— Отвезите меня обратно.
— Тогда хотя бы не возвращайтесь в школу; оставайтесь на площадке. Я распоряжусь, чтобы вам прислали сына, а вы, пока он выходит, подождете в вертолете. Это по крайней мере будет менее опасно. Я вместо вас переговорю со школьным мастером. — Доктор Глоб внезапно почувствовал прилив симпатии к этому человеку, к тому, с каким упорством он настаивал на своем.
— Спасибо, — ответил Болен. — Вы очень любезны. — Джек улыбнулся, и доктор тоже ответил ему улыбкой.
— Где Джек Болен? — жалобно спросил Арни Котг. На часах было шесть вечера. Арни сидел в одиночестве в своей гостиной, попивая слегка переслащенный коктейль, который приготовил ему Гелио.
Сейчас ручной бликмен возился на кухне с обедом, используя при этом исключительно товары с черного рынка — из нового источника, открытого Арни. При мысли о том, что их теперь доставляют к нему по оптовым ценам, он ощутил прилив радости. Насколько это лучше старого положения вещей, когда весь доход поступал в карман Норберту Стайнеру! Арни потягивал коктейль и поджидал гостей. Из динамиков в углу лилась музыка, заполняя комнату и убаюкивая уважаемого члена Союза водопроводчиков.
Он пребывал почти в полудреме, когда его разбудил резкий звонок телефона.
— Арни? Это Скотт.
— Да, — недовольно откликнулся Арни — он предпочитал общаться через свою хитрую шифровальную машину. — Послушай, у меня тут важное дело сегодня вечером, и если ты…
— У меня тоже важное, — перебил его Скотт. — Кто-то встал нам поперек дороги.
— Что? Ты имеешь в виду с продуктами? — До Арни наконец дошло, что имел в виду Скотт Темпл.
— Да, — откликнулся Скотт. — И у него все на мази. Своя посадочная площадка, свои ракеты, торговые маршруты — наверное, он унаследовал все после Стай…
— Можешь не продолжать, — прервал Арни. — Лети сюда сейчас же.
— Будет сделано. — И Скотт повесил трубку.
«Ну и как вам это понравится, — огорчился Арни. — Только я начал вставать на ноги, как появляется какой-то негодяй! И главное — я ведь даже не собирался впутываться в черный рынок, почему этот парень сразу не сообщил мне, что хочет подхватить дело Стайнера? А теперь поздно: я уже взялся, и никто не заставит меня бросить его».
Через полчаса в дверях появился возбужденный Скотт: ворвавшись в гостиную, он принялся мерять ее огромными шагами, поедая закуски и тараторя на ходу.
— Этот парень — настоящий профи, в деле не новичок — уже облазил весь Марс, включая самые отдаленные дома, где хозяйки покупают в лучшем случае по одной баночке; всюду успел сунуть свой нос. Учитывая, что мы только начинаем, боюсь, он не оставит нам ни малейшей лазейки. Если говорить начистоту, парень перекрывает нам весь кислород.
— Понимаю, — откликнулся Арни, потирая лысину.
— Надо что-то делать.
— А ты знаешь, где у него база?
— Нет, но, вероятно, где-то в горах Франклина Рузвельта — там была площадка у Норба Стайнера. Надо поискать там. — И Скотт сделал пометку в записной книжке.
— Найди его площадку и сообщи мне. А я отправлю туда полицейский корабль из Льюистауна.
— Тогда он поймет, кто на него точит зуб.
— Верно. Пусть знает, что ему придется бороться не с обычными конкурентами, а с самим Арни Коттом. А я позабочусь, чтобы полиция сбросила на его площадку тактическую бомбу. Пусть негодяй сообразит, что мы искренне недовольны его деятельностью. Подумать только, прийти и мешать мне, когда я даже не хотел ввязываться в это дело! И без него-то несладко!
Скотт кончил записывать: «И без него-то несладко!»
— Ты все узнаешь, а я прослежу, чтобы им занялись, — подытожил Арни. — Сам он нам не нужен, только оборудование — зачем впутываться в неприятности с ООН. Уверен, это образумит его. Как ты думаешь, он один? Не какая-нибудь большая компания с Земли?
— Как я понял из рассказов, он определенно один.
— Вот и хорошо. — Арни распрощался со Скоттом и снова остался в одиночестве в гостиной, только на кухне колдовал бликмен.
— Как наша рыбная похлебка с чесноком? — крикнул Арни.
— Отлично, мистер, — откликнулся Гелиогабал. — Могу я спросить, кого вы собираетесь кормить сегодня? — Он трудился у плиты, расположив вокруг несколько видов рыбы, травы и различные специи.
— У меня будут Джек Болен, Дорин Андертон и один аутичный ребенок, с которым работает Джек по совету доктора Глоба… сын Норба Стайнера, — ответил Арни.
— Все подлые типы, — пробормотал Гелиогабал.
«Как и ты», — ответил ему про себя Арни.
— Лучше как следует занимайся едой, — раздраженно добавил он, закрыл дверь на кухню и вернулся в гостиную. «Это ты, чернокожий мошенник, втянул меня во все это, — подумал он, — ты со своим пророческим камнем натолкнул меня на эту мысль. И лучше бы она сработала, потому что я все поставил на эту карту. К тому же…»
Дверной звонок заглушил звуки музыки.
Открыв дверь, Арни увидел Дорин: нежно улыбаясь, она вошла в гостиную. На ней были туфли на высоких каблуках, плечи окутывал мех.
— Привет. Чем это так вкусно пахнет?
— Да какая-то несчастная рыба. — Арни снял с гостьи накидку, обнажив гладкие, загорелые, чуть веснушчатые плечи. — Нет-нет-нет, — тут же запротестовал он, — это совершенно не подходит, у нас сегодня вечером дела. Входи и надень приличную блузку. — Он подтолкнул ее к спальне. — А с этим подожди до следующего раза.
«Какая потрясающая, первоклассная баба мне досталась», — думал Арни, стоя в дверях и глядя, как она переодевается. Она разложила свое декольтированное платье на кровати. «Это я ей подарил», — вспомнил Арни. Вспомнил он и манекенщицу, которая демонстрировала платье в магазине, но Дорин выглядела в нем гораздо лучше — эти огненно-рыжие волосы, ниспадавшие по шее, словно всполохи пожара…
— Арни, — повернулась она к нему, застегивая блузку, — будь сегодня помягче с Джеком Боленом.
— Какого черта, ты о чем? Единственное, что мне нужно от старины Джека, это результаты — он и так провозился, время кончилось.
— Полегче, Арни, — повторила Дорин. — Или я никогда не прощу тебе этого.
Ворча, он вышел в гостиную и направился к буфету, чтобы сделать ей коктейль.
— Что будешь пить? У меня есть бутылка десятилетнего ирландского виски, очень неплохого.
— Хорошо, — ответила Дорин, появляясь из спальни. Она села на диван и расправила юбку на коленях.
— Ты, как всегда, что бы ни надела, прекрасно выглядишь, — оценил Арни.
— Спасибо.
— Послушай, все, чем вы занимаетесь с Боленом, делается с моего ведома, как тебе известно. И все это лишь видимость, верно? В глубине души ты принадлежишь мне.
— Что ты имеешь в виду — «в глубине души»? — лукаво поинтересовалась Дорин, не спуская с него глаз, пока он не рассмеялся. — Конечно, я твоя, Арни. Здесь, в Льюистауне, все принадлежит тебе до последнего кирпича и соломинки. Каждый раз, когда я включаю воду на кухне, я думаю о тебе.
— Почему обо мне?
— Потому что ты — тотемное божество утекающей воды. — Она улыбнулась. — Шучу, я просто вспоминаю твою парилку с уходящей навсегда водой.
— Да, помнишь, как мы с тобой пошли туда поздно ночью, — я открыл ее своим ключом, и мы, как пара шалунов, включили горячие краны, пока все не заполнилось густым паром. А потом разделись — ну и пьяны же мы были — и начали бегать и прятаться друг от друга в этом пару… — Он усмехнулся. — А потом я поймал тебя на скамье массажистки, и там-то уж мы развлеклись на славу.
— В очень первобытном духе, — припоминая, откликнулась Дорин.
— В ту ночь я чувствовал себя девятнадцатилетним, — заметил Арни. — Я вообще чувствую себя очень молодым для своего возраста, во мне осталось много сил, если ты понимаешь, что я имею в виду. — Он прошелся по комнате. — Господи, да когда же придет Болен?
Зазвонил телефон.
— Мистер, — закричал Гелиогабал из кухни. — Я не могу подойти, вынужден вас просить ответить самостоятельно.
— Это звонит Болен сказать, что ему ничего не удалось… — заметил Арни и, прочистив горло, снял трубку.
— Арни, — послышался в ней мужской голос. — Простите, что беспокою вас, это доктор Глоб.
— Привет, док, — с облегчением ответил Арни и пояснил Дорин: — Это не Болен.
— Арни, я знаю, вы сегодня встречаетесь с Джеком Боленом, — начал Глоб. — Он еще не у вас?
— Нет.
Глоб замешкался.
— Арни, мне довелось сегодня провести некоторое время с Джеком, и хотя…
— В чем дело? У него что, был приступ? — Арни интуитивно чувствовал, что так и есть; потому-то доктор и звонил. — Ладно, он в цейтноте, его поджимает время, понимаю. Но оно всех нас поджимает. Придется разочаровать вас, если вы намерены придумывать за него отговорки, как за ребенка, прогулявшего школу. Я не смогу его извинить. Болен знал, за что брался. Если он сегодня не представит мне результатов, я устрою так, что до конца жизни ему и сгоревшего тостера никто не доверит здесь на Марсе.
— Именно такие, как вы, с вашими бессердечными понуканиями, и порождают шизофреников, — помолчав, заметил Глоб.
— Ну и что? У меня есть свои требования, он должен им соответствовать, вот и все. Требования высокие — я знаю.
— Но и у него есть высокие требования.
— Не такие высокие, как мои, — возразил Арни. — Что-нибудь еще хотите сказать, док?
— Нет, — ответил Глоб. — Разве что… — Его голос дрогнул. — Нет, ничего. Спасибо, что уделили мне время.
— Спасибо и вам за звонок, — откликнулся Арни и повесил трубку. — Безмозглый болван — боится сказать, что думает на самом деле. — Он брезгливо отошел от аппарата. — Боится даже защитить то, во что верит. Ничего, кроме презрения, Глоб у меня не вызывает. Зачем было звонить, если не хватает мужества?
— Странно, что он вообще позвонил, — заметила Дорин. — Что высунулся. Что он сказал о Джеке? — Ее глаза потемнели от тревоги. Она встала и, подойдя к Арни, взяла его за руку.
— А-а, просто он сегодня виделся с Боленом; кажется, у того был какой-то припадок — ну знаешь, его болезни.