Ведущая уже занимает моё место, приветствует высокопоставленных лиц, не забывая каждого из них обласкать вниманием, я же иду вслед за Русланом и с безмолвным стоном опускаюсь на кресло.
Сил никаких.
— Ты была необыкновенно прекрасна. А твое умение говорить важные вещи простыми словами, уверен, покорило в зале каждого. Умница, — теплое дыхание касается щеки, когда Арбатов склоняется к самому уху. — Не сомневаюсь, на аукционе будет ажиотаж
— Очень на это надеюсь, — хмыкаю, на секунду прислоняясь виском к сильному плечу. — Такое зверское напряжение, какое я словила, пока стояла на сцене, должно быть оправданно.
Сама тянусь к руке Руслана и сжимаю ее, теплую и сухую, в отличие от моей ледяной и влажной. Он не возражает, и я выдыхаю. Глубоко в душе немного нервничаю после закаченного ему скандала.
— Нам нужно будет поговорить, — тихо произносит Руслан, чтобы никому не мешать слушать выступающего на сцене губернатора.
В который раз поражаюсь его умению читать мысли.
— Поговорим, — обещаю так же негромко. — Только давай завтра, у меня как раз будет выходной. Сегодня я слишком перенервничала.
— Договорились.
Ощущаю, как теплые губы на пару мгновений прикасаются к моему виску, и с блаженством прикрываю глаза.
Аукцион.
Он оказывается очень и очень продолжительным, а суммы, которые выкладывают участники за ту или иную вещь, выставленную лотом, порой шокируют количеством нулей. Но всё рано или поздно заканчивается.
Проходят и торги. Завершается и организованный после него фуршет с выступлением популярной кавер-группы.
— Ты как? — интересуется Арбатов почти в полночь, когда, проводив последних гостей, я возвращаюсь к нему.
— Как выжатый лимон, — пытаюсь улыбаться, но даже это уже сложно.
Болят щеки.
— Поехали домой? — предлагает мужчина, и я с радостью киваю.
Наплевав на все нормы и правила, в машине скидываю туфли-убийцы, и с блаженством разминаю пальчики. Руслан только хмыкает, но не комментирует.
Темные спальные улицы сменяются центральными проспектами с ярким освещением. От слепящих глаза фонарей в какой-то момент прикрываю глаза.
Всего на минутку. Потому что до дома на Фонтанке остается всего-ничего.
И засыпаю.
Просыпаюсь, когда, приобняв, меня аккуратно подхватывают на руки.
— Что?
— Тш-ш-ш, спи, — произносит кто-то голосом Арбатова. — Всё хорошо.
— Спасибо, — сама не знаю, за что благодарю.
Точно помню, как кладу голову на его такое надежное плечо, а дальше всё... сон до утра.
61.
Где-то на уровне подсознания помня, что торопиться никуда не нужно, и этот день у меня по праву выходной, открывать глаза и подниматься не спешу. Да только какому-то настойчивому абоненту на это оказывается совершенно наплевать.
Звонит и звонит.
Первый вызов нагло игнорирую. Смахиваю его, ни разу не взглянув на экран.
Второй тоже. Но от третьего так просто отделаться не выходит.
— Да что за изверги? — ворчу, щуря глаза и читая имя вредной заразы, которая не дает подремать.
«Ксения Игоревна»
— Норкина? А тебе-то что надо? — хрипло спрашиваю у телефона, зная, что тот не ответит.
От шальной настойчивости начальницы вся нега спадает. Отлично помню, как перед уходом в начале одиннадцатого заведующая еще раз подтвердила: я могу не выходить на работу.
И что в итоге?
Передумала?
Решила поинтересоваться как закончился вечер?
Неужели так подгорает, что и четвертый раз наберет? Третий-то я пропускаю, обдумывая ситуацию и осматриваясь.
Ого. Я не в своей квартире, а дома у Руслана.
Почему?
«Потому что уснула в машине», — напоминает услужливая память.
Четвертый вызов уже не игнорирую.
— Слушаю, Ксения Игоревна, — голос со сна всё еще хрипит приходится откашляться.
— Арина, ты?
— Да я.
Начало напрягает.
Во-первых, странно, кого она хочет услышать, если набирает мой личный номер?
Во-вторых, я, конечно, не ханжа, но все два года мы придерживались исключительно делового общения, не переходящего черту личного. А тут на «ты» и без привычного «здравствуйте»?
Тоже не выспалась?
— Ну, хорошо, что хоть трубку сняла, — выдает собеседница странную фразу.
— А не должна была?
— С тем, что ты наворотила, я бы не удивилась, что уже заграницу свалила, — колко усмехается Норкина. — Неужели думала, что умнее всех? Задержалась вчера до ночи, провернула махинацию, своровала бабло, подставив фонд, и наивно полагаешь, что я твою жопу буду прикрывать?
— О чем вы, Ксения Игоревна?
То ли со сна не догоняю ситуации, то ли заведующая издевается — никак не могу понять, что она пытается до меня донести.
— «Алмаз-Х», — выплевывает с желчью, — вчера вечером на счет фонда поступило двадцать пять миллионов, а уже сегодня утром остался всего один. Ты что, думала, если занимаешься финансовыми вопросами, то никто сверху тебя не контролирует?
— Я ничего не знаю об этом переводе, — отнекиваюсь, нахмурив брови.
Когда говорили с Романом в клинике, он ни слова не говорил о траншах... или погодите-ка.
— А откуда вы... - смотрю на часы, половина десятого, — выписка же в десять приходит. Кто вас так оперативно проинформировал, Ксения Игоревна?
— Не имеет значения, — отмахивается та.
— Имеет. Поверьте, очень имеет. Вам Измайлов звонил? — закидываю вопрос на удачу.
Ну давай же, говори!
Говори!
— В общем так, Осипова, у тебя есть полчаса, чтобы приехать и разобраться.
Точнее, вернуть все средства назад. В противном случае... я вызываю полицию.
И эта ненормальная кладет трубку.
Сон?
Вот теперь я точно ни разу не хочу спать.
Руки ходят ходуном. В голове куча мыслей, как правильно действовать. В итоге набираю Сергея и прошу быть готовым вот-прям-щас стартовать ко мне на работу.
То, что подстава Владика — нет сомнений. Именно об этом и предупреждал Ромка гаденыш будет его сливать, чтобы не просто убрать из компании, а посадить, и провернет дело так, чтобы никто ни секунды не сомневался, чья это махинация.
Меня, судя по ситуации, решили тащить за бывшим мужем прицепом.
Вот же Измайлов — урод!
Я почти на сто процентов уверена, когда приеду к Норкиной — увижу его там. Этот ушлый жук ни за что не откажется надо мной поглумиться.
Вот только зря надеется... но всё нужно сделать правильно.
Пока натягиваю первые попавшиеся под руки брюки и блузку, набираю номер Зотова.
— Ром, началось, — кидаю в трубку без всяких расшаркиваний.
— Рассказывай, — бывший муж мгновенно соображает, о чём речь.
— Он в фонд полез... - имени не называю, лишнее.
Дальше пересказываю короткий разговор с начальницей и, подхватив сумку, покидаю комнату Сбегаю вниз по лестнице и иду в столовую. Почему-то рассчитываю застать Руслана именно там и теряюсь, когда вижу одного Макса.
— А где отец? — уточняю, кивнув на приветствие Арбатова-младшего.
Помню, что вчера мы договаривались с Русланом о личном разговоре, но, черт, сейчас важнее рассказать про Измалова и разобраться с ним. Плюс, я не знаю, что может выкинуть Ксения Игоревна. Уж больно довольный голос у нее был по телефону.
— В кабинете, — кивает Макс в сторону левого крыла. — Только недавно ушел.
— Угу, спасибо, — благодарю парня и отнекиваюсь от предложения позавтракать, озвученного домработницей.
По коридору лечу, будто за мной черти гонятся. В голове бьется мысль, что каждая минута на счету. Прохлаждаться некогда.
Телефон, который держу в руке, вновь оживает:
— Да, Ром? — выпаливаю, лишь на секунду притормаживая у кабинета.
— Я с парнями выезжаю. Будь аккуратна, — информирует Зотов.
— Хорошо, постараюсь, — отвечаю и распахиваю дверь, не постучав.
— Уволена.
Рык Арбатова выстреливает, как прозрачная мембрана, в которую я влетаю, почти расшибая нос.
— Да как скажешь. Только покажи, где расписаться, — отбриваю в ответ и застываю буквально на полсекунды.
Грудь прошивает болезненным спазмом. Наверное, это сердце раскалывается на части.
Рядом с Русланом, прогнув спину, опершись локтями на стол и выпятив задницу, стоит его блондинка. Улыбается.
— Извини-те. Я только хотела предупредить, что уезжаю. У меня неприятности.
Всякое желание еще хоть что-то добавлять исчезает напрочь.
Отступаю задом, тихо прикрываю за собой дверь и буквально лечу к выходу.
— Арина!
На его оклик не реагирую. Не до разговоров мне, честное слово.
Да и вновь зазвонивший телефон оттягивает внимание.
— Я подъехал, жду у крыльца, — отчитывается Савин.
— Спасибо, Серёж, через минутку буду.
— Арина! Что происходит? — голос Сатаны заставляет притормозить.
Надо же, оказывается, он умеет его повышать, когда захочет.
— Мне на работу надо, — оглядываюсь и получаю новый удар в грудь. За спиной Арбатова появляется его пассия. — Разговор отменяется.
— Рус... а это кто? — слышу краем уха, захлопывая дверь.
Горько усмехаюсь.
Ну давай, Руслан, объясняй теперь своей белокурой принцесске: кто я, и что тут Забыла.
Даже если мой охранник улавливает нервозное состояние, виду не подает.
Помогает сесть в машину и резво срывается с места. Легко вливается в плотный утренний поток, перестаивается в левый ряд и добавляет газу, устремляясь в сторону фонда.
62.
В здание фонда влетаю стрелой, но потом замедляю шаг — рано пока привлекать лишнее внимание. Всё самое интересное начнется с прибытием моего воскресшего из мертвых уже бывшего мужа.
Савин держится за спиной, лишних вопросов не задает, но своей основательностью добавляет уверенности.
Здороваюсь с несколькими коллегами, встретившимися в коридоре, и принимаю от них искренние поздравления с удачно проведенным аукционом. Улыбаюсь, а заодно делаю однозначный вывод: с Зотовым мы все просчитали правильно. Шум из-за псевдо-воровства заведующая поднимать не захотела.