Подхожу, но с предположением ошибаюсь. Дважды. Руслан Германович перехватывает за руку и тянет к себе
— Присаживайся, — указывает на бедро.
Вырваться не позволяет, усаживает сам. Чуть ли не насильно. Не стесняясь, ныряет в карман моего пиджака и вынимает телефон. Снимает блокировку и включает камеру.
— Улыбайся, Арина, — отдает команду.
Дальше действует без промедлений. Перекидывает мою руку себе за шею, запускает пальцы в волосы и притягивает ближе.
Легкие наполняет морозный аромат кедра и ментола. Сердце срывается в галоп…
Мурашки табуном бегут по коже.
Мужские губы задевают кромку уха. Кожу обдувает горячее дыхание. А хриплый голос вновь повторяет:
— Улыбайся, кому говорю.
Подчиняюсь, и тут же следуют щелчки.
Арбатов делает несколько кадров. Как позже убеждаюсь, очень удачных. Не знающий человек запросто решит, что на фотографиях влюбленная парочка: я вся такая загадочно-шальная, он — жутко брутальный с замашками самца.
Страсть, потребность — вот что приходит на ум, глядя на снимки. И неважно, что на самом деле всё это — фальшь, игра ради одной единственной цели.
— Сегодня вечером размести их в соцсетях у себя на странице, — дает задание, глядя прямо в глаза. — Не будем затягивать с весельем.
Согласие выражаю одним взмахом ресниц. На большее не способна. Как и дышать размеренно и тихо. Почему-то выходит глубоко и часто.
— А теперь в ресторан, — на дьявольских губах появляется ухмылка. — Не могу ж я свою женщину оставить голодной.
Язвит.
Знаю, что язвит.
Еще бы. В очередной раз на его счет ошиблась. Думала, он упустит из виду момент, что к кофе я так и не притронулась, а он заметил. Как замечает каждую деталь.
20.
— Арина, ты же умная женщина?
Вопрос, но больше интонация, с которой его озвучивает Руслан Германович, мне не нравится. Честно, я вообще немного теряюсь.
Хотя я потерялась еще в тот момент, когда Арбатов усадил меня на заднее сидение своего обтекающего жиром богатства автомобиля и сам пристроился рядом, веля водителю трогаться.
- К чему вы ведете?
Перевожу взгляд с ноутбука на мужчину, который его держит. Я думала, что пока едем, Сатана углубится в дела и даст мне передышку. Зотов поступал именно так: в машине время никогда не терял, всегда то изучал сводки и отчеты, то вел с кем-то по телефону длинные непонятные разговоры, напрочь забывая о моем присутствии.
У Руслана Германовича всё иначе. Даже в те моменты, когда кажется, он чем-то поглощен, не покидает ощущение: мужчина видит все мои действия и считывает любые мысли, бродящие в голове.
— Я веду к тому, что как только в сети о нас с тобой появится информация, твой муж тотчас вернется назад. Естественно, он будет очень и очень зол.
— Я это прекрасно осознаю, Руслан Германович. Поэтому уже сегодня переезжаю в квартиру дяди, — решение пришло еще в тот момент, когда я почувствовала под своей пятой точкой упругое мужское бедро, а на талии огромную ручищу Арбатова.
Теперь оно облеклось в слова. — Если Рома захочет свернуть мне шею, этому будут свидетели.
Шутка выходит немного жуткой, но что есть — то есть.
— У меня есть другой вариант Ты переезжаешь ко мне.
Можно ли подавиться воздухом?
Отвечаю однозначно: да!
На шее словно резко затягивается удавка, но вместе с тем, она тут же опадает стоит нашим взглядам пересечься.
— Нет, спасибо. Мне такой вариант не подходит.
— Уверена?
— Да. Обойдусь собственными силами.
Сатана ничем не выдает своего отношения к моему отказу и, больше не настаивая, открывает ноутбук.
— Смотри.
Поворачивает в мою сторону экран.
Чтобы разобрать текст, приходится придвинуться к нему ближе. Реакция тела следует незамедлительно. Щеки обдает жаром, и я надеюсь лишь на то, что затемненные окна автомобиля скрывают сей факт.
— Что это? — хмурю брови, из раза в раз пробегаясь по сухим строчкам какого-то медицинского заключения.
— Диагноз Киры, — Арбатов проматывает документ вверх, чтобы я могла увидеть имя пациента. — Никакого смертельного заболевания у нее нет.
— Вы уверены?
Нет, я и сама в глубине души подозревала ложь, но, услышав подтверждение, растерялась.
— В этом уверены врачи, Арина, у которых она наблюдается. У нее всего лишь анемия.
Вот как он так может?
Всего одной фразой отметает все сомнения. И всё же я не могу не поделиться мыслями.
— Но Роман заверял, что у него есть документальное подтверждение, что она обречена. При всем его свинстве, вряд ли бы он соврал про диагноз.
— Верно, не соврал. Думаю, у него на руках есть вот такая бумага.
Руслан Германович пару раз щелкает по кнопкам и перед глазами возникает другое заключение. Оно идентично по внешнему виду, печатям и подписям первому, вот только диагноз там стоит иной — лейкемия третьей стадии.
— Что за…
'Обрываю саму себя, никому не нужны мои сентенции, и качаю головой.
Бред какой-то!
— А чему ты удивляешься? — в отличие от меня Арбатов выглядит невозмутимым. —Измайлова знает Зотова туеву кучу лет. Долгое время они были любовниками и не скрывали отношений. Сходились, расходились и снова сходились. Все ждали их свадьбы. Небезосновательно. Но вместо этого они вдруг в очередной раз разбежались. Кира улетела в другую страну, а Роман взял и женился. На тебе. Для Измайловой это стало шоком. Она моментально сорвалась на родину и сразу предприняла попытку вернуть Зотова. Вот только любовник разводиться с молодой женой не пожелал, хотя в постель бывшую пустил. Кира, молодец, забеременела и для надежности придумала неизлечимую болезнь.
Кира — молодец?
Реально?
Но спрашиваю про другое.
— Откуда вы знаете такие подробности?
— Я знаю всё про своих любовниц, даже бывших, Арина, — Арбатов шокирует внезапным откровением и, не обращая внимания на мое перекошенное лицо, спокойно продолжает. — За несколько месяцев до вашей с Зотовым свадьбы Измайлова сама напросилась полететь со мной в Германию в качестве сопровождения. Я знал, что этим она хочет позлить Романа, но отказываться не стал. Тем более, как раз искал себе пиар-агента, а она в рекламной сфере весьма неплохой специалист.
Не знаю, какой она там специалист в рекламе, но то, что баба мерзкая, однозначно.
— Боже, какой бред. У меня в голове не укладывается, как можно вот так... —взмахиваю руками, пытаясь жестами передать отношение к услышанному. И нет, я не о том, что Кира умудрилась переспать буквально со всеми, с кем за последние годы столкнула меня судьба, — даже если она любит Рому... а иначе в чем смысл ее поступков, то как она может его предавать, обманывать? Заставлять мучиться и при этом улыбаться?
Нет, Романа, как человека, втоптавшего меня в грязь, я не жалею, но мерзость действий Киры возмущает до глубины души.
— А как же: в любви все средства хороши? Разве нет?
Ухмылка Арбатова не затрагивает его глаз, но всё равно режет по живому. Для меня вся ситуация в целом — полная дикость. А уж использование детей, как средств манипуляции — запредельная жестокость.
— Как думаете, Измайлов знает о проделках своей сестры?
Если Руслан Германович удивляется вопросу- то вида не подает. С минуту он прищуренным взглядом изучает моё лицо, т чего еле удерживаюсь, чтобы не отодвинуться подальше, а после признается.
— У меня нет однозначного ответа. Но не удивлюсь, если он не в курсе ее маневров.
Продолжить разговор не успеваем. Машина плавно останавливается, и водитель тотчас выходить, чтобы распахнуть шефу дверь.
С резко заколотившимся сердцем наблюдаю, как Арбатов неторопливо выбирается на улицу, осматривается и, повернувшись ко мне, протягивает раскрытую ладонь.
— Арина.
Мамочки! «Шале», ресторан, где постоянно собирается элита.
А вот и он — тот самый прыжок в бездну. Одно неизвестно, есть ли у меня за спиной парашют?
21.
Пока услужливый официант провожает нас к столику, пытаюсь уложить в голове мысль, что всего за сутки господин Арбатов умудрился совершить невозможное.
Выпроводил Зотова в Москву, зарядил адвоката на изучение договора с обременением, наложенным на коллекцию, и моим сопровождением в юридических вопросах, касающихся развода, организовал сбор документов по фонду, чтобы продолжить его финансирование вместо «Алмаз-Х», и выяснил всё о состоянии здоровья Измайловой.
Да, не сам. Шевелились подчиненные и доверенные лица.
Но сам факт.
Это ж какие у него связи? Какой уровень власти?
Роман говорил, что Арбатов — его конкурент на выборах. Припоминаю злой блеск в глазах супруга, когда ему об этом сообщили, сжатые кулаки и поскрипывающие от негодования зубы. Ох, не зря Зотов переживал. Соперник тут не на голову выше, а на несколько и сразу.
Вот только жужжит и не дает покоя червячок сомнений. А такой ли уж враг Роману этот мужчина? И правда ли, что он всё время вставляет палки в колеса моему муженьку?
Или, может, это Ромка ночами не спит, потому что злоба и ревность гложут, ведь Кира именно с ним ему рога наставляла? Променяла всего такого великолепного на более могущественного?
А что, если это не Руслан Германович мешает Роману, а, наоборот, последний лезет везде, где участвует первый? Хочет доказать, что ничем не хуже... вот только из раза в раз получает по носу?
О том, что щелчок он в итоге получит и за мой счет — пока в расчет не беру, и без того информации через край. Сложно разложить всё правильно и понять, где правда, а где уже мои перенакрученные домыслы.
— Арина, надеюсь, ты еще помнишь, как ведут себя влюбленные девочки?
Вопрос напрягает своей постановкой. С чего это вдруг Руслан Германович такими вещами интересуется? И чем сей момент чреват для меня?
Прищуриваюсь, смотрю на него, ожидая пакости, но тот лишь усмехается и невесомо касается спины, жестом веля не останавливаться, а следовать вперед.