В тридцатых годах появились первые комбайны, и Константин Борин, как человек, который уже, как он сам говорит, прикоснулся к технике, очень ими заинтересовался, а потом окончил курсы механизаторов и стал комбайнером. Машину он полюбил, работал с увлечением. Но ему было мало ощущения удовольствия в работе. У него от природы было еще стремление стать не только хозяином, но и повелителем этой новой техники. Ему хотелось заставить работать комбайн не только те часы, которые ему полагалось по норме, а чтобы вот эта могучая машина давала как можно больше: убирала хлеб, пока стоит хорошая погода. Борин задумал заставить работать комбайн ночью. Первые комбайны на это не были рассчитаны, их создали для дневной уборки. А Константин решил пристроить фары, освещать поле. Но где их взять? Куда и как подключить, чтоб светили? Все это сделать непросто, а время не ждет, на уборке каждый час дорог. И решил Борин подвесить впереди обычные керосиновые фонари, «летучая мышь». Так и стал работать. Убирал хлеб ночью.
Но и на этом не успокоился. Много уходило времени на разгрузку бункеров, которые заполнялись зерном. Борин придумал еще и разгрузку на ходу. В те годы это осуществить не так было просто. Сейчас мы это видим каждый день. Идет комбайн, и рядом с ним движется машина. Зерно пересыпается из комбайна в кузов на ходу быстро и умело. А тогда? Тогда, чтобы разгрузить комбайн на ходу, надо было пустить рядом лошадь с телегой, и чтобы лошадь сочетала движение с этим комбайном, и чтобы зерно не рассыпалось. Это казалось неосуществимым. И все-таки Борин этого добился. И пожалуйста – результат: когда подсчитали осенью, Константин оказался передовиком соревнования. И не просто передовиком, а рекордсменом по уборке хлеба. Результаты его труда были настолько высоки, что правительство наградило Константина Александровича Борина орденом Ленина.
Поехал он получать эту высокую награду в Кремль. Конечно же для молодого еще паренька это событие волнующее. И вот в Кремле, кроме того, что он получил орден, произошел еще и разговор, который повлиял на всю его дальнейшую жизнь.
Случилось это так: когда Михаил Иванович Калинин вручал Борину орден и жал руку, то обратил внимание на его молодость, веселое, энергичное лицо. Михаил Иванович спросил: «А какое у вас образование, товарищ Борин?» Константин очень смутился, опустил глаза, покраснел, хоть и не был ни в чем виноват, смущенно ответил: «На пятерых, Михаил Иванович, два класса». Он имел в виду свою жену, троих детей и себя. И вот на всех на них было два класса, которые он когда-то кончил.
Михаил Иванович сказал: «Для того, чтобы строить социализм, такого образования, конечно, недостаточно. Надо, дорогой мой, учиться». Эти слова на всю жизнь запали в душу Борина. Стремясь осуществить совет Михаила Ивановича, Борин стал учиться в вечерней школе, много занимался самообразованием. И продолжал все эти годы работать комбайнером. Да еще как работал – каждый год отличался рекордными сборами хлеба. Оказывая высокое уважение за его труды, Константина Александровича Борина избрали депутатом Верховного Совета первого созыва.
И вот ему удалось закончить десятилетку. Приехал в Москву, сдал экзамены, стал студентом первого курса сельскохозяйственной академии. Вроде бы жизнь пошла так, как хотелось. Но в это время грянула война! Враг напал на нашу родину в июне месяце, а это пора уборки хлебов. Студент первого курса Тимирязевской академии Константин Борин видит, не совсем удачно для нас развивались события на фронте – враг подходит уже и к его родным местам на Кубани. Решил он ехать и помочь в уборке хлебов. А прямой дороги на Кубань уже не было. Целое нелегкое путешествие пришлось совершить – кружным путем, чтобы добраться до своих полей: через Ташкент, Красноводск, через Каспийское море на корабле и дальше опять поездами, а как они тогда ходили, хорошо известно! И все же добрался Борин до своего колхоза. Он убирал хлеб со своими товарищами до последней возможности. Их бомбили фашистские самолеты – они пережидали в воронках от взрывов бомб и продолжали работать. Но вот уже не бомбы, а снаряды рвались неподалеку, а механизаторы все же убирали хлеб, потому что он нужен был народу, армии.
Пришел приказ – поджечь хлеб, уничтожить его, чтобы не достался врагу. Уничтожить и комбайны, которые так любил Константин Александрович. Не просто это было выполнить! Когда он мне рассказывал об этом – сорок лет прошло, а у него на глазах наворачивались слезы и я очень хорошо представляю, как это было. Черный дым повис над золотой пшеницей, сажа садилась на лица хлеборобов, слезы текли по их щекам, размывая эту сажу. Да, они плакали! Взрослым мужчинам в такой момент простительны слезы.
А вот комбайны уничтожить они не смогли. Хлеборобы верили, что вернутся в эти места и поэтому разобрали комбайны, сняли с них все детали, зарыли их в различных местах и только после этого ушли со своей родной земли.
Пришел Константин Александрович, как и многие другие, в военкомат. Ему хотелось попасть в действующую армию и бить врагов. Но помешало неожиданное осложнение: Борин – депутат Верховного Совета СССР, член правительства, и военный комиссар сказал, что не может призвать его в армию. Борин поспешил в крайком партии. Там поняли его, помогли, и он надевает военную форму.
Дорогие читатели, те, кто живет не в Москве, москвичам это сделать проще, когда приедете в Москву во время отпуска или в командировку, зайдите, пожалуйста, в музей Октябрьской Революции на улице Горького, рядом с площадью Пушкина, поднимитесь на второй этаж и на одном из стендов вы увидите мандат депутата Верховного Совета СССР, пробитый осколком. На мандате фамилия: Борин. Это удостоверение Константина Александровича. Но он не погиб! К счастью, в том бою Борин был только ранен и контужен. Он остался в боевом строю. Продолжал идти с частями, освобождая города один за другим: Оршу, Минск, Вильнюс, Каунас. Соединение, в котором он служил, последние, завершающие бои провело под Кенигсбергом. Другие части пошли дальше, взяли Берлин, а для Борина бои на Западе кончились под Кенигсбергом.
И вот после Победы состоялась первая послевоенная сессия Верховного Совета CССP – 22 июня 1945 года. На этой сессии был и Константин Александрович. Когда он приходил в Кремль и предъявлял свое депутатское удостоверение, пробитое осколком, товарищи, которые проверяли документы, как-то даже недоверчиво смотрели на этот поврежденный документ. Борин пояснял: «Это я, я жив, так случилось». Его пропустили. 24 июня состоялся Парад Победы, на который были приглашены все депутаты Верховного Совета. Борин в их числе стоял на трибуне рядом с Мавзолеем и смотрел на соратников по оружию, которые участвовали в этом параде. Воинская часть, в которой он воевал, в параде не участвовала: она в это время передислоцировалась эшелонами с запада на восток – предстояло еще разгромить союзницу фашистской Германии – Японию.
Константин Александрович в эти дни зашел в свою пустую квартиру. Жена с детьми находилась в эвакуации: она работала председателем колхоза в далеких краях. Походил по комнате Константин Александрович, посмотрел на фотографии, на которых он сфотографирован на своем комбайне, вспомнил друзей и, как он говорит – защемило сердце, – очень захотелось побыстрее вернуться на хлебные поля.
Конечно, он мог бы поехать в родной колхоз и заняться любимой работой. По-человечески его тоже можно было бы понять: Победа одержана, фашистская Германия разгромлена. Но думал Константин Александрович о своих боевых друзьях, которые ехали в эшелоне опять на войну, опять сражаться с врагами. И он решил догнать их. Долетел самолетом до Омска и на вокзале встретил эшелон, в котором двигалась его часть. Так он попал на восток и участвовал в боях по разгрому империалистической Японии. Закончил боевой путь в Порт-Артуре.
Кончились бои… Два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, много медалей прибавилось к тем, которыми был награжден Борин в мирное время.
В год, когда он демобилизовался, ему было уже 38 лет – возраст немалый. Страна переживала очень трудные дни. Разрушено много: заводы, фабрики, села. Надо было все восстанавливать, строить заново. Не хватало строительных материалов, цемента, металла, всего не хватало, но все-таки можно было при стройке кое-что заменять. А вот было одно и такое, чего ничем заменить невозможно – хлеб. Труженикам страны нужен был хлеб, Борин это понимал. И поэтому, не тратя понапрасну ни одного дня, он едет в родную станицу и начинает опять растить хлеб.
Не забыл он и слова Михаила Ивановича Калинина о том, как необходимо образование человеку, строящему социализм. Откровенно признается Борин – не надеялся, что сможет продолжить образование, потому что все забыл за годы войны, все надо начинать сначала. А лет-то уже 39, трое детей, жена. Все же зашел в академию, побеседовал в ректорате, и добрые педагоги, ученые, наставники академии посоветовали, вселили надежду – надо преодолеть все трудности, надо продолжать образование. И Борин решился. Он опять стал студентом первого курса.
Предложили ему путевку в дом отдыха – с 1936 по 1947 годы ни разу не отдыхал, но Борин отказался. «Я так соскучился по своей работе, что это и будет для меня и труд, и самый лучший отдых». И поехал в родную станицу.
Работал он с жаром, с жадностью! Что бы он ни сделал, казалось, этого мало. Как и в прошлые годы, когда осенью подсчитали результаты уборки, Борис стал передовиком и рекордсменом.
Вот так в течение нескольких лет зимой учился, а летом уезжал на уборочную. Однажды подсчитали: по выполненным нормам он уже шагнул в XXI век. Это были большие, высокие рекордные показатели, за них Константину Александровичу Борину было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда.
Часто к нему приезжали конструкторы, которые постоянно улучшали машины, создавали новые образцы. Они советовались с ним, и он не только давал советы, а, как хороший знаток этой техники, вносил свои очень оригинальные предложения, за которые Борину выдавались авторские свидетельства. Таких свидетельств у него несколько. За рекордные показатели на уборке и усовершенствование техники уборки Константин Александрович удостоен Государственной премии.