– Знаю, что лучше. Но если черти попрут, нам всем пизда! Может, там ещё кто-то есть.
Луна протянул командиру бинокль, и Каскад, переждав новый взрыв, раздавшийся где-то между НП и опорником, пригнувшись, рванул в окоп, откуда его солдаты обычно вели наблюдение за правым флангом.
Обычно.
Вот только сегодня был дьявольски необычный день. К миномётным обстрелам они уже худо-бедно приспособились, почти привыкли, но к таким ударам, привыкнуть вряд ли получится.
Каскад уставился через смотровую щель, приложил окуляры бинокля к глазам и начал осматривать местность. С фронта за возможным наступлением противника наблюдали солдаты с НП. Они тоже видели справа танк, но на их направлении было минимальное расстояние от противника до укрепа, и наиболее вероятно наступление, поэтому солдаты на Дозоре сосредотачивали усилия именно на фронтальной зоне. Слева было тихо, и наблюдатели ничего не увидели. К тому же комбриг выполнил часть обещания и в соседнюю лесополосу, тянущуюся на левом фланге, посадил взвод. По его заверениям. Но даже если там сидел не взвод, а отделение, это уже страховало позиции Каскада.
Здесь же, на правом фланге, до сих пор никого не было. И если противник это поймёт, то может начать штурм не в лоб, а в обход, по соседней лесополосе. Возможно, с такого расстояния их даже не удастся обнаружить. Вражеская пехота может спокойно пройти под прикрытием растительности, обойти с тыла и нанести удар. При координированных с артиллерией или танком действиях они вполне могут расстрелять группу Каскада прямо в окопах да в «лисьих норах»,22 пока те укрываются от обстрелов.
Очередной взрыв раздался гораздо ближе предыдущих, после чего Каскад свалился на пол, выронив бинокль из рук. Он вжался в землю так, что почувствовал себя с ней одним целым. Прочитав «Отче наш», понимая, что сейчас только сам способен продолжить наблюдение, нашёл в себе силы подняться. Он мог начать орать на подчинённых, попытаться вызвать солдата, который смотрел бы во фланг, как это и должно было быть. Но…
Но на нём и так уже лежала ответственность за троих двухсотых. Тощего он отправил с посланием, которого можно было и не давать. Бедолага взбесил Каскада и поплатился за это сначала обеими ногами, а потом и жизнью.
«Они сами виноваты», – пытался убедить себя Каскад, вспоминая двух алкоголиков, распивавших самогон во время дежурства. Но в итоге их матери, отцы, возможно, жёны и даже дети вместо своих близких получат похоронки, и никто в мире не докажет им, что их сыновья, мужья или отцы виновны в своей гибели. Для родственников эти мужики будут виноваты лишь в том, что пытались хоть как-то унять страх, порождаемый войной.
Каскад не мог поступить иначе.
Он должен был показать личным примером, что можно стойко нести службу. Сейчас солдаты видели, как он выбежал из своего блиндажа во время обстрела. Другие наблюдали, как он прыгнул в их окоп и, обсуждая обстановку с сержантом, схватил бинокль, чтобы выслеживать противника.
Всё это сыграет ему на руку как командиру. Да. Но самое главное, немного успокоит его совесть за смерть трёх солдат.
Последний взрыв Каскад не просто услышал, он прочувствовал на себе всю его мощь. Взрывная волна прошла через тело, а по голове ударил своим молотом Тор, отчего перепонки чуть не лопнули. Каскад рухнул на дно окопа, и мир вокруг стал другим, неслышным, размазанным, кружащимся и сюрреалистичным. Все посторонние звуки были подавлены протяжным писком, гулом и повторяющимися стуками в ушах. Вгрызаясь в землю, Каскад на секунду ощутил её прохладу и сырость, почувствовал облегчение от того, что больше ни за что не нужно отвечать, и в то же время внутри родилась полная опустошённость. Лица жены, сына, родителей и друзей на короткий миг всплыли в памяти отдельными картинками.
Больше он их не увидит.
Офицер закрыл глаза и погрузился в темноту.
6
Днём Рома позвонил Нике и сказал, что если она хочет взять у него мастер-класс, то этой ночью самое подходящее время. Дочка запротестовала от неожиданности, но в конечном итоге пообещала договориться с матерью.
Конечно, дочка собиралась ей соврать, но ложь эта была во благо. Роме, несмотря на их взаимоотношения с Катей, такая затея не нравилась, но другого выхода он не видел. Эта женщина ни при каких обстоятельствах не допустила бы, чтобы дочь ночевала в квартире бывшего мужа. По мнению Кати, жилище Ромы – рассадник венерических болезней.
Спорить с ней было бесполезно, а вот обвести вокруг пальца – возможно. Но это дело он доверил дочери.
По пути на встречу с Артуром Рома записал голосовое сообщение Диане:
– Привет. Диан, послушай. Я хочу поговорить с тобой. Я не собираюсь оправдываться или извиняться, по сути, мне не за что. То, что ко мне пришла другая девушка… Блин, слушай, а почему нет? Что не вовремя, согласен, но это вышло случайно. Блин… Да я вообще не про это. А про нас. То, что было… Та ночь. Да и вечер. Они были настоящие, пойми. Диан, не надо вот так, нам нужно поговорить. Ты тоже не святая, зачем ты так? – Тут Рома понял, что его несёт, и подкорректировал. – Нет, я не про то. Просто… Ну, у тебя своя жизнь, у меня своя. Мы не обсуждали того, как могло быть. Так давай обсудим.
Он отправил сообщение и оставшуюся дорогу размышлял над тем, с чего вообще он всё-таки согласился на просьбу дочери?
Научить её управляться со снами?
Да, но она и сама бы к этому пришла, только позже.
Посмотреть, насколько сильны её способности?
Да, это интересно. Признаться, её рассказ про сон подруги впечатлил, и хотелось бы понаблюдать, как Ника меняет реальность, не имея при этом ни малейшего опыта.
Наверное, он хотел узнать, что же будет, когда два человека с одинаковыми способностями погрузятся в общий сон при условии, что сны им не снятся.
Чей сон они увидят и увидят ли вообще, а если всё же это случится, то кто из них и что сможет там поменять? Несомненно, это стоило внимания с его стороны и риска, что мать Ники прознает о её вранье.
И всё же. Что стало тогда главной причиной пойти на такой риск со стороны Ромы?
Возможности.
Какова вероятность, что Ника сильнее Ромы? На его нескромный взгляд, она была очень даже велика, а потому чисто теоретически дочка могла противостоять тому существу, что преследовало Алису. Естественно, он ни при каких условиях не собирался привлекать её к сеансу, но…
Вот это самое «но» и оставалось загадкой. Если Нику не привлекать, то какой смысл узнавать о её способностях? Неясно. Рома за прошлую ночь понял, что препятствовать монстру можно, а вот как его победить и возможно ли это, он пока не выяснил. В теории – исключительно в теории – объединившись с Никой, можно натворить дел, но ему не хотелось, чтобы девочка видела те ужасы, что он видит во снах Алисы.
Да, всё так, но несчастная Алиса устала от этих ужасов. Девушка измотана, запугана до смерти, она просто не может спокойно жить. Для неё стала проблемой такая обыденная вещь, как полноценный ночной сон. Алиса попала в ловушку, и Роме не было до этого дела…
Но то было раньше.
Теперь же он не мог смотреть на неё как на обычного клиента. Алиса стала чем-то большим. Большим, чем пациент. Он гнал от себя мысли, что она – девушка, которая ему нравится. Последнее убеждение было шатким, и их поцелуй во сне являлся лишним тому подтверждением.
Вспомнилось, как сладки были её губы и какой нежной была кожа. Как она обнимала его, как прильнула, когда они засели в спасательной капсуле. И все эти ощущения были настолько реалистичны, словно происходило всё не во сне, а на самом деле.
Да и само её сознание творило немыслимое. Каким-то образом оно изменило окружающий мир, отодвинуло в сторону больные фантазии монстра и нарисовало картинку, которая наверняка была для неё идеальной. Рома добавил гамак и пару пальм, но это лишь крохотная доля того, что нарисовало воображение девушки.
Как вариант, подобное могло произойти только в случае смены настроения Алисы, пробуждения в ней самых приятных и тёплых эмоций. Случилось это наверняка из-за Ромы, послужившего катализатором произошедших изменений.
А этот её смущённый взгляд, когда они проснулись? Не виноватый, нет, просто смущённый. То есть она помнила, что произошло, но содеянное за ошибку не воспринимала.
Эти размышления и подтолкнули Рому позвонить Нике. Сама мысль – упорно прогоняемая Ромой подальше – о том, что вместе с дочерью они могут освободить Алису от мук, наполняла сеанс особым смыслом. Теперь хотелось сделать что-то по-настоящему хорошее, доброе, такое, за что ему будут благодарны всю жизнь.
«Алиса будет благодарна».
Да, Алиса.
7
С Артуром они встретились в пиццерии на углу Большой Морской, рядом с кольцом на площади Ушакова. Совсем недавно Рома встречался здесь с дочерью, и тогда его жизнь была значительно проще, а самой большой проблемой была предстоящая покупка подарка для Ники.
Тане предстояло часа два набивать татуировку очередной клиентке, а Артур уже освободился от работы и мог себе позволить провести воспитательную беседу с другом. Они только вернулись с конкурса татуировок в Екатеринбурге и продолжили заниматься тем, что хорошо умели.
Вечером пиццерия была забита под завязку, но парням всё равно удалось найти небольшой столик в углу. Когда принесли заказ, они наконец заговорили о насущном.
– Для начала скажу тебе, что ты редкостный урод, – сказал Артур с набитым ртом. Запив колой, дополнил: – Это не только моё мнение, как минимум, его разделяет моя жена.
Рома успел проголодаться и с таким же набитым ртом пытался оправдываться.
– Я знаю, Арчи, но, блин, кто знал?
– Я знал. Я, блин, знал и говорил тебе. Когда на корпоративе сказал про Оксану, не имел в виду, что надо с ней переспать, а потом втупую кинуть!
Артур огляделся, не слышит ли кто. Но люди вокруг были увлечены друг другом, и до них никому не было дела.