отому что второй автомобиль, беззвучно взяв с места, нагло их подрезает, создавая затор, и перекрывает выезд со двора. Моя же ласточка и машина Сергея спокойно отбывают прочь.
— Дубль три, — хмыкаю вслух и сосредотачиваюсь на дороге.
Рабочий день пролетает незаметно. Составление финансовых отчетов, в том числе по Ивановой, телефонные переговоры с инвесторами, согласование графика съемки промо-ролика, организация посещения детского дома в рамках Дня семьи военными пенсионерами и будущий аукцион в поддержку больных деток.
Вопросов кошмарно много, но погружение в них не оставляет возможности задумываться о том, что предстоит вечером, и заранее накручивать себе нервы.
— Арина Алексеевна, вы на обед поедете? — в какой-то момент звонок Сергея прерывает рабочий процесс.
— Нет, выпью кофе в офисе. Мне и так нормально, — отвечаю, засовывая карандаш за ухо, и поднимаюсь из кресла, чтобы немного походить и размять ноги. — А вы обязательно перекусите. На первом этаже нашего здания неплохая кафешка.
Охранник благодарит и отключается, а я, полив цветы и сделав с десяток кругов по небольшому помещению, вновь проваливаюсь в работу. Правда, через двадцать минут приходится отвлечься. Курьер заносит в кабинет контейнеры с едой, аромат которой буквально сбивает с ног.
— Всё оплачено и это не ошибка, — выдает улыбчивая девушка с порога, прежде чем я открываю рот — Внутри записка. Приятного аппетита и счастливо оставаться.
Секунда, и доставщица исчезает за дверью.
Прикусываю губу и в раздумьях качаю головой, внимательно изучая бумажный пакет. Одна мысль, кто может такое провернуть, проскакивает, вот только с образом Сатаны это мало вяжется.
«Любовницы, которые падают в голодные обмороки, меня не прельщают. ЕШЬ, Арина, и не зли».
И всё-таки я угадываю. Смех сдержать не удается.
Не знаю, какой именно реакции добивается Арбатов, но настроение поднимает однозначно. Пролистываю список контактов на телефоне и, найдя тот, который нужен, набираю короткое смс: «Спасибо».
Жму кнопку отправить и сажусь есть. А как иначе? С такими обалденными ароматами, витающими по кабинету, ничего иного не остается.
Около пяти возвращаюсь домой. Краем глаза цепляю стоянку и убеждаюсь, что охраны Зотова нет. Отстали или их на закрытую территорию теперь не пускают — не знаю, да и не особо заботит. Все мысли занимает предстоящий вечер.
Что удивительно — страха нет. Зато предвкушение зашкаливает. И чувство в крови гуляет, щекотное такое, как пузырьки шампанского. Азарт или вызов — не могу определиться.
Именно на гребне вот такого яркого эмоционального подъема принимаю душ облачаюсь в доставленное курьером платье-футляр черничного цвета и, оценив довольно открытое декольте, которое раньше бы забраковала, решаюсь на провокацию. Не оставляю волосы распущенными, чтобы они немного прикрывали мои прелести, а уверенно скручиваю их и закалываю в невысокий свободный узел чтобы открыть шею и не только её.
— Неплохо, — выдает Руслан Германович с порога.
Он заявляется собственной персоной в девятнадцать ноль-ноль и окидывает меня оценивающим взглядом.
— Неплохо? — хмыкаю и с ухмылкой присоединяюсь к рассматриванию той части меня, где его взгляд конкретно так завис, — а мне вот кажется, что тут даже лишку.
Может, операцию по уменьшению сделать? А то порой кажется, будто не со мной разговаривают, а именно с ней.
Шпилька достигает цели. Руслан Германович пару раз моргает и, наконец, поднимает взгляд выше. Свой фирменный непробиваемый взгляд
Зря и наивно я ожидаю увидеть в нем смущение. Ох, зря. Ленивый пофигизм, скрытая насмешка и только.
— Я вообще-то про платье говорил.
Да ладно?
Прикусываю щеку изнутри, чтобы не засмеяться.
Вот это наглость и самоуверенность. В сочетании с внешней красотой и успешностью, о которой его облик кричит каждой деталью образа, — просто убойная смесь.
Сам Арбатов, к слову, выглядит шикарно в темно-синем костюме и черной рубашке.
Но после его слов и лениво-надменного разглядывания моей персоны делиться комплиментами как-то передумываю.
— Повернись спиной, — короткий приказ и не крохи сомнения, что я откажусь.
Выполняю и с трудом сдерживаю легкую дрожь, когда теплые пальцы касаются открытых участков тела, застегивая на шее золотую цепочку с каплей бриллианта.
Желание веселиться сразу как-то пропадает.
— Так лучше, — Руслан Германович не скрывает сарказма, разглядывая моё отражение в зеркале.
Не могу точно определить, относятся ли его слова к украшению, или так он между делом оценивает реакцию моего тела на его близость. Но то, что мурашки замечает, нет никаких сомнений.
Испытания на выносливость начинаются практически сразу, стоит переступить порог выставочного зала «Манеж». И нет, главной причиной становится не мелькающая тут и там пресса. И даже не многочисленные любопытные взгляды.
Их, к слову, оказывается даже больше, чем предполагаю. Нашу пару не осматривает только ленивый. Кто-то нагло и открыто, с улыбкой. Кто-то, бросая короткие взгляды из-под ресниц и тут же отворачиваясь, боясь спалиться за этим занятием.
Меня жутко напрягает поведение самого Арбатова.
Он распускает руки. Но делает это как бы между делом, завуалированно и непринужденно. Так, что придраться вроде не к чему... но очень хочется.
Едва мы входим внутрь, как широкая пятерня оказывается на моей талии. Мысленно шумно выдыхаю, а на деле лишь шире улыбаюсь. Я помню, чья изначально была идея продемонстрировать наши «отношения», поэтому помалкиваю и лишь слегка ёжусь.
Но ладно бы только это. Руслан Германович, будто удостоверившись, что такой уровень близости я проглотила, переходит к следующему.
И вот туг уже сдержаться становится сложнее.
Первый раз, почувствовав мужскую конечность чуть ниже талии, предупреждающе вскидываю взгляд, но молчу. Второй — непринужденно возвращаю руку на «правильное» место, повыше. Третий — прижимаюсь ближе, встаю на носочки чтобы дотянуться губами до уха, и предупреждающе шепчу.
— Руслан Германович, не надо.
— Что не надо, Арина?
И в глазах такое непонимание вспыхивает что диву даешься. Вот же он —прирождённый актер, получивший талант, видимо, от природы.
— Не надо мою попу лапать, иначе я вам что-нибудь сломаю, — растягиваю губы в обещающей улыбке и в очередной раз накрываю наглую пятерню ладошкой.
Изумление.
Неверие.
Шок.
И дикий блеск в глазах.
Арбатов совершенно не скрывает, что мои слова производят на него впечатление.
Сильное.
Он делает резкий рывок. Вжимает меня в свое упругое огромное тело, выбивая весь воздух из легких, утыкается в макушку и принимается ржать... аки конь.
А я вздрагиваю. Потому что никто отпускать не думает.
— Арин, а почему опять на «вы»?! — выпытывает, отсмеявшись.
Слегка задевает губами кромку уха и напрочь игнорирует тот факт, что даже те, кто делал вид, будто не подглядывают, пялятся после его хохота во все глаза.
М-да, молодец — Арбатов, сразу всем и каждому продемонстрировал, с кем пришел ив каком качестве. После таких тесных обнимашек, вряд ли у кого-то еще остались сомнения в плоскости наших тесных отношений.
— Потому что разозлили, — шиплю, улыбаясь на публику, и предпринимаю попытку отодвинуться.
В медвежьих объятьях становится слишком жарко. И душно. И щеки пылают так, что маки завидуют.
— А-а-а, ясно. Я уж думал, это чисто женская логика сработала. Мол, своих не бью, а раз на «вы», так уже чужой. И всё можно.
Руслан Германович вновь возвращает на лицо ленивое равнодушие и демонстративно медленно осматривает окружающих. Удивительное дело, но те после его «сканирования» моментально находят себе важное занятие помимо того, чтобы пялиться на нашу пару. Кто-то разбредается. Кто-то вспоминает, зачем пришел.
— Выдыхай, Арина, и пойдем уже картинками любоваться, — добавляет Сатана, явно наслаждаясь ситуацией.
— Замечательная идея, — поддерживаю его благие намерения, мысленно ликуя, что на пятую точку больше никто не покушается. — Кстати, любоваться будем не картинками, а фотографиями. Современными и классическими, — припоминаю информацию из буклета.
— Но начнем, пожалуй, с лиц вот тех двоих.
Непонимающе оборачиваюсь к спутнику и прослеживаю, на кого направлен его полный превосходства взгляд.
Измайловы собственными персонами. Кира и Владислав. Стоят и пялятся в упор.
И что ж им дома не сидится?!
25.
— Вот только не говорите, что мы сейчас пойдем с ними здороваться?
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и заступаю Арбатову дорогу. В этот момент меня мало заботит, кто и что может подумать. Особенно противная парочка.
— А ты не хочешь? Будешь упираться? Или пригрозишь еще что-нибудь мне сломать?
Ехидная усмешка и прямой взгляд.
Руслан Германович в привычной манере развлекается, чувствуя себя как рыба в воде в любой ситуации.
— Другие варианты есть? — интересуюсь, включаясь в игру, и демонстративно медленно осматриваю его с головы до ног.
Такую махину при всем желании не остановишь, если он решит двигаться. И фиг прочитаешь, что у него на самом деле на уме.
— Конечно, есть. Для начала вспомни, зачем ты здесь. Собери крохи своего актерского таланта и... улыбнись.
Любовники... ну правильно.
Неудивительно, что Сатана вредничает. Он старается, руки распускает, а я филоню.
Надо исправляться.
Следующий мой поступок удивляет не только его, но и меня саму, а еще какого-то пузатого сноба, проходящего мимо. Не зря же он странно крякает и тут же исчезает в толпе.
Придвигаюсь к Арбатову вплотную, так что между его пиджаком и моим декольте не остается прослойки воздуха. Опираюсь ладошкой на широкую грудь, привстаю на носочки и громко шепчу:
— Руслан, хочу шампанского и в сиреневый зал, где черно-белые фотографии представлены.
Откуда память выдает такую информацию: про цвет зала и ЧБ-снимки, меня мало волнует. Зато мой спутник не скрывает удивления.