— Карета и лошади арендованы. А платье могу переколдовать в лохмотья хоть сейчас, если таково твое желание, — холодно отозвался он, и я почувствовала себя так, словно на меня вылили ушат холодной воды.
— Не стоит, — в тон ему отозвалась я и пошла следом за ним. Ну а чего я ожидала, что он будет по прежнему шутить и откровенничать со мной?
Честно- да, я этого ожидала. Потому что он знал, что я поступаю так, как поступаю, только по велению долга, и у меня нет другого выбора. Он же видел, что из себя представляет Фердинанд и знает, что его необходимо остановить. Мне и самой не хочется выходить замуж за практически незнакомца- почему же Иен не может понять это и отнестись ко мне… по доброму?
Я решила применить самое мощное женское оружие — обидеться, и всю дорогу до поместья молчала. Однако Иен тоже не проронил ни слова, поэтому у меня не было возможности продемонстрировать ему, что я с ним не разговариваю, и от этого я обиделась на него еще сильнее.
Вскоре мелькание темных деревьев за окном прекратилось, и впереди засияли огоньки поместья. Подъездная дорожка была занята вереницей карет, и нам пришлось несколько минут ожидать своей очереди подъехать к главному входу. Надо же, я и не ожидала, что на бал, о котором предупредили всего за три дня, соберется столько гостей- обычно о бале предупреждали минимум за две недели, и такое позднее приглашение в обществе могли почитать оскорбительным. Гости не успеют ни сшить новые наряды, ни втиснуть бал в свое плотное расписание- не говоря уже о том, что такое позднее приглашение обычно означало то, что о человеке забыли и позвали в последний момент, когда какой-то другой, заранее приглашенный и более ценный гость, отказался. Однако, либо приаттское светское общество было не гордым, либо все горели желанием посмотреть на таинственный особняк Альфреда, в котором он никогда не устраивал приемов- но гостей прибыло великое множество.
Меня внезапно охватила дрожь. Я так давно не появлялась нигде под своим именем… А что, если в толпе будет убийца? Или, что гораздо страшнее- что, если все будут смотреть на меня, и я споткнусь или совершу какую то глупость?
Иен подал мне руку и бросил на меня удивленный взгляд — руки у меня были ледяные. Я отвела взгляд и хотела отнять руку, но альв не дал мне отстраниться, и, привычно перебросив мою ладонь через свой локоть, медленно повел меня вверх по лестнице. Точно, на такие вечера не полагается приходить одной, — смутно вспомнила я.
Мы замерли перед входом в бальный зал, и я глубоко вздохнула. Перед глазами пронеслась вереница всех балов, на которых я была- я волновалась перед каждым, но сегодня меня особенно трясло.
— Принцесса Александрина Эггерионская и герцог Иен Валенсо, — раскатисто объявил глашатай, и мы прошли в распахнутые двери.
Негромкие разговоры стихли, и мы прошли в зал в гробовой тишине.
— Принцесса Александрина… разве она не сумасшедшая?…. Я думала, ее держат в лечебнице… — донеслись со всех сторон отрывистые шепотки, и я только выше подняла голову. Иен слегка сжал мои пальцы, и я внезапно успокоилась. Я не одна, он рядом. Пусть даже он злится на меня- но он стоит рядом со мной, незыблемый, как скала, и значит, все будет хорошо.
Тут к нам подошел Альфред, сухо кивнул Иену, поцеловал мне руку, и, как то незаметно перехватив ее, повел знакомиться с гостями. Я растеряно оглянулась на Иена- но он уже шел к столу с напитками и не смотрел на меня. Зал снова наполнился разговорами, Альфред знакомил меня с какими то людьми, с которыми я машинально обменивалась любезностями, и вечер пошел по обычной, накатанной колее светского приема.
Впрочем, не совсем в спокойной- стоило моему кавалеру отойти за напитками, как возле меня материализовался некий роскошно одетый господин с таким длинным носом, что им можно было проткнуть лист бумаги. Вокруг его рта пролегли глубокие складки, словно он постоянно брезгливо морщится.
— Маркиз де'Лафюр, — представился он. — у меня к вам послание от Его Высочества принца Фердинанда.
— Давайте, — я протянула руку, но он лишь тонко улыбнулся.
— Послание на словах, Ваше Высочество, — учтиво отозвался он и произнес: — Принц Фердинанд передает вам, чтобы вы возвращались. Иначе он будет казнить по десять человек в день, и начнет он с ваших друзей.
Не успела я ответить, как он развернулся и исчез в толпе, а за моей спиной возник Альфред с двумя бокалами пунша.
— Де'Лафюр? — обрадовано произнес он. — Прекрасный старик, содержит в Париже собственный театр! — на что я только передернула плечами, и Альфред осторожно отодвинул стаканы, чтобы ненароком не облиться.
Сегодня Альфред был одет в красный мундир с золотыми позументами и то и дело откидывал свои светлые волосы со лба. Мне подумалось, что он потратил на сборы не меньше времени, чем я, а то и больше- у него то не было волшебной домовихи Эдны, завивающей локоны одним щелчком.
Как почетная гостья, я должна была открывать бал с хозяином поместья, и когда зазвучали первые аккорды, гости расступились к краям зала, и Альфред повел меня в центр. По дороге он рассылал лучезарные улыбки — я думала, гостям, нопотом заметила, что мы как раз проходили мимо зеркал, которые дали ему возможность полюбоваться своим отражением.
Я подавила вздох, мы остановились посреди надраенного до блеска паркета и закружились в танце. К нам начали присоединяться другие пары, и вскоре весь зал заполнился танцующими фигурами. Я заметила, что неподалеку от нас Иен танцевал с молодой блондинкой в зеленом платье. Чтож, ему нравятся блондинки, пусть танцуют. Блондинка очаровательно ему улыбнулась, и я вцепилась в руку Альфреда так, что он ойкнул.
Полонез- танец неспешный, и во время него получалось спокойно беседовать. Вернее, получилось бы, если бы я не ждала предложения с той обреченностью, с которой узник ожидает казни. Руки у меня тряслись, и я лишь надеялась, что Альфред сделает мне предложение во время танца, вполголоса, и не станет превращать все в балаган. Или еще лучше- что Генрих пошутил и никакого предложения не будет.
Альфред тоже не был склонен к разговорам и был занят тем, что красиво ставил ноги в танцевальные па и наблюдал за тем, какое впечатление производит на окружающих. Неужели с таким мужем мне предстоит прожить всю жизнь? К государственным делам его допускать нельзя. Если ему нравится строить железяки- вот пусть этим и занимается.
Когда от полонеза осталось еще совсем чуть-чуть, я решила, что перед смертью не надышишься, и выпалила:
— Скажите, вы хотели назвать ваши условия. На которых вы поможете мне вернуть трон.
— Да, — немного обескуражено кивнул тот, — я обещал задать вам один вопрос, который очень важен для меня. И если вы ответите "да"- то все, что мое, будет вашим, включая армию, а мое сердце итак уже принадлежит вам, — на этих словах он патетически прикрыл глаза и прижал руку к груди.
— Спрашивайте, — напряженно отозвалась я, не глядя на него. В груди похолодело- все таки Генрих был прав.
Я надеялась, что он спросит меня в разговоре, который мы вели негромким голосом. Однако он вдруг остановился и громогласно крикнул так, что подвески хрустальной люстры наверху жалобно зазвенели:
— Тишины!
Музыка тут же смолкла, как оборванная, гости в растерянности остановились.
— Благодарю всех, кто почтил мой дом своим присутствием, — громко произнес Альфред, картинно выставляя одну ногу вперед и выпячивая грудь, словно позировал для портрета. — И сегодня, при всех своих друзьях, я хочу задать вопрос, который определит мое будущее.
Кто-то охнул. Из-за спин гостей выбежал шустрый лакей с огромным букетом алых роз и подал его Альфреду. Встав на одно колено, Альфред взял мою руку и спросил поставленным тоном, словно предварительно репетировал:
— Александрина, я полюбил вас с того момента, как впервые увидел. Вы сделаете меня счастливейшим человеком на свете?
Я, потупив глаза, кивнула и совсем не наигранно залилась краской по самые уши. Мне было ужасно стыдно, что в такой важный момент в жизни каждой девушки на нас все смотрят- они же потом будут это обсуждать!
Тут Альфред подал мне букет, я зарылась в него носом, хоть как то укрывшись от пристальных взглядов, раздались хлопки и новоиспеченный жених повел меня к гостям принимать поздравления. Вдалеке послышался топот удаляющихся ног и плач — Альфред, несомненно, был завидным женихом в местном обществе.
На правах жениха Альфред затребовал себе и следующий танец- слишком много танцевать вместе считалось неприличным, но новоприобретенный статус позволял некоторые отступления от правил приличия.
— Александрина, вы даже не улыбнулись, — обескуражено спросил он. — Вы не рады моему предложению?
Мне тут же стало стыдно. Как бы он плохо не разбирался в астрономии, он будет моим мужем и заслуживает по крайней мере уважения. Но и улыбнуться я не могла- из за сделки с Иеном. Еще было слишком рано разрывать ее- потом, когда никто не будет пытаться меня прикончить.
— Не могу, — извиняющимся тоном отозвалась я. — Просто…э… постоянно думаю о том, как мой народ страдает под правлением узурпатора, захватившего трон, и не могу веселиться.
— Мы выдвинемся, как только все будет готово, и выкинем его из страны, — с жаром отозвался Альфред.
— Хорошо, — я бросила на него полный признательности взгляд, но все таки не удержалась и спросила:
— Альфред, в будущем у вас будут немалые полномочия. Как вы намерены их использовать?
— О! — Альфред воодушевился и уже не волновался о том, улыбаюсь я ли нет. — Я построю театр, как у старика Де'Лафюра! Нет, в два раза больше и шикарнее! Я соберу вокруг себя поэтов и музыкантов! Я превращу Лагден в новую Флоренцию, где под правлением семьи Медичи процветали искусства!
Я с тоской подумала о государственном бюджете. Интересно, Альфред не думал, что чтобы прослыть патроном деятелей искусства, как Медичи, нужно быть настолько же богатым? Ну да ладно, в Лангдене на самом деле мало театров. Всего-то пару тысяч. Или тройку.