– Из окопа не высовываться. Вдруг ответка полетит. Надеюсь, эта мразь сдохла.
Егор присел в окоп, спустил в него пулемёт и удивлённо смотрел на командира. Каскад не обращал внимания на подчинённых.
– Продолжайте вести наблюдение. На рассвете Лёху вынесем. Мало ли куда эта гнида переместилась или кто другой на мушке держит. Наверняка работают тоже только через тепляк. Днём нас вряд ли увидят.
– И что, он тут с нами будет? – Егор говорил про мёртвого Лёху.
Похоже, это обстоятельство солдатам не нравилось.
– А ты можешь предложить другой вариант? – огрызнулся Каскад.
Ответа не последовало. Он отдал указания по наблюдению, вылез из окопа и быстро скрылся за ближайшим деревом, боясь выхватить пулю. К себе шёл с понурой головой и той апатией, которая, словно тень, шла теперь с ним по жизни.
«А возле блиндажа тебя ждёт Труп, который стал своим».
«Да, своим».
Глава 9
1
Весь день Рома размышлял о прошедшей ночи.
Они с Никой проспали до десяти часов, затем позавтракали, долго обсуждали случившееся во сне, после чего Рома проводил дочь до остановки, и она уехала домой.
Желая нагулять усталость и избавиться от лёгкой головной боли, он отправился на прогулку и бесцельно бродил по парку Победы, прокручивая в голове увиденное.
Как теперь стало понятно, его дочь владела необычайно сильными способностями. Ника без труда не просто меняла детали сна, она его буквально создавала. Причём делала это с мастерством именитых архитекторов и кинорежиссёров. Придумать город, населить его ботами, а потом устроить катастрофу такого масштаба сможет далеко не каждый. Точнее – никто. Когда же воочию приходится наблюдать такое творение подсознания собственной дочери, становится совсем уж неуютно.
Молодец дочка.
Рома одновременно гордился и беспокоился, планировал, как в дальнейшем использовать этот талант, чтобы он не испортил Нике жизнь. С одной стороны, она может побаловаться, а потом бросить это занятие за ненадобностью. С другой – имея перед собой пример собственного отца, может удумать заняться чем-то подобным, что, в принципе, было бы и не плохо, если бы Ника родилась мальчиком. Однако дочь была девочкой, и Рома представить себе не мог, как она будет работать с клиентами.
При этом такие сильные способности могли сулить нечто большее, чем просто избавление от дурных снов. Что, если его девочка сможет помогать людям в коме? Или смертельно больным, проводящим последние дни, а то и недели в бессознательном состоянии под действием сильнодействующих препаратов? Рома и сам пробовал пробраться в сознание к человеку, лежащему в коме, но у него ничего не получилось. Точнее, получилось, но не полностью. Он что-то увидел, попытался дотянуться, изменить, но, если правильно помнит, ничего не вышло. Проснувшись, Рома всё забыл: и сами видения, и свои жалкие попытки поменять их. Сохранилось лишь смутное воспоминание о том, что он облажался, а потому больше не пытался.
Ника – совсем другое дело.
Её талант масштабнее, фантазии больше, а потенциал… Да кто его знает, этот потенциал. Выяснить удастся только опытным путём, а когда появится возможность это сделать, одному богу известно.
Ведь так?
Не факт. Рому передёрнуло от навязчивой мысли привлечь дочь к работе с Алисой. Но эта идея назойливо зудела в мозгу, будто пыталась проделать в нём отверстие. Если монстр так силён и, чисто теоретически, это живой человек, способный дистанционно проникать в подсознание Алисы и подобно Нике создавать сны, ботов, как дочь создавала сон Ромы, то что будет, когда они оба окажутся в одном месте?
Хороший вопрос. Но ведь это небезопасно!
Отчего же? Это всего лишь сны, просто очень реалистичные и очень страшные. В то, что Алиса пострадала от рук монстра, Рома верил не больше, чем в невиновность Гитлера при развязывании Второй мировой войны. Отсюда следует вывод, что бояться за физическую безопасность дочери не стоит, а вот за психическую – очень даже. Морально вынести те ужасы, что терпит Алиса все эти месяцы, не так-то просто. Даже если дочь увидит лишь один из снов, которые, как известно, чем дальше, тем хуже. А Нике всего лишь пятнадцать. Алиса, правда, старше года на… Три? Четыре? Максимум на пять лет.
Но Алиса ему не дочь, хоть и небезразлична. А Ника – то самое ценное, что Рома боится потерять больше всего на свете, и ему вовсе не хочется ни пугать её, не обременять этим сложнейшим делом.
Потом Рома вспомнил Диану. Захотел ей написать, но, подумав, понял, что не знает, о чём. Пришёл к выводу, что нужно выждать паузу. К тому же хорошо бы самому определиться, чего в конце концов он от неё хочет.
Просто секса?
Нет.
Любви?
Блин, тоже нет.
Отношений?
Раньше думал, что да, но почему-то так уже не кажется.
Так чего тогда?
Пока не выяснил и отложил звонок Диане в недолгий ящик.
Мельком проскочила мысль об Оксане, но рассеялась, будто её и не было.
Когда подходил к дому, зазвонил телефон. Рома посмотрел на экран: «Катя Шлюха». Вот уж точно чьего звонка не ждал, так бывшей жены.
– Ты охренел?!
«Ни здрасте, ни алло. Что за человек?»
– Тебе тоже не хворать. Чего хочешь?
– Я спрашиваю, ты охренел?
«Так, это не к добру».
– Что случилось? Можешь объяснить нормально?
– Ты думал я не узнаю, что Ника ночевала у тебя?
«Ах вот оно что… Как она узнала, да ещё так быстро? Спокойствие, только спокойствие».
– Было дело. Мы отлично провели время.
– Да мне насрать, как вы его провели. Она своё получит. А ты… ты…
– Её отец?
– Больше нет!
«Вот это поворот!»
– Чего?
– Того! Больше ты её не увидишь!
– С чего это?
– А с того! Мало того, что тайком от меня забрал дочь, так ещё и заставил наврать мне. Но хуже всего, что внушил ей про надобность своих дебильных способностей.
«Ну да, чтобы ты ещё сказала».
– Которые она унаследовала, – вставил Рома.
– Да! К сожалению. Но ничего, я отучу её от этого.
– Не отучишь.
– Отучу! И ты мне не помешаешь, потому что я запрещаю вам видеться.
«Это уже слишком. Терпение. Только терпение».
– Послушай, бывшая жена. Тебе до сих пор не дают покоя мои способности, потому что благодаря им я узнал твою шлюшью сущность. А дочь скрыла от тебя их по той причине, что ты вечно пытаешься всё контролировать. Даже то, что не следует. Видеться я буду с ней как и прежде, она уже не маленький ребёнок. Попробуй-ка запретить ей наши встречи, а я с удовольствием понаблюдаю, что из этого получится.
В трубке раздался дикий крик, ему пришлось убрать телефон от уха. Рома сбросил звонок и поставил на беззвучный режим, зная, что Катя будет ещё раз десять перезванивать, пытаясь доказать что он козёл и её мнение – единственно верное.
Изначально хорошее настроение подпортилось, несмотря на то, что к её выходкам он привык. Теперь, конечно, проблемы будут, но, как он и сказал, их дочь слишком взрослая, чтобы вот так просто Катя могла лишить её встреч с отцом, которого, как он был уверен, Ника очень любит.
«Ладно, проехали».
Выждав паузу после звонка бывшей жены, Рома набрал Вере.
– Здравствуйте, Роман.
– Добрый день. Вера, не против, если сегодня я приду? Подумал, что не хочу откладывать.
– Нет, что вы! Сама уже собиралась звонить.
– Ухудшения?
– Нет. Но Алиса просила. Хочет снова попытаться. Она такая измученная.
– Верю. Видел.
– Тогда в десять?
– Давайте на половину одиннадцатого. Поздно встал сегодня.
– Хорошо.
Они попрощались, и Рома подумал о том, что веры в успех у женщины почти не осталось. Ещё пара бесполезных сеансов – и она наверняка откажется от его услуг, хоть денег он и не берёт. Другое дело – что думает сама Алиса и на сколько безуспешных попыток её хватит. И как девушка теперь будет смотреть на него и о чём думать, вспоминая их поцелуй во сне? А может ли он повториться? А хотел бы Рома, чтобы он повторился? А она?
На один из этих вопросов Рома точно знал ответ.
2
Алиса стояла перед большой белой церковью, освещённой ярким жёлтым светом невидимых прожекторов. Вокруг царила сплошная темнота, звёзд и луны на небе не было.
Церковь будто застыла, окружённая тьмой, а над головой нависала всё та же сизая мгла.
И лишь церковь светилась, возможно, подсвечиваемая изнутри.
Строение представляло собой стандартное угловатое здание с несколькими золотыми куполами, на вершинах которых возвышались позолоченные православные кресты. На центральном куполе, самом большом из всех, на кресте восседал большой чёрный ворон. Две красные точки его глаз пялились на Алису.
Девушку зазнобило.
Она огляделась по сторонам в поисках Ромы, как и много раз до этого. Она точно знала, что находится во сне, уже привыкла. Теперь помнила, что он должен прийти на помощь и с нетерпением ждала этого. Раз впереди ничего, кроме церкви нет, значит, от Алисы ждут, что она войдёт внутрь. Девушка пошла наперекор желаниям той сущности, что раз за разом пыталась загнать её в ловушку, и осталась стоять на месте.
– Кар! – послышался птичий крик, Алиса невольно взглянула наверх.
На других крестах тоже сидели вóроны, которые возникли из ниоткуда. У птиц глаза также светились хищным красным цветом, будто сканируя Алису.
Девушку одолевало дурное предчувствие.
Она потопталась на месте, ещё раз поразившись, что не стоит на земле, а будто парит в воздухе. Освещение позволило Алисе разглядеть, что на ногах у неё красовались розовые туфли на высоком каблуке, а сама девушка одета в одежду таких же розовых оттенков, отчего походила на куклу Барби. Розовые леггинсы плотно обтягивали ноги, а на тело был натянут очень тесный белый топ. Алиса ощупала голову, и обнаружила хвост, с которым всегда ходила, когда была моложе.
Девушка не спускала глаз с церкви и наконец увидела, как вороны один за одним покинули свои насесты и взлетели. В темноте, за пределами освещенной подсветкой церкви, они рассеялись и исчезли. Но интуиция подсказывала, что ждать хорошего от активности пернатых не стоило. Словно в подтверждение этих мыслей, над Алисой с громким карканьем пролетел один из воронов. За ним – и остальные.