«__ всё унас будет хорошо. »
От этой бестолковой фразы, которую Рома успел за последние дни повторить разсорок, уже воротит.
«__ всё у нас будет хорошо...>
Не верю ни единому слову предателя. Но особенно бесит то, что он произносит«нас».
Какие, к черту, мы?
Не воспринимаю я с некоторых пор Зотова и себя, как «нас». Есть он. Есть я. Нас —нет. Больше нет.
«__ всё у нас будет хорошо. »
Единственное, с чем готова мириться, так только с одним — будет хорошо. Да, действительно будет. Уж я постараюсь. Выложусь по полной.
И у меня всё будет хорошо.
— Арина Алексеевна, какие-то особые пожелания по поводу ужина будут? —Светлана перехватывает меня уже на выходе из дома. Экономка так и светится, явно всё ещё пребывая под впечатлением от цветов, подаренных мне Зотовым.
На миг хмурю брови.
— Разве Роман Сергеевич не обсуждал с вами меню на неделю?
Когда я вошла в дом Романа в качестве его жены, Светлана Ивановна уже в нем работала. Если не ошибаюсь, не меньше десяти лет вела быт, готовила.
Убиралась, следила за личными вещами. То есть действовала по давно заложенному сценарию, в который я предпочла сходу не вмешиваться, а после приняла как норму.
Неприхотливая, привыкшая сама о себе заботиться, я легко подстроилась под порядки, заведенные Романом. В том числе и запросто приняла то, что меню согласовывает именно он, я же что-то дополняю, если есть желание. Или готовлю себе сама, что люблю делать и вполне неплохо умею.
— Обсуждал, — без задержек отчитывается улыбчивая экономка, — но, когда уходил велел у вас уточнить — вдруг чего-то необычного хочется.
Необычного?
Еле сдерживаюсь, чтобы не оскалиться. Домработница ни в чем не виновата и порыв Зотова оценивает совершенно неверно.
«По поводу «необычных» предпочтений — это нужно у Измайловой спрашивать, —ехидничаю мысленно, испытывая горечь. — Это же она беременная, а не я».
— Нет, мне ничего не хочется, Светлана. Готовьте, что там Роман заказывал.
Ответ звучит ровно, как я и хочу.
Больше не задерживаясь, выхожу на крыльцо. Щелкаю брелоком, отключая сигнализацию на машине, ив этот же момент ловлю движение сбоку.
— Добрый день, Арина Алексеевна, — Макс, личный водитель Зотова, быстрым шагом направляется в мою сторону. — Роман Сергеевич сказал, что вам нужно в детский дом. Я отвезу.
Вот теперь удивления скрыть не выходит. Неприятного удивления. Кислящего.
— Зачем?
Задаю прямой вопрос и получаю такой же прямой ответ.
— Шеф велел.
Прикусываю щеку, чтобы не матюгнуться.
Обалдеть, какие умные. Всю жизнь, как получила права, я ездила сама. А теперь мне водителя впаривают. Да еще как? Не спрашивая, а просто ставя перед фактом.
НУ, Зотов, ну, паразит. Мало того, что охраной обложил, еще и передвижение решил мне ограничить, а заодно свободные уши рядом со мной заиметь?
Нет уж.
Тихая и мирная овечка-Арина не согласна.
— За рулем МОЕЙ машины, Максим, буду сидеть либо я, либо никто, — произношу почти ровно. Очень хочется зарычать, но вместо этого я холодно улыбаюсь. — Так и передай своему шефу.
— Но Роман Сергеевич…
— Не имеет никакого отношения к этой красавице, — тыкаю пальцем в сторону транспорта, подаренного дядей лично мне еще до знакомства с Зотовым. —Попробуешь сесть в машину без моего разрешения, заблокирую замки, вызову ментов и скажу, что ты ее у меня угнать пытался.
Стоит, ошалело приподнимая брови.
Киваю.
— Поверь, я сделаю, — обещаю, щуря глаза. — И рука не дрогнет, и язык повернется.
Стыдно ли мне, что по факту я сейчас угрожаю подчиненному мужа?
Нет. Нисколько.
Всю эту кашу заварил Зотов. И посторонних втянул в это тоже он. Вот и претензии от них пусть сам разгребает.
К тому же Макс... тут я уверена на все сто, про Киру давно в курсе. Личный водитель, как никак.
— Ну так как? Рискнешь? — подначиваю, вытаскивая из кармана телефон.
— Я свяжусь с Романом Сергеевичем, — отмирает мой несостоявшийся личный водитель, явно теряясь от неожиданного напора.
— Давай-давай, а я пока поеду,
Держа спину прямо, прохожу мимо мужчины и сажусь в машину. Где-то на подкорке гуляет страх, что охрана попросту не откроет ворота, и тогда мой бунт будет выглядеть глупым и смехотворным... Однако спустя две минуты кованые тяжелые створки начинают медленно разъезжаться в стороны.
Радость от того, что смогла настоять на своем омрачается лишь одним фактом.
Черный громоздкий джип охраны больше не скрывается, а следует за моей ласточкой по пятам. Игнорировать его наличие, как ни стараюсь, не получается, потому просто заставляю себя выдохнуть и воспринимать ситуацию рабочей необходимостью.
Прямо по дороге в детский дом связываюсь с заведующей и предупреждаю о приезде. Ольга Павловна встречает меня на крыльце, проводит в кабинет и предоставляет все документы по плану операции и последующей реабилитации Катюши.
Отрицательно качаю головой, смотреть мне там нечего. Дело Ивановой я изучила давно, подробно и основательно. Чтобы быть в курсе всего и исключить погрешности, провела беседы с врачами, которые проводили осмотр девочки проконсультировалась с несколькими хирургами, массажистами, мануальными терапевтами.
— Сможете в электронном виде переслать всё вот сюда? — тянусь за чистым листком бумаги и печатными буквами вывожу адрес электронной почты секретаря Зотова. - Юристы «Алмаз-Х» всё еще раз изучат и дадут команду на оплату операции. Обещают сделать это уже сегодня-завтра.
— Арина Алексеевна, спасибо
За что мне симпатична Ольга Павловна, она не играет в эмоции, а душой радеет за своих маленьких подопечных. И от всего сердца ликует, если тем удается помочь.
— Не за что пока, — отмахиваюсь и, стараясь держать улыбку, поднимаюсь из кресла.
Пульс частит как ненормальный, хотя за два года могла бы и привыкнуть. Компания Зотова финансировала лечение пятерым малышам. Катюша — шестая. И я очень хочу верить, что не последняя.
В детском доме провожу еще несколько часов. Навещаю грудничков. Помогаю нянечкам за ними ухаживать. Позже общаюсь с детишками постарше. Несмотря на лето, мы учим алфавит и цифры, а на прогулке играем в подвижные игры Веселимся от души, забывая каждый свои печали и невзгоды.
Возвращаться домой желания не возникает. Попрощавшись с ребятами, так щедро делящимися теплом своих открытых маленьких сердечек, заезжаю в кафе. Пока жду, чтобы остыл напиток, проверяю почту. Нахожу письмо, про которое говорил Арбатов, и безжалостно отправляю его в мусор.
Понятно, что Руслану Германовичу нужно. Коллекция ретро машин, доставшаяся мне в наследство от дяди. Григорий Иванович собирал ее всю жизнь, тратил всё, что имел, чтобы ее расширить и сохранить. Надышаться на нее не мог -— вот самое точное определение его фанатизма. Обделял себя, но берег «бесценное железо».
И вот так взять и продать... Нет, я не горазда.
А кроме того я меркантильна. Да-да, деньги за эксплуатацию машин в съемках, выставках и других мероприятиях часто приходят неплохие. И то, что остается после оплаты содержания транспорта в надлежащих условиях и организации охраны, удачно используется на благотворительные цели. Детишкам в детском доме нужны не только лекарства и операции, но и игрушки, одежда и обувь, книжки.
Вот и трачусь, как душа желает.
После кафе решаю прогуляться пешком в небольшом сквере, маленько отвлечься и подумать о том, как жить дальше... после развода, который я обязательно получу. И как по возможности избегать встреч с тем, кто нагадил в душу, но ведет себя так, будто всё в порядке.
Последний вопрос, к слову, оказывается неактуальным. В следующие два дня Зотов дома не появляется.
12.
Ненавижу высший свет.
Особенно серпентарий, который его начиняет…
Все эти наигранные ужимки, грубая лесть, искусственные улыбки и неестественный смех вызывают одно желание — сбежать отсюда побыстрее.
Но я стою, удерживая в одной руке бокал, в другой миниатюрную сумочку, и делаю вид, что наслаждаюсь «скромным» вечером и атмосферой, насквозь пропитанной деньгами и лицемерием. А всё потому, что это нужно моему мужу и его будущей карьере депутата. Выборы только через два месяца, а он уже сейчас сияет так, будто готов принимать поздравления.
— Я отойду ненадолго, хочу кое с кем переговорить.
Серые глаза предупреждающе упираются в мои зеленые. Тяжелая рука по-хозяйски оглаживает нижнюю часть спины.
— Конечно, не спеши, милый, — скрипя зубами, произношу то, что от меня ожидают.
Хочется выплеснуть шампанское в ненавистное лицо, но я, как примерная жена, сияю приклеенной улыбкой. На кону уже проплаченная Зотовым операция для Катюши, которая состоится завтра, а также транш в четверть миллиона на первый месяц реабилитации.
— Ты у меня умница. Не скучай.
Роман мажет губами мне по виску и освобождает талию от захвата. Неторопливо разворачивается, сгружает свой бокал на поднос проходящего мимо официанта и через два удара сердца уверенной походкой устремляется прочь.
Оставшись в одиночестве, расслабленно выдыхаю и тщательно контролирую порыв обтереть влажные ладошки о подол платья. Находиться рядом с Зотовым и не кривиться — то еще испытание для нервной системы.
ЕГО присутствие не просто раздражает, оно душит Его улыбки и спокойствие коробят. Прикосновения вызывают брезгливость, поцелуи — стойкое отторжение.
Даже от парфюма поташнивает, вытягивая на поверхность самые неприятные воспоминания и ассоциации.
А как иначе, если муж - грязный, потасканный кобель?
Он заявился домой после нескольких дней отсутствия и, не испытывая стыда за свои мерзкие поступки, потребовал сопровождать его на открытии ресторана и при этом быть послушной куклой, то есть вести себя на публике подобающим супруге важного человека образом.
Черт.
А ведь раньше я злилась на привычку Ромы оставлять меня в одиночестве посреди тусовки и бежать решать свои извечные срочные дела. Работа. Работа. Работа. На жену у великого и важного бизнесмена и будущего депутата зачастую не хватало времени. Я, дурочка, грустила.