— Какой он красивый, — зачарованно произнесла я, глядя в пустоту, на то место, где еще совсем недавно стоял белоснежный конь.
— Могу подарить, — неожиданно предложил Иен, и я бросила на него подозрительный взгляд. — Всего за одну улыбку, — и он сам тонко улыбнулся, как демон-искуситель.
Я тут же сделала постное лицо и отвернулась. Надо же, на пару минут я совсем забыла об этом дурацком условии! Нужно что-то сделать, иначе я не продержусь и двух дней- все таки привычка улыбаться, хотя бы из вежливости, была атрибутом каждого воспитанного человека. Нелегко будет от нее избавиться- к тому же, я уверенна, Иен сделает все возможное, чтобы я проиграла, и будет специально меня провоцировать. Не знаю, как — может, притащит целую корзину котят или на что у него еще хватит фантазии- но что-то он точно предпримет.
Я стояла на вымощенной разбитыми камнями дорожке, ведущей в главному входу в дом, и идти вперед у меня не было ни малейшего желания.
— Вы предлагаете мне ночевать ЗДЕСЬ? — окинув потемневшую от времени ферму придирчивым взглядом, я все-таки нехотя направилась к дверям. Подождав, пока Иен откроет их передо мной, я зашла внутрь и тут же чихнула- пол пыл покрыт грязью и обломками мебели, в дыру на крыше заглядывала луна, и под ней собралась огромная лужа. В воздухе, потревоженном нашими движениями, тут же повисли мириады пылинок.
— Может, так лучше? — Иен на миг прикрыл мои глаза ладонью, горячей и широкой, а когда отнял ее, то перед моим взглядом предстал опрятный, немного старомодный зал гостиницы- с зелеными ковровыми дорожками, деревянной конторкой и звонком на ней. Я зачарованно подняла голову вверх- крыша была совершенно целой, и в центре потолка, там, где минутой ранее красовалась дыра, висела люстра из матового стекла с десятком свечей, истекающих бараньим жиром.
— Так, что-то консьерж тут нерасторопен, — Иен направился к конторке и пару раз стукнул по блестящему железному звонку. Раздалось мелодичное звяканье, и мне вдруг на мгновение показалось, что призраки прошлого, повинуясь его приказу, выбредут из служебных помещений в глубине зала- полупрозрачные горничные, скелет- консьерж в форме и фуражке на лысом черепе, тучный хозяин в полуистлевшем костюме и с горящими в темноте, алчными глазами.
— Надо же, никого нет, — Иен пожал плечами, отчего я невольно выдохнула с облегчением, и сделал приглашающий жест в сторону лестницы. — Тогда прошу.
Я первая двинулась вперед по шаткой лестнице, расправив плечи и стараясь не показать, как мне страшно. Коридор второго этажа был застелен все той же зеленой ковровой дорожкой, слегка вытертой посередине. По обе стороны тянулись ряды одинаковых дверей- я бросила на своего спутника вопросительный взгляд, и он толкнул первую попавшуюся.
Номер за дверью не блистал роскошью, но был чистым и опрятным- кровать под старомодным балдахином, ширма в углу и завешенное вышитыми занавесками окно. Миленько, простенько, по-деревенски- сойдет для принцессы в бегах.
— Спасибо. — я прошла в глубь комнаты и развернулась в мужчине. — Теперь слушайте мой второй приказ, Иен. — я помедлила, собираясь с мыслями, и негромко начала: — Ваша реакция быстрее, чем у людей, так ведь? Вы сможешь увидеть, почувствовать или предугадать, что я собираюсь улыбнуться, еще до того, как это произойдет, так ведь? По малейшему движению мышц, по выражению лица, по тону голоса…
Не сводя с меня настороженного взгляда, Иен неохотно кивнул.
— Я приказываю вам, — продолжила я, — как только вы подумаете, что я вот-вот улыбнусь, вы должны ударить меня по лицу. — Я поморщилась, — только несильно.
— Я предпочел бы этого не делать, — осторожно отозвался Иен. — Это не доставит мне удовольствия.
— Какая разница, что доставит вам удовольствие, а что нет? — а надменно выпрямилась. — Выполняйте приказ!
— Слушаюсь, — на его лице промелькнуло раздражение, тут же сменившееся пустым, ровным выражением. — Что-то еще?
— Да, — я обернулась и, заглянув за ширму, обнаружила там медную сидячую ванну, из тех, что были в ходу во времена моей бабушки. — Найдите мне горничную! — мысль принять ванну после всех волнений сегодняшнего дня грела не хуже самой ванны. Я посмотрела на свои грязные руки с содранной кожей- поранилась, когда слазила вчера с дерева, сбегая из поместья- ванна просто необходима!
— Боюсь, что это невозможно, — Иен пресек мои мечтания на корню, и я бросила на него недоуменный взгляд: как это невозможно? Он же наколдовал из ничего волшебного коня, неужели он не может достать мне обычную горничную, да пусть даже криворукую?
— На ближайшие сто миль вокруг нет ни одного человеческого существа, кроме вас, — пояснил мужчина. — Только дикие собаки и кролики. Могу сделать вам горничную из собаки!
Он щелкнул пальцами, и в центре комнаты возникла рыжевато-пегая девушка в криво сидящей форме горничной. Я, вскрикнув, отшатнулась от нее, и девушка припала к полу, скаля желтоватые зубы. Ее руки были покрыты редкими темными волосками, а в глазах не было даже проблеска мысли. Я невольно поежилась и сделала шаг назад и еще один в сторону- поближе к Иену. Если что, спрячусь за него, и пусть его горничная его же и кусает.
— Приказать вашей новой горничной набрать ванну? — светским тоном осведомился Иен и прислонился к косяку. Его явно забавляла вся эта ситуация.
— Уберите ее! — взвизгнула я, когда горничная вдруг с рычанием бросилась на меня, намереваясь вцепиться в юбку, и девушка-собака пропала, словно ее и не было.
Я обессилено прислонилась к стене. Он что, так мстит мне за то, что я приказала ему не дать мне улыбаться? Думал, за пару дней выиграет сделку и теперь злится?
Иен меж тем отлепился от косяка и подошел ко мне.
— Если вам что-то нужно, то говорите, что, а я буду думать, как это сделать, — вкрадчиво произнес он, и ванна сама до краев наполнилась горячей водой, от которой шел пар. — Что-то еще?
Я лишь покачала головой. Усталость навалилась со страшной силой, и мне хотелось лишь, чтобы он ушел и оставил меня в покое.
— Полагаю, руки у вас гнутся под обычным углом, так что самостоятельно вам даже не выбраться из платья, — с этими словами он развернул меня спиной к себе и принялся споро расстегивать ряд пуговичек на платье.
— Что вы себе позволяете? — взвизгнула я и отпрыгнула, едва не перевернув ширму, словно он был собакой — горничной, снова вознамерившейся меня цапнуть.
Покачав головой, он поцокал языком:
— Не нужно воспринимать меня, как мужчину, я ведь не человек. Однако, если вам понравилась ваша горничная, я могу ее вернуть?
Я отрицательно помотала головой и с мрачный видом развернулась к нему спиной. Через минуту весь ряд пуговиц был расстегнут, и его ловкие пальцы принялись за шнуровку корсета. Я буквально чувствовала, как лицо заливает краска — вот поганец!
— У вас тут семь слоев одежды, как у капусты, — негромко произнес он. — Не надо так переживать.
Это меня еще больше разозлило- не мог делать свое дело молча и не добавлять комментариев в чашу моего позора? Да и вообще, он соображает, что говорит- как я могу не переживать, если мы сейчас нарушаем все писанные и неписанные правила приличия?
— Спасибо за помощь, можете быть свободны, — произнесла я сквозь стиснутые зубы, когда со шнуровкой было покончено, и спину захолодил ночной воздух. — О планах на завтра поговорим завтра.
— Как скажете. Спокойной ночи, — невозмутимо отозвался он, и я наконец услышала стук закрывшейся двери и выдохнула, прислонившись лбом к стене. Он, конечно, прав, под платьем у меня корсет и нижние юбки, а под корсетом рубашка до пят из плотной ткани, но все равно позволять мужчине увидеть собственное белье было чем то немыслимым, не говоря уже о том, чтобы он помогал расстегивать одежду и расшнуровывать корсет. Если об этом кто-то узнает, любая девушка осудит меня за подобное легкомыслие и будет права. Но что я могла сделать? Не спать же в платье, в самом деле, тем более, я уже сутки в нем.
Тут я вспомнила, что завтра нужно будет как то одеваться, а руки у меня по прежнему гнутся под обычным углом, что значит, что сама я не справлюсь, и, мрачно побросав одежду на пол, забралась в ванну- топиться.
После побега, погони и поездке на волшебном коне горячая ванна оказалось как раз тем, что нужно- блаженно размокнув, я едва не улыбнулась и тут же задавила порыв. Как же тяжело не улыбаться! А ведь раньше, когда это было можно, мне казалось, что я — человек серьезный и неулыбчивый.
На хрустящем, пахнущем свежестью покрывале лежала новая накрахмаленная ночная рубашка. Облачившись в нее, я на миг задумалась- а настоящее тут все или иллюзия? Впрочем, какая сейчас разница- главное, что у меня появилась помощь и настоящий шанс выбраться из всей этой ситуации победителем и вернуть то, что мне полагается по праву рождения.
С этими мыслями я легла в мягкую постель и закрыла глаза. За окном кто-то выл- может, моя бывшая горничная, а может, кто-то другой, но меня это не беспокоило- Иен где то рядом и обязан защитить меня от всего, значит, я могу спокойно спать.
Немного беспокоило то, что рано или поздно я нарушу условие- такой хитрый альв, как он, найдет способ заставить меня это сделать, несмотря на все мои приказы. И тогда он заберет у меня то, что для меня дороже всего. Что же это будет? Жених? Молодость и красота? Как вообще все это будет происходить- он щелкнет пальцами, и жених растворится в воздухе, как снежный конь? Нет, у альвов должны быть какие-то правила насчет того, чтобы вредить невиновным людям. И все равно перед глазами стояла безликая фигура гипотетического жениха, который тянул ко мне руки и вдруг рассыпался тысячей снежинок, растворялся в воздухе, до последнего обвиняя меня в том, что умирает по моей вине. Нет, все не может быть так- как другие люди могут отвечать за сделку, которую заключила я? Значит, Иен должен забрать то, что касается только меня.
Не буду пока об этом думать- решила я. Все равно у меня не было другого выхода, кроме как заключить эту сделку- без его помощи меня уже везли бы обратно, со всем почтением перебросив через седло, и через пару дней я стала бы законной супругой принца Фердинанда. Я передернулась от отвращения, вспомнив его темные волосы, зачесанные на рано наметившуюся лысину, потные холодные пальцы и глаза навыкате, как у жабы- нет, все, что угодно, только не это! Образ принца так крепко засел в голове, что я с большим трудом смогла переключиться на что- то другое и только тогда медленно провалилась в сон.