Она с облегчением улыбнулась. Ее большие глаза лучились детской, наивной радостью.
— Они действительно хорошо постарались, чтобы его спрятать. Газеты сообщают, что его допрашивают. Значит, он должен быть в сознании.— Внезапно она нахмурилась.— Подождите. Вижу заголовок... я в своей квартире, одна. Сейчас раннее утро, и я читаю первую полосу. О боже!
— Что пишут? — спросил Лео. Он чувствовал, что девушка потрясена.
— В заголовках говорится, что Палмер Элдрич мертв,— прошептала мисс Фьюгейт. Она заморгала, огляделась вокруг и посмотрела на Лео с испугом и неуверенностью, почти ощутимо замыкаясь в себе. Она отодвинулась от него и вжалась в спинку кресла, нервно сплетая пальцы.— И в этом обвиняют вас, мистер Булеро. В самом деле. Так написано в заголовке.
— Вы хотите сказать, что я его убью?
Она кивнула.
— Однако... это не столь определенно. Я видела это только в одном из вариантов будущего... понимаете? Я хочу сказать, что мы, ясновидцы, видим...— Она сделала неуверенный жест.
— Я знаю.
Он хорошо знал ясновидцев: Барни Майерсон работал в «Наборах П. П.» тринадцать лет, а некоторые еще дольше.
— Это может случиться,— хрипло сказал он.
«Почему?» — задавал он себе вопрос. Сейчас трудно сказать. Может быть, когда он доберется до Элдрича, поговорит с ним... А все указывает на то, что это ему удастся.
Мисс Фьюгейт добавила:
— Думаю, что в свете возможных событий вы не должны контактировать с мистером Эддричем. Вы согласны с этим, мистер Булеро? Я хочу сказать, что риск существует, и притом значительный. Думаю, около сорока.
— Сорока чего?
— Процентов. Почти один к двум.
Уже полностью овладев собой, она смотрела на него, дымя сигарой. Ее глаза, черные и проницательные, не мигая, глядели на него. В них крылось любопытство.
Он встал с кресла и подошел к двери.
— Спасибо, мисс Фьюгейт. Я вам очень благодарен за помощь.
Он остановился у двери, давая понять, что ждет, когда девушка выйдет.
Однако мисс Фьюгейт не двигалась с места. Он столкнулся с тем же особенным упрямством, которое обеспокоило Барни Майерсона.
— Мистер Булеро,— спокойно сказала она,— думаю, что, собственно, я должна пойти с этим в полицию ООН. Мы, ясновидцы...
Он закрыл дверь.
— Вы, ясновидцы,— прервал он ее,— слишком интересуетесь жизнью других людей.
Однако он знал, что он у нее в руках, и теперь размышлял, что делать.
— Мистера Майерсона могут призвать,— говорила мисс Фьюгейт.— Вы, конечно, об этом знаете. Вы собираетесь воспользоваться своим влиянием, чтобы его от этого спасти?
— Я собираюсь в связи с этим кое-что предпринять,— честно ответил он.
— Мистер Булеро,— тихо, но твердо сказала она,— давайте договоримся. Пусть его призовут, а я стану вашим консультантом по прогнозам моды в Нью-Йорке,— Она выжидающе замерла.
Лео Булеро молчал.
— Что вы на это скажете? — спросила она.
Она явно не привыкла к подобным переговорам, но намеревалась добиться своего, насколько это было возможно. В конце концов, подумал он, каждый, даже самый опытный, должен с чего-то начинать. Может быть, он как раз был свидетелем возможного начала крупной карьеры.
Внезапно он кое-что вспомнил. Он вспомнил, почему ее перевели из Пекина в Нью-Йорк и сделали ассистенткой Майерсона. Ее предсказания бывали неудачными. В сущности, некоторые из них — слишком многие — оказывались ошибочными.
Может быть, и картина будущих заголовков, говорящих о том, что его обвиняют в убийстве Палмера Элдрича,— предположим, что она говорила правду и действительно их видела,— была л ишь очередной ошибкой, ложным предсказанием, так же как и те, из-за которых она оказалась в Нью-Йорке.
— Дайте мне время подумать,— предложил он.— Пару дней.
— До завтрашнего утра,— твердо сказала мисс Фьюгейт.
Лео рассмеялся:
— Теперь я понимаю, почему Барни был так раздражен.
И Барни, благодаря своим способностям к ясновидению, должен был предчувствовать, пусть хотя бы туманно, что мисс Фьюгейт подставит ему ножку, угрожая его положению.
— Послушайте, вы любовница Майерсона,— сказал Лео, подходя к ней.— Может быть, вам хотелось бы чего-то другого? Я мог бы отдать в ваше распоряжение целый спутник.
«Естественно, если допустить, что удастся выкинуть оттуда Скотти»,— подумал он.
— Нет, спасибо,— покачала головой мисс Фьюгейт.
— Почему? — удивился Лео.— Ваша карьера...
— Я люблю Майерсона,— ответила она.— И меня не особенно интересуют шаро...— Она прикусила язык.— Люди, которые прошли курс в этих клиниках.
Лео снова открыл дверь.
— Завтра утром я вам сообщу.
Он смотрел, как она идет по коридору и через холл, и думал: «У меня есть время, чтобы добраться до Ганимед а и Палмера Элдрича. Тогда я буду знать больше. Я узнаю, ложны твои предсказания или нет».
Закрыв дверь за девушкой, он быстро подошел к столу и, нажав кнопку видеотелефона с выходом в город, сказал телефонистке:
— Соедините меня с Госпиталем ветеранов имени Джеймса Риддла, третья база на Ганимеде. Я хочу говорить с мистером Элдоном Трентом, пациентом госпиталя. Личный разговор.— Он назвал свою фамилию и номер и отключился, потом снова нажал кнопку и набрал номер космодрома имени Кеннеди.
Он зарезервировал место на корабль-экспресс, вылетавший в тот же вечер из Нью-Йорка на Ганимед, и, шагая по комнате, стал ждать соединения с Госпиталем ветеранов.
Шароголовый, подумал он. Так она хотела назвать своего работодателя.
Через десять минут его соединили.
— Мне очень жаль, мистер Булеро,— извинялась телефонистка.— Мистер Трент не отвечает на звонки. Распоряжение врача.
Значит, Рондинелла Фьюгейт была права: Элдон Трент существует, находится в Госпитале ветеранов, и, вероятнее всего, это и есть Палмер Элдрич. Наверняка стоило туда отправиться.
«Хорошенькое дело,— со злостью думал он,— есть шанс, что я встречусь с Палмером Элдричем, поссорюсь с ним, бог знает из-за чего, и в конце концов окажусь виновником его смерти. Смерти человека, которого в данный момент я даже не знаю. К тому же сухим из воды мне выйти не удастся. Вот так перспектива...»
Однако любопытство его росло. Никогда еще в ходе самых разнообразных операций ему не приходилось убивать. Если между ним и Палмером Элдричем должно было что-то произойти, это «что-то» обещало быть весьма необычным. Лететь на Ганимед определенно стоило, тем более что Рондинелла Фьюгейт сказала лишь о том, что его будут обвинять в убийстве, и не сказала ни слова о приговоре.
Осудить человека с его положением, даже при вмешательстве ООН, будет не так-то просто.
Он решил дать им этот шанс.
Глава 3
В баре недалеко от «Наборов П. П.» Ричард Хнатт маленькими глотками пил коктейль. Коробка с образцами стояла перед ним на столе. Он знал , что с вазочками Эмили было все в порядке: ее керамика всегда хорошо продавалась. Проблема заключалась в ее бывшем муже и его возможностях.
И Барни Майерсон ими воспользовался.
«Нужно позвонить Эмили и сказать ей»,— подумал он и начал вставать, но кто-то преградил ему путь.
Странный толстячок на тонких ножках.
— Кто вы? — спросил Хнатг.
Тот закачался перед ним на своих ножках, одновременно копаясь в кармане, как будто успокаивая зуд, вызванный присутствием какою-то микроорганизма, паразитические склонности которого прошли испытание временем. Однако то, что он в конце концов вытащил, оказалось визитной карточкой.
— Мы интересуемся керамикой, мистер Хатг... Натт... Не знаю, как это произносится.
— Ихольц,— вслух прочитал Хнатг. На визитке не было ничего, кроме фамилии, никаких других сведений, даже номера видеотелефона,— Но у меня с собой только образцы. Я дам вам адреса магазинов, где продается моя керамика. Эти же...
— ...Предназначены для миниатюризации,— сказал забавный тип, кивая головой,— Именно это нам и нужно. Мы собираемся миниатюризировать вашу керамику, мистер Хнатт. Мы убеждены, что мистер Майерсон ошибается,— эти вазочки войдут в моду, и очень скоро.
Хнатт вытаращил глаза:
— Вы хотите миниатюризировать, но вы не из «Наборов П. П.»?
Никто другой миниатюризацией не занимался. Все знали, что монополия принадлежит «Наборам П. П.».
Усевшись за стол рядом с коробкой с образцами, мистер Ихольц достал бумажник и начал отсчитывать скины.
— Сначала большого ажиотажа не будет. Но потом...— Он протянул Хнатту пачку коричневых сморщенных шкурок трюфелей, которые служили валютой в Солнечной системе. Только они содержали единственную аминокислоту, которую не мог воспроизвести Дупликатор — открытая на Билтонге форма жизни, которую многие земные заводы использовали вместо автоматических сборочных линий.
— Мне придется согласовать этот вопрос с женой,— сказал Хнатт.
— Разве вы не представляете свою фирму?
— Н-ну... да.
Хнатг взял пачку скинов.
— Теперь договор.— Ихольц достал документ, разложил его на столе и протянул ручку,— Это дает нам исключительные права.
Наклонившись над бумагой, Ричард Хнатт заметил название фирмы, которую представлял Ихольц. «Чуинг-зет мануфакчурерс», Бостон. Он никогда о ней не слышал. Чуинг-зет... это было похоже на какой-то другой продукт, но он не мог вспомнить какой. Он вспомнил это, лишь когда уже подписал контракт и Ихольц вручил ему копию.
Нелегальный галлюциноген кэн-ди, повсеместно употребляемый в колониях вместе с наборами Подружки Пэт!
Интуитивно он уже предчувствовал грядущие неприятности. Однако отказываться было поздно. Ихольц взял коробку с образцами; ее содержимое теперь принадлежало фирме «Чуинг-зет мануфакчурерс» из Бостона.
— Как... как мне с вами связаться? — спросил Хнатг, когда Ихольц встал из-за столика.
— Вам незачем с нами связываться. Если вы нам понадобитесь, мы позвоним сами,— улыбнулся Ихольц.
Как, черт побери, сказать об этом Эмили? Хнатг пересчитал скины, прочитал договор и постепенно осознал, сколько заплатил ему Ихольц: хватило бы на пятидневный отдых в Антарктике, в одном из больших холодных курортных городов, где полно богатых землян, где наверняка проводят лето Лео Булеро и ему подобные; а лето теперь продолжалось круглый год.