Что ж, чужаков немного — уже легче.
От мыслей, стоит ли идти переодеться или сразу здороваться с хозяином и его гостями, отвлекает одна из домработниц. Она выходит с подносом на крыльцо и просит следовать за ней.
Киваю и следую.
По дорожке, уложенной тротуарной плиткой, огибаем праву часть дома и держим путь в сторону зоны отдыха. Недалеко располагаются какие-то строения, как позже догадываюсь — этакий джентльменский набор — баня, бильярд и комнаты для уединения, мы же направляемся к огромной беседке.
Что сказать? Некоторые владельцы однушек явно могли бы позавидовать ее размеру. Метров под сорок, не меньше. Прямоугольная. В дальнем углу мангал, за которым следит специальный человек. Справа дубовый стол и скамьи с индивидуальными мягкими поролоновыми подушками.
Четверо мужчин, посмеиваясь, что-то обсуждают. Три девушки, сияя жемчужными зубками, украшают собой мир. Прелестно.
— Привет.
Руслан замечает меня сразу, улыбается. Протягивает ладонь и, дождавшись, когда коснусь его руки, сцапывает к себе под бок.
Присаживаюсь рядом.
— Знакомься: Тимур Григорьевич и Марианна, а это Инна и Виктория. Михаила и Виктора ты уже знаешь. А это — Арина, — Арбатов представляет нас друг другу, не переставая обнимать меня за плечи.
Здороваюсь со всеми сразу и мысленно выдыхаю, когда Руслан, легко считывая мою нервозность, переключает внимание гостей на поднесенный мангальщиком шашлык.
— Угощайтесь, Алишер — мастер своего дела.
Мужчины одобрительно урчат, девушки дружно щебечут, единодушно отнекиваясь, и дружно тянутся к салатным листьям и огурцам. Гусеницы, блин.
А я... я сбиваюсь с дыхания.
— Голодная? Что тебе положить? — негромко интересуется Руслан на ухо, после чего легонько прислоняется к нему губами.
Целует или делает вид — сказать сложно. Вся моя концентрация уходит на то, чтобы не вздрогнуть и сохранить самообладание, но иголочками прошивает насквозь.
Жарко.
И не только от прекрасной погоды и летнего солнышка.
— Мясо, — набираюсь смелости и поворачиваюсь к Арбатову лицом. — Я всё ещё люблю мясо.
Улыбаюсь и почти не удивляюсь, когда он отзеркаливает мои эмоции.
Не сомневаюсь, тоже в этот момент вспоминает наш первый совместный прием пищи и его фразу «В моем присутствии девяносто пять процентов женщин жуют траву».
— Я попросил, чтобы тебе приготовили долму.
Ну так и есть, читает мысли.
— С удовольствием попробую.
Флирт выходит сам собой и горячит кровь.
— Хм, люблю девушек со здоровым аппетитом, — незнакомый баритон нарушает нашу идиллию.
Оборачиваюсь, чтобы встретиться с тяжелым взглядом Тимура Григорьевича.
Он, не стесняясь, слишком пристально за мной наблюдает. Сканирует, словно рентген, просвечивая насквозь. До костей. До атомов.
Не особо приятно, но некритично. Воспринимаю это, как развлечение очередного сноба с замашками царька из высшего общества, и натягиваю на лицо спокойно-расслабленное выражение.
Выдержка и позитив — наше всё.
Хоть глаза сломай, не дрогну.
— Ты, Мезенцев своих девушек люби, мою не надо, — между тем фыркает Руслан.
И вроде в голосе хозяина звучит лишь шутливое подкалывание, я улавливаю предупреждение. Опасное.
И гость, кажется, тоже.
В общем и целом, посиделки проходят вполне мирно. До кучи весело и шумно.
Как говорится: богатые люди — тоже люди. И отдыхают они примерно так же, как и другие смертные. Отличается лишь качество и ассортимент еды и напитков, но разговоры и опьянение — всё как у всех.
Хотя нет, всё же пара моментов меня напрягает.
Первый из них тот, что, за пару часов мозгового штурма, я наконец, вспоминаю почему фамилия Мезенцев мне кажется знакомой. И вот тут сдержать нервную дрожь не выходит:
Именно ему требовала подарить мой коллекционный ретро-автомобиль —Дюзенберг тридцатого года Измайлова. И то, что ошибки в догадки нет, подтверждает сам Тимур Григорьевич.
Выждав момент, когда Руслан ненадолго отлучится, он подсаживается ближе и настойчиво интересуется здоровьем моего супруга, а после сетует на то, что Зотов, ай-ай-ай, какой редиска, пропустил его день рождения.
Как же мне хочется в этот момент показать ему средний палец, кто бы знали.
Я даже руку поднимаю, но вовремя прихожу в себя и вместо неприличного жеста поправляю волосы. А дальше не придумываю ничего лучше, чем включить прелесть-какую-дурочку: широко распахиваю глаза, хлопаю ресничками и вместе с ним сожалею о «печальке».
Спасает Михаил, подошедший обсудить наши с ним «рабочие» вопросы и настойчиво обсуждающий их до возвращения Руслана.
Второй неприятный момент, который царапает, — наглое поведение Марианны.
Сидя под боком Тимура Григорьевича, она, словно голодная самка богомола, пожирает глазами Арбатова, пуская в ход весь женский арсенал. Непрестанно ловит его взгляд, облизывает пухлые губы и оттягивает вниз футболку, выпячивая силиконовый молокозавод. Единственное, что забывает продемонстрировать — это умение заглатывать бананы целиком... и то лишь потому, что те подаются нарезанными.
К чести Руслана Германовича хочу заметить, он сей факт стойко игнорирует А может реально не замечает, потому что как любопытное дитя, ей-богу, разглядывает рисунок, вышитый на моих джинсах. Минни Маус с сердечком в ладошках красуется на бедре.
Арбатов поглаживает вышивку, обводит сердечко по контуру, царапает шов, ощупывает мою ногу. Проделывает всё мимоходом, не привлекая внимания. Благо, руки две. Одной, опираясь на локоть, держит стакан, второй то и дело напоминает моей нижней конечности о себе и своем интересе... к рисунку. Честное слово, как само собой разумеющееся.
— Ариш, все в порядке? — негромко интересуется в какой-то момент. — Ты какая-то напряженная.
Наклоняет голову чуть в сторону и выдает лукавую усмешку.
Потешается, демон.
Хотя... я тоже могу.
— Всё отлично, — подыгрываю... и тянусь за зубочисткой.
Задумчиво кручу ее в пальцах, несколько раз стучу острым носиком по столу и гляжу на наглую конечность. Рука замирает, отползает к коленке, а через секунду исчезает.
Не успеваю обрадоваться, Руслан размещает руку у меня за спиной, а его пальцы проскальзывают под волосы и касаются шеи.
— Может, хочешь еще чего-то? — насмешливый голос раздается над самым ухом.
А шершавые подушечки пальцев, огладив выступающие косточки позвоночника добираются до границы роста волос и легонько щекочут кожу.
Вот же з-зараза!
— Нет, спасибо, — выдаю хрипло и непроизвольно выгибаюсь, прижимаясь к нему ближе. — Р-руслан, прекрати, — произношу одними губами, пока великовозрастный хулиган развлекается, забывая про гостей.
— Что такое? Тебе холодно? — дразнит.
Во взгляде полыхает азарт напополам с весельем, а я погружаюсь... и погружаюсь в его темную бездну.
— Нет, мне щекотно.
Заставляю себя не тонуть.
Но это сложно. Слишком притягателен для меня Арбатов, слишком острые чувства заставляет испытывать.
— Щекотно? Здесь? — легкий смешок и наигранное удивление в голосе.
А пальцы рисуют узоры на коже... еще и еще…
Новое касание, и очередная дрожь.
Гостей провожаем в начале одиннадцатого. Когда поднимаюсь к себе, голову немного кружит. И я точно знаю, что это не от шампанского, его я почти не пила. Это от мощной энергетики Арбатова, которая сегодня не давила, а окружала и пропитывала меня собой.
52.
РУСЛАН
Провожаю Арину, поднимающуюся по лестнице, жадным взглядом и вновь возвращаюсь в беседку, где меня дожидается Мурин.
— Рус, а ты не перегнул? — интересуется Виктор.
Витающий мыслями не тут, а в спальне Осиповой, реагирую замедленно. Еще бы сейчас я с Ней. С рычанием стаскиваю с ее аппетитной попы пи... дец-какие сексуальные штаны, следом чертов топ, скрывающий от меня желанное тело.
Подхватываю свою горячую девочку с железобетонными принципами на руки, несу в кровать... Мля, не донесу... комод ближе.
— Ру-у-ус! — портит малину Мур, заставляя сморгнуть наваждение.
Чё-0-0-о-орт.
Неделя.
Эта хренова длинная ночь и чертова неделя, а потом.
Хоть смейся, хоть плачь, но в планере, лежащем в офисе на рабочем столе, я реально как помешанный жирными крестами вычеркиваю дни, дожидаясь развода Арины ничуть не меньше, чем она сама.
Не знаю, что думает по этому поводу Эльза, эта педантичная и до мозга костей преданная мне женщина умеет держать свои мысли при себе, но ее удивленно-вопросительно приподнятую бровь и косой взгляд в мою сторону пару раз ловил.
По хрен!
Я как Уинстон Черчилль. Вижу цель, не вижу препятствий.
Чужое мнение — да, тьфу!
— Рус, мля, алло!
С силой растираю лицо и заставляю себя сосредоточиться на разговоре с другом.
В попытке вернуть мое внимание он пару раз щелкает пальцами, затем с легким дребезжанием придвигает ближе ко мне хрустальную пепельницу, а следом кладет пачку сигарет с зажигалкой.
— С кем конкретно я по-твоему перегнул? — интересуюсь, прикуривая и делая первую затяжку.
Дым наполняет легкие и неплохо прочищает мозг
— С Марианной, естественно. Хотя с Мезенцевым ты тоже не церемонился.
Виктор поднимается на ноги, перехватывает из рук подошедшей домработницы поднос и сразу отсылает ту прочь. Сам расставляет на столе чистые бокалы, сырно-мясную нарезку и блюдце с лимоном.
Дожидаюсь, когда наполнит фужеры и займет свое место, только после этого произношу:
— Ну, давай по порядку, — ухмыляюсь, качнув головой, — как там ее? Марианна, да?
— Ага. Обязательно было доводить куклу до невменяемого состояния?
— А что не так? — отвечаю вопросом на вопрос. — У звезды корона слетела? Так ее там и не было. Ты правильно, Мур, сказал — кукла. В мой дом пришла кукла, а не девушка. Девушки не ведут себя с занятыми мужчинами, как текущие ссучки. Они себя уважают, как и партнера. А эта дрянь почти порно-шоу устроила и вывела мою женщину из себя. Поэтому мой тебе ответ — я нисколько не жалею, что так с ней поступил. Пусть знает свое место и, надеюсь, усвоит урок, что с серьезными дядями играть опасно.