— Послушайте, майор, ценю вашу иронию, мы, действительно просчитались, не представляя смекалку врага. Мне до сих пор неясно, что случилось с первыми двумя «спайдерами», и если бы это было небезопасно, я бы настоял на том, чтобы найти их, и выяснить причины неисправности.
— Ну конечно, найти в этом лесу ваши железки, это как достать из под кровати закатившуюся монетку. Да поди сейчас партизаны хохочут там над вашими головобрюхими роботами, и думаю, на что бы пустить эти смешные железяки. То ли пепельницу соорудить, то ли начинить взрывчаткой и вернуть их обратно.
— Успокойтесь майор, капитан Маккинли окажет нам консультационные услуги. В следующий раз тех же ошибок мы не допустим.
Майор посмотрел на Себа, и тот согласно кивнул головой.
— А раньше нельзя было додуматься до такого? — Майор не унимался.
— Майор Стивенс, давайте не будем больше трогать бедного профессора, он и так здорово переживает из-за этого. В следующий раз у них все получится гораздо лучше.
Майор нехотя успокоился, а Бенуа одарил Себа признательной улыбкой.
В штабе уже все знали. Разрекламированный с помпой «Скаут» сдулся, как воздушный шарик после дня рождения. Окрыленные предстоящими успехами военные, снова сникли и погрузились в рутину военных будней. Себ, глядя на них вдруг понял, что ему здорово хочется выпить. Какой-то беспросветно тяжелой была атмосфера военного лагеря. Отбытие из лагеря планировалось через сутки и Себу решительно не хотелось чувствовать общее со всеми негативное состояние.
Он нашел Сэма Гастовски с целью узнать, где здесь имеется хоть какой-нибудь магазинчик.
— Есть тут палатка, за штабом. Но насчет алкоголя я не знаю, не смотрел, может и нет его там. — Поделился Сэм.
— Пойдем, прогуляемся. — Предложил Себ.
В палатке стоял усатый мужчина, лет сорока, по виду гражданский. Ни дать ни взять, выиграл тендер на эксклюзивное право торговать в военном лагере. Продавец всем свои видом показывал насколько его утомляют покупатели. Отсутствие конкуренции убило в нем желание потакать каждому покупателю.
— Алкоголь есть? — Спросил Себ.
— Нет. После шести не продаем. Приказ начальства. — Грубо ответил продавец.
— Послушай, мы же не местные, на нас ваши приказы не действуют, продай нам одну бутылку чего-нибудь покрепче и мы уйдем. Никто не узнает. — Себ посмотрел продавцу в глаза, но увидел в них только мутный блеск, как у речной рыбы.
— Нет. — Коротко и безапелляционно ответил «усач». — Если будете настаивать, то мне придется доложить куда следует.
— Пошли Сэм, здесь нам не светит справится с хандрой. Счастливого дня. — Пожелал Себ продавцу.
Тот в ответ ухмыльнулся и отвернувшись, занялся какими-то делами.
— Не судьба, значит, напиться сегодня. — Развел руками Сэм.
— Никогда не сдавайся сразу.
— Что ты имеешь ввиду? — Не понял Гастовски.
— Слышал что-нибудь о таком напитке — «самогон»?
Сэм напряг брови, и не вспомнив. Отрицательно покачал головой.
— Это местный напиток. После него виски, водка или ром тебе покажется детской забавой.
— А где мы его возьмем?
— Где-где? Видел здесь деревушку неподалеку. — Себ кивнул в сторону забора.
— Но там же опасно, там могут быть партизаны? — Глаза Сэма округлились от ужаса.
— Там не опасней, чем на заднем дворе твоего дома в Гонолулу. Идешь?
Сэм помялся.
— Ну же, Сэм, ты же самый смелый на курсе. Представь, как ты всем расскажешь о том, как ходил в деревню, полную злых партизан, за самогоном.
Сэм, видимо, прокрутил в уме этот вариант. Лицо его озарилось решимостью.
— Конечно, капитан, с вами мне не страшно.
Так как Себ имел свободный пропуск, то проблем с выходом за территорию лагеря у них не возникло. На всякий случай, предупредив часовых на воротах, о том, что скоро они вернуться, Себ и Сэм отправились в деревушку, до которой было полчаса ходу.
— Здесь всё такое… — Сэм искал слова, чтобы описать нетронутую природу сибирской тайги, — первозданное, что ли? Ну, я имею ввиду, в сравнении с нашей природой. У нас нет диких лесов, все рукотворное, причесанное. А здесь я даже чувствую себя по-другому. Здесь спокойно, и как-то глубоко, будто этот лес был здесь всегда.
— Сэм, а как ты попал в армию? — Себа заинтересовало философское отношение к природе Гастовски.
— Да, как и все. Романтики захотелось, кровь немного взбудоражить, и для страны сделать что-то полезное.
— Ну и как? Что осталось от первоначальных планов?
— Не знаю, я, собственно первый раз в Сибири, представлял себе ее немного не так. Мне казалось, что здесь все немного запущеннее. Сейчас у меня есть чувство, что я не знаю этот мир. И вот сейчас, прямо сейчас, когда я иду по лесу, у меня нет никакого желания взяться за оружие и начать наводить здесь порядок.
Себ ухмыльнулся.
— Простите капитан, но я откровенничаю с вами, потому что доверяю вам. — Сэм напрягся.
— Сэм, даже и не думай переживать по этому поводу. Все мы свободны думать, как нам хочется. По мне, так война не единственный способ решать проблемы.
Дорога вывела молодых людей к деревушке из десятка полутора дворов. На околицах паслись коровы, привязанные веревками к колышкам. Молодой пастушок гонял стадо коз, кричал на них, и поминутно щелкал кнутом. Завидев военных он замер, приложил ко лбу ладонь, закрываясь от солнца, и стал их рассматривать. Себ направился к нему.
— Привет! Как зовут тебя? — Спросил его Себ.
— Сеня. Семен. — Пастушок подозрительно рассматривал военных.
— Скажи, Семен, твои родители гонят самогон? Мы хотим купить его. — Себ показал деньги, которые с некоторых пор стали в ходу в Сибири.
Мальчик заметался. По нему было видно, что деньги произвели на него впечатление, но страх перед военными заставил его проявить бдительность. Семен задумался.
— Стадо сможете удержать? — Вдруг спросил он.
— А чего там не удержать? — Удивился Сэм.
— А того, что козы, это вам не коровы, одни в деревню могут убежать, другие в лес. Их постоянно в кучу сбивать надо.
— Мы постараемся, Семен. Расскажи, что к чему в твоей науке? — Себастиен не пас коз, но примерно представлял себе, чего ждать от этих животных.
— Вот, этот с наглой мордой, Яшка. — Семен ткнул кнутом в сторону крупного животного, белого в рыжих подпалинах. — В первую очередь держите его. Понятно?
— Понятно. Держи деньги. Нам «четверть».
— Настойку или чистую?
— Давай на ягодах чего-нибудь.
— Держи кнут, постоянно щелкай, иначе они перестанут слушаться и сбегут в лес.
Семен отдал кнут Себастиену, и припустил в сторону деревни. Его не было около получаса. Когда он пришел, совершенно взмыленные, Себ и Сэм встретили его вздохом облегчения. Вместо того, чтобы сразу уйти, они опустились на траву, глубоко дыша. Управлять стадом оказалось намного тяжелее, чем представлялось в начале.
— Нелегкая… у тебя… работа, Семен. — С расстановкой между вдохами говорил Сэм. — А я думал, что очень выносливый, но до тебя мне далеко.
Яшка, который получил несколько раз кнутом от Себастиена, при хозяине осмелел, разогнался и боднул Себа под зад. Тот упал. Сэма разодрал приступ смеха. Себ поднялся, отряхивая прилипшую к одежде траву. Он тоже смеялся. Яшка не успокоился, он зашел Сэму со спины и проделал то же самое с ним. Настала очередь Себа смеяться над товарищем.
— Ну-ка, Яшка! Хватит! — Семен щелкнул несколько раз кнутом.
Такой «язык» был понятен скотине. Яшка возмущенно проблеял, и отошел в сторону.
— Вот, на человеке-корне настояно и на малине. — Семен протянул Себу оплетенную тонким прутом бутыль с красной жидкостью.
Себ откупорил деревянную пробку, понюхал из горлышка, попробовал на кончик языка.
— Передай отцу спасибо от нас, Семен.
— Ладно, передам.
Сэм похлопал себя по карманам и вынул оттуда брелок для ключей.
— Вот, держи Семен, подарок.
— Это что? — Спросил мальчик, разглядывая на ладони непонятный предмет.
— Это штука вешается на вещь, которая постоянно теряется. У меня это ключи. Смотри.
Семен взял с ладони брелок и бросил его в траву.
— Свистеть умеешь? — Спросил он Семена.
— Да.
— Свисти.
Мальчик сунул два пальца в рот и свистнул. Из травы раздался резкий писк.
— Иди ищи.
Семен пошел в сторону звука. Полка он шел писк прекратился.
— Свистни еще раз. — Попросил Сэм.
Мальчик свистнул и по звуку нашел брелок, довольно подняв его над головой.
— Я его на Яшку повешу, он у нас чаще всех теряется.
Яшка заблеял, словно понял, что речь идет о нем. Брелок понял этот звук по-своему и отозвался на него писком.
— Да у них гармония! — Засмеялся Сэм.
Молодые люди простились с Семеном и направились назад. Сэм был впечатлен тем, что ему пришлось пасти стадо, тем как прошла сделка и тем, что сделал мальчику подарок.
— Понимаешь, есть в этот какая-то естественность, ценность. У меня такого подъема чувств не было, даже когда я давал присягу. Странно звучит, но я бы хотел на время стать таким же пастушком, как этот мальчик.
— Это эффект новизны, Сэм. Я проходил через это. Теперь нам надо придумать, как протащить эту бутыль через ворота. Командование, думаю, не одобрит нашего решения напиться.
— «Скаут» сейчас бы очень пригодился. — Сказал Сэм.
— Точно, для контрабанды алкоголя он подходит больше, чем для войны с партизанами.
К счастью, к услугам изобретения Бенуа прибегать не пришлось. Недалеко от ворот им встретился армейский джип. Военные отнеслись с пониманием к тому, что парни решили немного промочить горло. Тем более, что Себу пришлось пригласить их на мероприятние.
Отец Семена понимал толк в хорошем алкоголе, и наутро похмельный синдром никого не донимал особенно сильно. Себ сделал правильный расчет, на то, что его затея вызовет интерес среди военных, утомленных службой и желающих разнообразить ее чем-нибудь. Испокон веков этим «чем-нибудь» был алкоголь, подрывающий дисциплину, и как следствие уменьшающий боеспособность армии.