В этих вроде бы безвыходных условиях (резервы Ставки, если бы она их дала, не успели оказать помощь) Жуков проявляет исключительную находчивость, связанную с огромным риском. Но риск этот был основан на точных расчетах маршала. Он сам говорил об этом так: «Рисковать следует, но нельзя зарываться».
Войска 2-го Белорусского фронта должны были разгромить гитлеровцев в Восточной Померании и тем обеспечить фланг 1-го Белорусского фронта, но они не справлялись с этой задачей. Жуков понимал: окончательный исход Висло-Одерской операции и успехи, достигнутые в ней, теперь зависят от ликвидации немецкой группировки в Восточной Померании. Можно было обезопасить свой фланг, прикрыв его частью сил. Но удержат ли они мощный удар группы армий «Висла»? Вот в этом случае будет риск, не подкрепленный расчетом, а по принципу «или – или». Это был не жуковский вариант, он привык решать проблемы с твердой уверенностью в успехе и поэтому принимает решение: развернуть в сторону нависшей угрозы четыре общевойсковые и две танковые армии, в короткий срок уничтожить группу армий «Висла» совместно со 2-м Белорусским фронтом и затем быстро вернуть войска на Берлинское направление до того, как противник создаст здесь группировку, способную наносить контрудары.
Легко и просто рассуждать нам о повороте войск на новое направление. Представьте себе, что такое шесть армий и как невероятно трудно повернуть такую армаду для переноса ее ударной силы с запада на север, в сторону Балтийского побережья.
И все это состоялось: и поворот наших армий, и удар по гитлеровской армаде «Висла», и полный ее разгром усилиями войск Жукова и Рокоссовского. К сожалению, нет возможности описывать происходившие там тяжелые и кровопролитные сражения – они длились почти два месяца и завершились нашей победой в конце марта 1945 года. В этом очень динамичном сражении оппонентом Жукова был командующий группой армий «Висла» рейхсфюрер СС Гиммлер, и его наш славный маршал одолел блестяще.
А теперь представьте себе, как сложно и тяжело было Жукову удерживать плацдарм на Одере, после того как шесть армий он перевел для уничтожения группы армий «Висла». Гитлеровцы стремились воспользоваться ослаблением наших войск на плацдармах и ликвидировать их. Немецкая авиация совершала ежедневно более тысячи самолетовылетов для бомбежки наших войск на Кюстринском плацдарме. 5-я ударная армия несла большие потери. Генерал Берзарин, понимая сложности командующего фронтом, все же запросил усиления поддержки хотя бы авиацией.
Нетрудно представить, как переживал Жуков за своих боевых соратников, которые совершали все возможное и невозможное для удержания плацдармов. В его телеграммах явно просматриваются эти переживания, сочувствие и не свойственная военным документам своеобразная суровая нежность к героям. Маршал не приказывает, он просит их продержаться еще немного. Как старший опытный воин, он дает практические советы для более умелых боевых действий. Вот одна из таких телеграмм Жукова:
«Военному совету 5-й ударной армии, командирам корпусов и командирам дивизий 5-й ударной армии.
На 5-ю ударную армию возложена особо ответственная задача удержать захваченный плацдарм на западном берегу р. Одер и расширить его хотя бы до 20 км по фронту и 10—12 км в глубину.
Я всех Вас прошу понять историческую ответственность за выполнение порученной вам задачи и, рассказав своим людям об этом, потребовать от войск исключительной стойкости и доблести.
К сожалению, мы вам не можем пока помочь авиацией, так как все аэродромы раскисли и взлететь самолеты в воздух не могут. Противник летает с берлинских аэродромов, имеющих бетонные полосы. Рекомендую:
1) зарываться глубоко в землю;
2) организовать массовый зенитный огонь;
3) перейти к ночным действиям, каждый раз атакуя с ограниченной целью;
4) днем отбивать атаки врага.
Пройдет 2—3 дня – противник выдохнется.
Желаю вам и руководимым вами войскам исторически важного успеха, который вы не только можете, но обязаны обеспечить.
Жуков
».
Как видим, Жуков был не только строгим, но и мягким к подчиненным. Точнее сказать, он был справедливым. Много пишут и говорят о его жестокости. Бывало и такое, но опять-таки требовательность маршала соответствовала проступку. Он наводил порядок, невзирая на ранги и прошлые заслуги. Да, был грубоват, мог ввернуть обидное слово, были и такие проявления его характера.
В те же дни, когда он так ласково обращался к защитникам плацдарма, приведу пример его строгости. Кое-кто, торжествуя после достигнутых успехов, начал погуливать в ущерб делу. Жуков нелицеприятно пресекал такие проступки. Я думаю, не повредит авторитету Катукова, маршала бронетанковых войск, документ, написанный (у меня есть ксерокопия) лично Жуковым. Тем более что Михаил Ефимович был сам виноват и позднее просил извинения у Георгия Константиновича.
«В собственные руки т. Катукову, Попелю (член Военного совета 1-й гв. танковой армии. – В.К. )
Я имею доклады особо ответственных людей о том, что Катуков проявляет полнейшую бездеятельность, армией не руководит, отсиживается дома с бабой и что сожительствующая с ним девка мешает ему в работе. Авторитета Катуков в корпусах сейчас не имеет, и даже Шалин и командиры штаба вокруг Катукова ведут очень нехорошие разговоры.
В частях Катуков как будто не бывает. Бой корпусов и армии не организует, вследствие чего за последнее время имелись в армии неудачи.
Требую:
1) От каждого из вас дать мне правдивое личное объяснение по существу.
2) Немедля отправить от Катукова женщину, если это не будет сделано, я прикажу ее изъять органам СМЕРШ.
3) Катукову заняться делом.
Если Катуков не сделает для себя нужных выводов, он будет заменен другим командармом.Г. Жуков1.2.45».
Маршал не был злопамятным, он оценивал людей по их делам и поступкам, и когда генерал Катуков исправился и очень умело руководил армией в последующих боях, маршал Жуков написал на него прекрасное представление к награде, и Катукову всего через два месяца после того неприятного воспитательного письма было присвоено звание дважды Героя Советского Союза.
В общем, Висло-Одерская операция, одна из крупнейших стратегических операций, завершилась разгромом и уничтожением 60-ти гитлеровских дивизий, была освобождена Польша, Советская армия вступила на территорию Германии и вышла на подступы к Берлину.
А теперь вспомните, какая мощная оборона противостояла войскам Жукова на глубину 500 километров и как он ломал ее, продвигаясь по 45—70 километров в сутки. Жуков в своих воспоминаниях при описании этих боевых действий не применяет сравнения с «подкалиберным» и «кумулятивным» способом прорыва оборонительных рубежей, это я применил для большей наглядности, но маршал сам отмечает:
«Такая стремительность была достигнута впервые в ходе Великой Отечественной войны…
Особая роль в развитии наступления на фронтах прорыва обороны противника принадлежала танковым армиям, отдельным танковым и механизированным корпусам, которые во взаимодействии с авиацией представляли собой быстроподвижный таран огромной силы, прокладывавший путь для общевойсковых армий…
Сильные передовые отряды (подкалиберные сердечники. – В.К. ) наносили глубокие удары, в то же время не ввязываясь в затяжные бои с отдельными группировками противника… Противник не сумел практически ни на одном из заранее подготовленных рубежей организовать прочную оборону».
Здесь, наверное, самое удобное время и место поговорить о потерях.
Многие, не говоря о недоброжелателях, даже вроде бы объективные историки и исследователи обвиняют Жукова в том, что в проведенных им операциях были большие потери.
Вот мои возражения на такие обвинения.
Во-первых: Жуков всегда осуществлял крупнейшие стратегические операции, потери в них были соответствующие.
Во-вторых: потери в операциях Жукова были меньше, чем у других наших полководцев. Прикиньте, сколько полегло бы солдат и офицеров, если бы эти семь рубежей пробивать последовательно, в стиле Еременко. Сколько на это потребовалось бы времени? По 3—5 дней на каждый рубеж (как минимум) – это 21—35 дней. А в стиле Рокоссовского? Тоже не меньше месяца. И еще неизвестно, как развивались бы события, немцы могли и остановить наше наступление. А потери в этом случае были бы весьма тяжелые. Прибавьте расход боеприпасов, горючего и прочего обеспечения – операция стоила бы во много дороже – это тоже надо учитывать, возможности снабжения не бездонная бочка. Израсходовали запасы здесь, пришлось бы 2—3 месяца накапливать, подвозить для следующей операции.
Таким образом, ввиду быстротечности жуковской операции потери в ней были минимальные, потому что противник не успевал последовательно занимать свои рубежи, а наши войска, уходя в глубь обороны противника, несли меньшие потери. И, следовательно, Жуков в этой операции не потерял, а спас десятки тысяч жизней людей, которые могли бы погибнуть при осуществлении Висло-Одерской операции, если бы она шла не так искусно, как ее провел маршал Жуков.
В 1993 году в Военном издательстве вышло статистическое исследование – «Гриф секретности снят». После многих дискуссий и споров о потерях наших войск в годы войны книга, составленная работниками Генштаба на основе подлинных архивных документов, как бы подводит итог и пытается положить конец всем кривотолкам на эту тему.
О потерях 1-го Белорусского фронта в Висло-Одерской операции сказано следующее:
«Продолжительность операции 23 суток. Ширина фронта боевых действий 500 км. Глубина продвижения советских войск 500 км. Висло-Одерская операция включает… Варшавско-Познаньскую операцию… Численность войск 1-го Белорусского фронта к началу операции – 1 028 900. Безвозвратные потери (за весь период) (убитые) 17 032; санитарные потери (раненые и больные) 60 310. Всего потеряно 77 342».