кэптон. Всякий раз, как Ринни не может охранять меня, потому что занята или просто нуждается в отдыхе, она приставляет ко мне эльфов из своего отряда.
Завидев меня, мужчина вздрагивает, но приветственно склоняет голову.
– Я хочу пройтись, – заявляю я. – Крюк, оставайся здесь и охраняй комнату.
Волк подчиняется, а рыцарь следует за мной. Я же направляюсь в большой зал, где ныне обитают призраки.
Я смотрю на полотнища ткани, покрывающие предметы мебели, купленные королевами-предшественницами. Когда-нибудь мой стол, кресло, комод и диванчик, на котором спал Эльдас, аккуратно поставят здесь и накроют, словно забытое надгробие.
Сквозь высокие окна в зал струится лунный свет. Там, куда падают его лучи, видны светлые пятна, белые, словно кости. Все остальное затянуто мрачной серой пеленой.
Пока я блуждаю в лабиринте мебели, рыцарь ждет у входа в зал. Примерно на середине комнаты я хватаюсь за один из покровов и срываю его. Пыль поднимается столбом, и я начинаю кашлять.
Сверкающие пылинки опускаются на спинку дивана, мерцая в лунном свете, почти как иней эльфийской магии. Я бросаю полотнище на пол и иду дальше. Срываю еще одно… Как будто вновь открываю миру этих забытых королев. Они жертвовали слишком многим, чтобы ютиться в углу замка и на единственной полке в лаборатории. Я нахожу письменные и обеденные столы, диваны всех форм и размеров. Стили меняются, от чего-то практичного, вроде созданного для меня краснодеревщиком, до более изысканного, украшенного позолоченными завитками. И по переменам в моде Квиннара я понимаю, что двигаюсь назад во времени.
Когда я сдергиваю полотнища, вокруг сыплется пыльное конфетти. Наконец я добираюсь до задней части комнаты, где к дальней стене прислонен последний предмет мебели. Если где-то и сохранились какие-либо старые записи первых пяти королев, то я смогу отыскать их только здесь. Позади меня пол устелен полотнищами ткани, мебель выставлена напоказ. Зажав простыню в кулаках, я стягиваю ее, обнажая длинный письменный стол.
Воздух наполняется громким скрипом. Стол стонет, словно лишь ткань держала пострадавшее от времени, изъеденное червями дерево. С треском предмет мебели разваливается на части, оседая на пол.
Отскочив назад, я кашляю, пытаясь держаться подальше от разбегающихся по полу жучков. Когда кружащиеся в воздухе опилки наконец оседают, я принимаюсь разглядывать груду сломанного дерева и щепок.
– Прости. – Может, я извиняюсь перед столом. Или просто чту память королевы. Меня накрывает волна печали, словно лишь этот стол до сих пор незримо удерживал ее в этом мире. – Интересно, кому ты принадлежал, – бормочу я.