Иен вызвал Инея, и умный конь спокойно стоял и ждал, пока мы переменили облик и забрались на него. Я осталось брюнеткой, а Иен блондином, только вот сейчас я оказалась в мужской большеватой куртке и коротковатых штанцах. Иен нахлобучил мне на голову кепку, удачно скрывшую закрученные в пучок длинные волосы, пол-лица пришлось закрыть длинной прядкой. Сам он предстал передо мной небогатым торговцем- в добротной шерстяной куртке, слегка потертой на локтях, и мятой коричневой шляпе. Торговец и подмастерье на одном коне привлекут меньше внимания, чем хорошо одетые господа, которым больше пристало бы путешествовать каждый на своей лошади, либо горничная и приказчик, которым не хватило бы денег и на одну ногу такого белоснежного красавца, как Иней. Глядишь, прохожие могли бы и констебля кликнуть- на всякий случай, вдруг конь краденый?
Тихая команда- и конь побежал мелкой тряской рысью, чтобы перейти на галоп, едва мы миновали городские стены. Не знаю, как Иен знал, где живет Альфред, но он уверенно направлял коня сначала прямо, по широкой дороге, а потом свернул на наезженную колею, идущую через лес. Если бы я могла определять стороны света, то я сказала бы — он поехал на восток, а потом на юг, или какие там были правильные стороны; но этого я совершенно не умела, да такое умение и не нужно женщине. Для чего оно нам, всю жизнь запертым в четырех стенах- схемы вышивки подругам объяснять?
Лес уже потерял большую часть своего одеяния, и через голые ветки можно было разглядеть и услышать что-то на расстоянии полета стрелы. Иней мягко ступал по ковру желтой листвы, и под его неподкованными копытами не хрустнула ни одна ветка. В лесу царила тишина- ни пения птиц, ни шелеста листьев, ни дуновения ветра- и почему то мне стало не по себе. Казалось, лес хочет схватить нас, тянет к нам голые черные пальцы, смотрит на нас пустыми дуплами глаз.
— Не нравится мне тут, — подтвердил Иен. — я итак лес не люблю А этот какой то особенно жуткий.
Я обернулась к нему- на правильном, волевом лице выражение озабоченности, темные, словно подведенные углем брови нахмурены, отчего переносицу прорезала тонкая морщинка.
Едва он замолчал, откуда-то спереди и сбоку донесся резкий треск ветки. Мы вздрогнули, а Иней вдруг встал, как вкопанный, и замотал головой, отказываясь идти дальше.
Иен перехватил воздух рукой, и тот тут же засеребрился, потек, принимая форму меча в ножнах. Легкий звон, кажущийся оглушительно громким в гробовой тишине, — и меч вынут из ножен, солнечные зайчики отражаются от его гладкой поверхности. Я уже раскрыла рот, чтобы спросить, что случилось- все же спокойно, как одновременно произошли сразу несколько вещей: спереди на дорожку упала плотная сетка- как раз там, где бы находились мы, если бы Иней не заартачился, бурые кочки спереди и по бокам подскочили, сбросив сухие листья и маскировочные накидки, и на нас понеслись люди в доспехах. Они бежали молча, от чего было еще страшнее, лишь лязгали детали доспеха и топали тяжелые ноги.
Иен развернул коня и под истошное ржание пустил его в галоп. Иней, не будь дурак, и сам смекнул, что ничего хорошего от такого приема ждать не стоит, и улепетывал со всех ног. Пасс рукой, рубящее движение вбок- и один из нападавших, спрятавшийся позади нас, улетел в кусты, отброшенный ледяным вихрем, а другой упал, получив удар поперек груди. Я вцепилась в конскую гриву и расширившимися глазами смотрела на дорогу, боясь издать хоть звук и отвлечь Иена.
К счастью, со скоростью волшебного коня никакие разбойники, тем более отяжеленные доспехами, не могли нас догнать, и вскоре мы выехали на главную дорогу, где альв придержал коня и пустил его шагом, успокаивая и похлопывая по шее.
Я со вздохом разжала сведенные судорогой пальцы. Сердце колотилось, как сумасшедшее, кровь барабанным боем шумела в ушах.
— Похоже, нам тут не рады, — светски произнес Иен, вынимая у меня из волос сухую ветку. Шапка упала где-то в лесу, и Иену пришлось спешно делать новую, чтобы мне было чем закрыть волосы.
— Да, — глубокомысленно отозвалась я дрожащим голосом. Действительно, теплым приемом это не назовешь. — Они ждали нас? Неужели Фердинанд такой догадливый и знал, что мы сюда приедем? Вот и отправил стражников на перехват.
— Может быть, — Иен философски пожал плечами, — Или же у Альфреда такая своеобразная манера встречать посетителей.
Все это топтание на месте, когда нельзя было даже приехать к нужному человеку и спокойно с ним поговорить, начинало действовать мне на нервы.
— Предлагаю спросить у него лично, — свирепо произнесла я. — Не может ли он вечно сидеть в своем поместье, как крот в норе? Едем к маркизе Грильбо!
— К кому? — удивился мой спутник.
— Моя троюродная тетя, — отозвалась я, — вреднейшая старушенция, зато знает всех, все о обо всем, и вхожа во все дома. Если она не устроит нам встречу с Альфредом- то я съем свою шляпу!
Первый же встречный в городе охотно объяснил нам, как пройти к особняку маркизы Грильбо, и покосился на нас с неким ужасом и жалостью- вероятно, о характере тетушки по всему городу ходили толки.
Для визита в городской особняк маркизы нам пришлось спрятаться в подворотне и выйти спустя несколько минут уже в более приличном виде- я была в темно- синем дневном платье, Иен- в строгом костюме-тройке, Иней же недовольно тянул элегантное ландо с откинутым верхом. До сего момента Иен не унижал его подобными заданиями и нас возили заколдованные в коней крысы, собаки, кошки — то есть любое зверье, что попадется под руку. Теперь же не было ни времени, ни желания отлавливать по подворотням крыс, и снежному коню пришлось поступиться своей гордостью и впрячься в экипаж.
К воротам особняка мы подъезжали не без внутреннего трепета- после утренних событий мне казалось, что и тут на нас кто-то набросится- но особняк встретил нас безмятежным спокойствием и вышколенной прислугой. Лакей в аккуратнейшей форме открыл дверь кареты и помог мне спуститься, после чего передал нас с рук на руки дворецкому, зажимавшему глазом блестящий монокль и ступавшему с достоинством эрла.
Препроводив нас в обставленную модной в этом сезоне мебелью с узором из королевских лилий, дворецкий удалился, сжимая в обтянутых белыми перчатками руках визитную карточку. Я невольно вздохнула- как же я соскучилась по привычной обстановке после всех этих шатаний по кораблям и гостиницам! Когда мне не позволяли путешествовать, дальние странствия- это было все, о чем я могла думать, но после месяца скитаний в голову начала закрадываться мысль, что путешествия неплохо бы чередовать с пребыванием дома.
Если честно, я немного переживала, что старая дама решит не связываться с опальной принцессой и просто не примет нас. Кому нужны чужие проблемы? Вся надежда была на ее любопытство: может, ей настолько захочется узнать, что со мной случилось и что мне от нее нужно, что она все таки соизволит спуститься?
Однако через несколько минут за дверью раздалась уверенная, неторопливая поступь, и маркиза Грильбо зашла в комнату. Она была высокой костлявой женщиной, разменявший уже седьмой десяток и по этому поводу решившей пренебрегать всем условностями и носить бриллианты утром, а кофе пить вечером. Хоть тетушка и была уже в почтенном возрасте, но никто бы не осмелился называть ее "старушкой"- именно благодаря ее командирским манерам и острому языку. Всем другим цветам гардероба она предпочитала черный, оттеняя его крупными драгоценностями всех цветов. Подойдя поближе, она раскинула руки и заключила меня в цепкие объятия, и у меня отлегло от сердца: если она так радушно меня встретила, то точно поможет. Да от нее и не нужно многого- пусть только скажет, на какие приемы ходит Альфред, и познакомит с местными сливками общества.
— Тетушка, как вы поживаете? — вежливо осведомилась я, и дама, отстранившись, оглядела меня с ног до головы. Строго говоря, она была мне никакая не тетушка, а являлась двоюродной тетушкой моей матери. Просчитать степень нашего родства я даже не пыталась, и для простоты звала ее "тетушкой". Более дальнее родство можно было бы и вовсе не брать в расчет и обращаться к человеку по имени, как к любому знакомому.
— Александрина, как ты выросла! — громовому голосу маркизы посоветовал бы самый бравый генерал. — Что с тобой стало, бедняжка, исхудала, побледнела! Этот гадкий мальчишка Фердинанд плохо с тобой обращался?
Как я уже говорила, тетушка была знакома со всеми, все про всех знала и благодаря своему богатству и положению в обществе была вхожа в любые круги. С матерью Фердинанда она близко познакомилась во время своего пребывания во Франкии и могла с полным правом отзываться о нем как о "мальчишке"- за глаза, конечно.
Тетушка подвела меня к дивану и только тут обратила внимание на Иена, спокойно стоявшего возле окна.
— Тетушка Дороти, это Иен, — помедлив лишь секунду, представила я. Мы же совсем не обсудили то, кем его представлять! — Мой секретарь и телохранитель.
— Телохранитель? — с годами тетушка растеряла часть резвости, но ум, по прежнему острый, выцепил из моей речи самое главное. — Зачем тебе вдруг понадобился телохранитель?
— Ну… на меня пару раз покушались, но все обошлось, — я не стала рассказывать всех подробностей.
— Ах, расскажи мне немедленно все, что с тобой произошло! — патетически вскрикнула маркиза, опускаясь в кресло. Да, как акула чует свежую кровь, там и тетушка Дороти чует свежие сплетни.
Пришлось вкратце рассказать ей о моих приключениях- часть я не стала упоминать, а часть сгладила, но она все равно то и дело охала и хваталась за сердце. А почему бы и нет, — мстительно подумала я и сгустила краски в своем рассказе, — не одному же Фердинанду распускать слухи?
Пока я жаловалась старой даме на Фердинанда, Иен все так же стоял у окна с нечитаемым выражением на лице, однако, когда я в красках начала расписывать, как он вытащил меня из моря, на его лице появились отголоски эмоций.
— Не может быть! — вскрикнула маркиза. — ты что же, тонула не в костюме для купания, а в совершенно неподобающем виде? Какой позор!