— Хочешь со мной поспорить?
Рассматривает меня, словно решая: что делать, и любуясь одновременно.
Непроизвольно задерживаю дыхание, понимая, что капитулирую. Этот мужчина —как воплощение всех моих личных фетишей. Начиная от чувственных губ и заканчивая безжалостно красивыми руками с часами на запястье.
— Нет Не хочу.
Не потянуться к нему самой сдерживает лишь странное и какое-то дикое ощущение. Словно, если еще чуть больше приближусь, то размажет. И его. И меня.
Нас обоих.
Всё решает Арбатов. Но за секунду до... в его кармане начинает разрываться
Мобильник.
— Беги, Арина, — улыбается в миллиметре от моих губ Сатана.
Ох, чувствую: еще одного смертного ждет увольнение. Такие черти пляшут в графитовых омутах, что страшно становится.
Или нет?
54.
Благодаря профессиональным навыкам вождения Сергея, в кафе приезжаю к оговоренному заранее времени. Захожу внутрь, чуть притормаживая на пороге.
Осматриваюсь и в дальней части помещения, возле окна, замечаю ту, кто пригласила меня на встречу.
Светлана Ивановна сидит, опустив плечи, и никого не замечает. Всё ее внимание сосредоточено на поглаживании окрулых боков белоснежной чашки и разглядывании того, что находится внутри. Словно темная кофейная субстанция хранит в себе ответы на важные для неё вопросы.
— О чем вы хотели поговорить? — интересуюсь у домработницы Романа, когда мы заканчиваем с взаимными приветствиями, и я прошу официанта принести для меня зеленого чая.
— Я... - Светлана заминается, растирает пальцы, хмурится, будто настраиваясь на диалог, затем поднимает взволнованный взгляд и с мольбой в голосе произносит. —Арина Алексеевна, я прошу вас съездить в больницу к вашему мужу.
Просьба удивляет в самом прямом смысле слова.
О том, что разговор может коснуться Зотова, косвенные предположения у меня имелись, но то, что договариваться о встрече с супругом станет посторонний по сути человек, даже не Сергей Владимирович.
— Неожиданно, — единственное, что произношу, и замолкаю, взглядом прося дать пояснения.
— Это очень важно.
— Предполагаю, но…
Развожу руками, показывая, что вводных слишком мало.
— Роман Сергеевич вам всё объяснит лично. Честное слово, я не знаю тонкостей, —заламывает пальцы женщина.
Смотрю на нее. Глаза беспокойные, но она их не прячет Руки подрагивают, но старается держаться прямо.
И вот в этот момент я ей верю.
Да, она не сказала никакой конкретики, но в том и суть. Я просто знаю Рому. Он прежде всего, — закрытый человек. Большой, властный, деспотичный. Тот, кто никогда не обсуждает детали своих поступков с посторонними. А экономка, при всём к ней уважении, однозначно не является его ближним кругом. Таким людям он всего лишь отдает распоряжения.
Незнание ею нюансов — логично.
Вот если бы она сейчас принялась давить мне на жалость, заступаясь за Зотова, начала его выгораживать или обелять дурные поступки работодателя, — я бы не стала её слушать.
Если бы попыталась приоткрыть планы моего мужа, говоря о них от его имени, — я бы ей не поверила.
А так — да, Светлана вполне цепляет искренностью. И ее нервозность воспринимается правильно — сложно уговаривать бывшую хозяйку, не имея веских оснований, но имея четкий приказ.
— Почему он сам мне не позвонил? — интересуюсь, перестав сканировать домработницу взглядом.
— У всего и везде могут быть уши, — звучит завуалированный ответ, а мне кажется что он не совсем верный.
— У вас осталась одна попытка, — кривлю губы в усмешке.
Да, я тоже умею быть холодной стервой. Почему нет? Мы обе знаем, что в любом случае Светлана встанет на сторону хозяина, которому предана всей душой. И защищать будет его. Не меня. Поэтому и я изначально думаю о себе. Не о ней.
Баш на баш.
Мягкость неуместна.
— Это действительно так, — напирает домработница и бросает робкий взгляд в сторону.
Прослеживаю его. Сергей.
О, как интересно.
-Рома имеет ввиду уши Арбатова? — уточняю недоверчиво. — Не Измайлова?
- Арина Алексеевна. Я, правда, ничего не знаю.
— Да ладно? — давлю морально.
Шумно выдыхает. Сдается.
— Если не ошибаюсь, то дело касается Измайлова, точнее, его поимки... но вот способ... — Светлана кусает губу, мнется, но договаривает, — способ _.. э-э-э ваш друг его точно не одобрит и вряд ли позволит осуществить, если будет в курсе.
— Ух ты, как интересно, — потираю подбородок. — А без меня, значит, никак?
Озвучиваю то, что и так лежит на поверхности.
— Я не знаю.
Ну еще бы.
Выдерживаю пуазу, хотя, в принципе, она мне не нужна. Решение дается легко, как только улавливаю суть. Я хочу наказать преступников, причем, наказать конкретно.
Не просто тем, что им погрозят пальчиком, пожурят и отпустят домой, а повесить на них реальный срок и все вытекающие последствия.
Если Рома это сможет провернуть, пусть и с моей помощью, — я всеми руками «за»!
Да, я — мстительная баба, а вредная рыжая ведьма, проснувшаяся внутри меня, подталкивает идти до конца и куражиться на полную.
В несколько глотков допиваю чай и только после этого уточняю следующий момент:
— Когда Рома хотел встретиться?
Светлана оживает. На губах расцветает робкая улыбка, в глазах надежда.
— В любое удобное для вас время. Но, если возможно, было бы прекрасно сейчас.
— Возможно, — соглашаюсь, решая больше не тянуть резину.
Достав кошелек, вынимаю несколько купюр и оставляю их под блюдцем.
Подхватываю сумочку и, вставая из кресла, киваю в сторону выхода.
— Поехали.
Сергей, если и удивляется тому, что Светлана садится с нами в машину, не говорит ни слова. Когда я прошу отвезти нас в клинику, где лечилась пару недель назад, молча кивает и плавно трогается с места.
— Надеюсь, нас пропустят.
Ни к кому конкретно не обращаюсь, но Савин, умеющий читать между строк, негромко, но емко подтверждает.
— Пропустят.
Действительно пропускают.
И через КПП при въезде на закрытую территорию клиники.
И в само здание, хотя время приемных часов мы всё-таки нарушаем.
И на второй этаж в закрытое крыло, где лежит Зотов, и стоит море охраны.
В палате мужа провожу примерно час. Этого времени хватает на... всё, даже с учетом того, что пару раз нас настойчиво прерывают. После поднимаюсь из кресла, в котором безвылазно сидела, желаю больному окончательного выздоровления и тихонько прикрываю за собой дверь, выходя в коридор, а после на улицу, где ждет Савин.
Мыслей много. Разных. Сложных. Плохих, хороших. Обнадеживающих и не очень.
Оттого и в дом Руслана особо не спешу. Не потому что чего-то, точнее, кого-то там боюсь. Нет. Просто хочу продышаться, пройтись и немного развеяться, подумать и разложить всё по полочкам.
Сергей вновь не спорит, услышав пожелание, тихо бросает.
— Сделаю.
И, перестроившись в левый ряд, чтобы уйти на поворот, спокойно меняет маршрут.
Мы едем в парк.
55.
— Проходи, — Арбатов откидывается на кресле, едва успеваю переступить порог —Присаживайся.
Кивком указывает куда-то вперед.
На мгновение тушуюсь.
Перед глазами мелькает картинка из мультфильма «Книга джунглей», где мудрый тигровый питон Каа, наворачивая свои невероятные кольца, ввергает жертву в устало-мечтательное состояние и мягким, очаровывающим тоном командует: «Подойдите на один шаг.. Ближе... Ближе...»
Арбатов — тот самый Каа.
Гарантированно.
Хитрый, коварный, обольстительный. При этом умный и дальновидный. А еще беспринципный и завораживающий, умеющий одинаково хорошо внушать доверие, манипулировать и обвивать собою добычу в катушку, чтобы позже с улыбкой придушить и сожрать.
Смаргиваю яркие образы и прохожу к столу.
Руслан смотрит с интересом. Наблюдает. Выжидает какое-то время, нагнетая обстановку.
Неосознанно? Очень сомневаюсь.
Намеренно — самое оно.
У среднестатистического человека явно подкосились бы колени. Но я, прекрасно помня, что ничего плохого не сделала, решаю быть спокойной до победного. Даже если это продлится всего пару минут:
А Руслан всё тянет свою жуткую паузу, сверля меня взглядом.
— Добрый вечер, Арина, — рокочет, точно очнувшись.
И опять тишина.
Гнетущая. Выедающая изнутри. Испепеляющая.
Слова застывают в глотке, не успевая вырваться наружу. Умудряюсь моргнуть и кивнуть.
— Кофе будешь?
— Д-да, если можно.
Боже, да хоть кипяченое, но остывшее молоко с присохшей к краю жирной пенкой (бр-р-ррр!). Я готова на что угодно, лишь бы избавиться от столь пристального внимания.
Руслан усмехается, делает дозвон и командует.
— Марина, сделай нам кофе.
Всё? Дышать можно?
Куда там!
Тишина вновь окутывает удушливым одеялом, выкручивает выдержку и безжалостно испытывает на стойкость.
Вот же... мудрый Каа!
Чтоб его.
Он молчит. А меня распирает от непроизвольного желания объясниться, оправдаться, поминутно озвучить всё, что делала, видела, слышала.
Хотя... нет. Не могу. Потому что, скажи я, и... слишком многое на кону.
Молчу. Задыхаюсь от волнения, но поддерживаю тишину и стараюсь не стучать зубами. Бесподобный манипулятор. Вот не проворачивал бы он свои выкрутасы на мне, аплодировала бы стоя, а сейчас совсем не тянет.
— Как здоровье у Романа? — будничным тоном интересуется Руслан.
Э-э-э?
Моргаю. Еще раз моргаю.
— Н-неплохо.
— Врачи не обижают?
— Нет.
— Лекарств хватает?
— Да... — выдыхаю, пытаясь прийти в чувство.
Радует возможность давать односложные ответы, которые размазываются и исчезают под прямым жестким взглядом.
— Как в парке погуляла?
— Хорошо.
— Уток покормила?
- да.
Наблюдаю за Мариной. Та с ловкостью жонглера расставляет чашки, сахарницу, конфетницу и прочие мелочи, а через секунду бесшумно исчезает за дверью.