— Я бы не стал упираться в то, на кого он работает, если его цель — устранить тебя. После провала в Советском Союзе ему необходимо совершить нечто, что подтвердило бы для Конторы его ценность. И не важно, сделает ли он это в пользу США или Советского Союза. Результат будет один — твоя смерть.
— И его тоже, — поправила Сонг. — Контора даст утечку в ФБР, которое задержит его за убийство, а через полгода Каспара казнят на электрическом стуле. И это будет означать конец «волхвов».
Мельхиор перевел взгляд на Сонг, продолжая думать о Каспаре. Об их последней встрече в баре гейш возле военно-морской базы в Ацуги. Перед расставанием Каспар отозвал Мельхиора в сторону:
— Обещай, что вытащишь меня, если они начнут промывать мне мозги.
— Вытащу…
— Вывезешь, — уточнил Каспар. — Я не хочу, чтобы они превратили меня в кого-то, кем я не являюсь.
Конечно, сразу напрашивался вопрос: кем он себя считал? Но у Мельхиора не хватило духу задать его.
— Обещаешь? — спросил Каспар.
— Обещаю, — ответил Мельхиор, и оба они почувствовали: обещания он не сдержит.
— Мельхиор? — На этот раз от воспоминаний его оторвал Ивелич. Мельхиор покрутил головой, чтобы прогнать образ Каспара, но тот никак не исчезал. Он резко поднялся, уронив газету, и ветер подхватил ее, унеся несколько страниц.
— Мне нужно в Чикаго. С Чандлером и Наз мы разберемся позже.
— Чикаго? — переспросил Ивелич ему вслед.
— Ты хочешь, чтобы бомба оказалась в Америке, — обернувшись, ответил Мельхиор. — Я доставлю ее сюда и решу вопрос с Каспаром.
Ивелич повернулся к Сонг:
— Я не понимаю…
Сонг положила руку ему на колено, удерживая на скамейке.
— Я тоже, — призналась она, глядя вслед Мельхиору. — Но Чикаго — вотчина Джанканы.
— Понятно.
Сонг показала на заголовок газеты «Даллас морнинг ньюс». Через мгновение Ивелич сообразил:
— Он уже все знал? И выкачивал из нас информацию, чтобы убедиться, что мы не врем.
— Я же говорила тебе: он хорош!
Ивелич поднял первую страницу, испещренную крестиками и ноликами, нанесенными красными и черными чернилами.
— Что это?
Сонг присмотрелась.
— Я не уверена, но, кажется, это старая шифровальная система, которая использовалась в сороковых годах. Берется сообщение, а потом его содержание с помощью определенного алгоритма фиксации букв переносится на газетную страницу. Агентов, способных расшифровать это без помощи компьютера, можно пересчитать по пальцам.
— Да уж, — пробормотал Ивелич и хотел добавить что-то еще, но замолчал, увидев, как Мельхиор обернулся и посмотрел на них.
— Ты действительно его завербовал?
Губы Ивелича тронула кривая усмешка.
— Я отвечу тебе через пятьдесят лет, если мы оба еще будем живы.
Мельхиор кивнул и снова отвернулся.
— Сонг тебя расслабляет, — пробормотал он. — Не сомневаюсь: так долго ты не протянешь.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
19 ноября 1963 года
Пока они спускались по лестнице к выходу, мужчина пониже ростом шел впереди БК, второй замыкал шествие. Между собой похитители разговаривали по-русски, что только подтверждало догадку Керрея о КГБ. Положение осложнялось. Одно дело, если Мельхиор решил просто выйти из игры, и совсем другое — если переметнулся на сторону противника. А может быть, новость об Орфее уже вышла за рамки национальных границ? БК почему-то не было страшно. Он уже бросил вызов и ФБР, и ЦРУ, так какая разница, если этих контор станет три?
Когда они спустились, шедший впереди повернулся к нему:
— Нам известно, что вы с Орфеем сейчас вместе. Ты отведешь нас к нему, или Назанин Хаверман умрет.
— Конечно, — согласился БК. — Если ты дашь мне ручку, а… — он обернулся через плечо, — твой напарник найдет лист бумаги, я с удовольствием напишу адрес.
Агент улыбнулся попытке БК шутить.
— Мы в этом городе в первый раз. И будем очень признательны, если ты нас проводишь.
— Если угодно… — пожал плечами БК.
В многолюдной гостиной тот, что был сзади, так тесно прижался к БК, что он не выдержал:
— Это пистолет в твоем кармане, или ты так рад нашей встрече?
— А разве не может быть того и другого? — в тон отозвался тот.
Гостей, казалось, изрядно прибавилось. В клубах дыма их толчея напоминала броуновское движение, и процессия продвигалась микроскопическими шажками. Первый русский, не желая привлекать к ним внимания, не пытался идти напролом. У БК появилось несколько драгоценных секунд, но как ими воспользоваться?
Новая волна гостей оттеснила их к металлической стойке, над которой висел женский портрет в стиле экспрессионизма: женщину, казалось, расчленил на куски, а потом снова собрал воедино подслеповатый хирург. Под картиной стоял средних размеров бронзовый кубок.
Толпа вновь надавила, и БК удалось сунуть в него руку, как в металлическую перчатку. Из горлышка взметнулось облако пепла. Замечательно, подумал он. Угодил в пепельницу!
Он быстро прижал руку с вазой к груди, радуясь, что на нем не один из его новых костюмов.
— Значит, это… — Прищурившись, он рассмотрел подпись художника, оказавшуюся самым внятным элементом картины. — И что вы думаете о Кунинге?
Пока первый его конвоир оборачивался, БК сумел изловчиться и нанести удар вооруженной рукой второму. Надо отдать тому должное — он успел выхватить пистолет, но ударом оружие у него было выбито.
— Хороший бросок! — оценил кто-то из гостей. БК повторил маневр, но на этот раз ему повезло меньше. Он услышал выстрел и увидел дымящийся ствол пистолета, по телу прокатилась волна боли — он пошатнулся, и ему показалось, что кости его удержались на месте одной только кожей.
Русский улыбнулся. Он хотел что-то сказать, но не смог. Он нахмурился, улыбка сползла с его лица. Изо рта показалась кровь, на груди расплывалось пятно.
Он произнес что-то невнятное и упал вниз лицом.
БК поднес вазу к глазам и увидел на ней вмятину.
Правда, времени порадоваться у него не было. От удара в спину он упал на тело поверженного врага. Правой рукой он успел зацепить его пистолет. Теперь у него было оружие, и, перевернувшись на спину, он навел его на второго русского.
— Ни с места! — прошипел он, отползая назад. При каждом движении бронзовый кубок звонко бился о мраморный пол.
— Это полный финиш! — закричал кто-то в толпе. — Вы даже не представляете, что я тут вижу!
Однако не все гости были под кайфом.
— Вызовите полицию!
— Парень, проваливай! Ты все нам портишь!
И в этот момент появилась Пегги.
— О Господи! — закричала она, глядя отнюдь не на пистолет — на вазу. — Бабушка!
— Звони Билли, — бросил ей резко БК. — Скажи — у тебя в вестибюле убит агент КГБ. Он знает, что делать.
Мгновенно кивнув, она бросилась вон из комнаты.
Русский воспользовался передышкой и нырнул за стойку. БК прицелился наугад, но не успел нажать на курок — стойка взлетела в воздух и обрушилась на него, как гроб с неба. Ударившись ладонью о мраморный пол, он выпустил пистолет.
От второго удара стойка разлетелась на куски, и перед глазами БК затряслись толстые щеки.
— Если тебе не нравится Кунинг, подожди, пока не увидишь, что я сделаю с твоей рожей. — БК схватили за горло и ударили головой об пол.
БК сделал ответный ход — вазой. Удар получился несильным, однако прах бабушки Пегги Хичкок заставил русского зажмуриться, чем и воспользовался БК. Он стукнул его раз, метя в мясистый нос, и лицо русского залило кровью. Еще удар! И еще! Теперь физиономия стала походить на полотно Кунинга, но противник по-прежнему сжимал горло БК. Перед глазами его плыли круги, лицо русского расплывалось.
Он собирался с силами, чтобы нанести последний удар, но вдруг русский разжал пальцы и ткнулся головой ему в грудь. БК поднял глаза и увидел над собой Пегги — с каким-то африканским божком в руках. Она держала его за огромный пенис, размером с полтуловища…
— Уходи! — проговорила она, прежде чем БК смог вымолвить слово.
Он поднял руку с надетой на нее вазой. Пегги махнула рукой:
— Бабушка видела и не такое!
БК забрал оружие у кагэбэшника, лежавшего без сознания, выбрался на лестничную площадку и вызвал лифт. Лифтер сделал вид, что не замечает ни пепла, ни крови на лице гостя, ни съехавшего набок парика.
— Нашли что искали, сэр?
БК царственно поправил свою безрукавку и шагнул в кабину лифта.
— Скорее наоборот — меня нашли…
Лифтер любезно вызвал ему такси, и вскоре БК уже был на пути в отель. Они угодили в пробку, и БК с пяток кварталов отшагал пешком. Смесь из пепла и крови надолго оставила у него во рту привкус чего-то кислого. Толкнув наконец дверь в номер, он понял, что торопился напрасно.
Чандлера не было.
Чикаго, штат Иллинойс
19 ноября 1963 года
Охранники Сэма Джанканы не просто обыскали Мельхиора: они задрали ему рубашку, чтобы убедиться, что на нем нет микрофона, заставили снять ботинки, ощупали подкладку на шляпе, проверили содержимое бумажника. Они даже сняли колпачок с ручки и поцарапали пером по бумаге, проверяя, действительно ли это ручка, и оставили ее себе. Убедившись, что он чист, они пропустили его в личные покои Джанканы.
— Я не забуду забрать ручку, когда буду уходить, — предупредил Мельхиор охранников и, повернувшись, прошел в кабинет главаря чикагской мафии.
Мельхиор, еще не оправившись от столь бесцеремонного личного досмотра, прошел к столу, за которым сидел Джанкана, никак не отреагировавший на появление гостя. Это был худощавый и франтоватый мужчина с продолговатым лицом и ямочкой на остром подбородке. Мельхиор раньше видел его только на фотографиях в неизменных темных очках и широкополой шляпе, скрывавшей лысину, но сейчас благодаря массивной роговой оправе очков он походил скорее на бизнесмена, чем на сердцееда. Кроме продолжительной связи с Филлис Макгуайер из знаменитого трио «Сестры Макгуайер» он встречался с Джудит Кэмпбелл, которая как раз в то время крутила роман с Джеком Кеннеди после сво