Желательно, чтоб так и вышло.
Хартнелл протянул им две пластиковые карточки.
– Станция под полным компьютерным контролем. Обычно карта-ключ даже знает график работы своего владельца и в нужное время запускает в его комнате термостат. Эти карты отслеживают все.
Кэт стало немного не по себе. Может, Хартнелл того и хотел?
– Что ж, повторю еще раз. – Он поднял пустые ладони. – Отложим более близкое знакомство до утра. Завтра вы убедитесь, что УППОНИР не зря вкладывает в нас деньги.
– Спасибо. – Кэт подавила совсем не притворную зевоту.
– Я вас оставляю, располагайтесь.
Коротко кивнув, Саймон пошел прочь.
Пейнтер провел картой по электронному замку на своей двери и одновременно метнул взгляд на камеру под потолком.
– Не мешало бы поспать.
– Очень не мешало бы, – подыграла Кэт.
Они разошлись по комнатам.
Переступив порог, Кэт поняла, что ее представление о спартанской обстановке совсем не совпадает с представлением хозяина «Авроры». Такие апартаменты сделали бы честь роскошному отелю «Фор сизонс». Дорогой паркет с подогревом – снизу шло тепло, – огромная кровать, вся в дамасте и шелке. На одной стене висели шторы, они были раздвинуты и открывали плазменный экран с идиллической картинкой: залитый солнцем пляж, на который нежно набегают волны, словно ты на Карибах. Играла мягкая музыка. Беглый осмотр ванной выявил гидромассажную ванну и паровую душевую кабину.
Кэт покачала головой. Хартнелл, видимо, хотел устроить им сюрприз.
Ну, мы тоже сюрпризы припасли.
Кэт положила чемодан на кровать. Замаскированные внутренние отделения скрывали разобранный «ЗИГ-Зауэр». Она не стала доставать оружие. Вместо этого тщательно обследовала комнату.
Наконец в дверь между номерами постучали. Кэт провела картой по считывателю, впустила Кроу и замерла, скрестив на груди руки. Директор стал бродить туда-сюда по комнате, заглянул даже в ванную. В руке он держал прибор. Время от времени Пейнтер замирал, подносил устройство ближе к стене или вентиляционному отверстию.
– Похоже, в обеих комнатах чисто, – удовлетворенно кивнул он. – Можем спокойно говорить.
– Что дальше? – спросила Кэт и занялась сборкой пистолета.
– Найдем Сафию.
В глазах у Пейнтера застыла напряженная тревога. Нет, так нельзя. Он должен мыслить ясно и четко, иначе им несдобровать.
– Она жива, – заверила Кэт. – Ее не стали бы везти в такую даль, чтобы убить. Сафия им зачем-то нужна.
– Зачем?
– Хороший вопрос. Узнаем ответ – найдем Сафию. – Кэт посмотрела на двери. – Только с чего начать?
Пейнтер задумался, тревога его заметно ослабла. Наконец он махнул в сторону коридора.
– Начнем с лучшего в мире кофе. Потом познакомимся с соседями.
23 часа 26 минут
Бессмыслица…
Сафия потерла усталые глаза и оглядела библиотеку «Авроры». Почти весь день они с Рори копировали иероглифы, вытатуированные на теле египетской царевны. Ее древность и мумификация делали эту задачу весьма утомительной. К тому же пленники работали в пневмокостюмах, что совсем не облегчало дела.
Одни участки читались довольно легко, словно их расписывали не тысячелетия назад, а совсем недавно. На других участках кожа не желала выдавать письмена без ультрафиолетового или инфракрасного излучения. Имелась еще и анатомическая проблема: как, например, разглядеть иероглифы между иссохших бедер или разобрать мельчайшие знаки на пальцах ног?
Девять часов кропотливой работы – и Сафия с Рори создали копию. Затем ее оцифровали и превратили каждый испорченный временем иероглиф в удобочитаемый символ. Сейчас Сафия рассматривала кусочек татуировки на экране своего ноутбука. Кусочек выглядел изъеденным молью – со множеством дыр и пропусков.
Несмотря на все старания, часть надписей восстановить не удалось. В последней попытке узнать больше Сафия и Рори установили возле фигуры на троне трехмерный топографический сканер. Четыре лазера должны были проникнуть в глубь эпидермального слоя и отобразить все его закоулки и складочки. Затем полученное изображение кожи предстояло растянуть при помощи специальной программы – и тогда, возможно, удалось бы прочесть что-то еще.
Однако процесс этот занимал не один час.
Сафия и Рори оставили сканер включенным на ночь, а сами перешли в библиотеку. Они работали над переводом текста с уцелевших участков, но пока топтались на месте.
– Сплошная тарабарщина, – заключила Сафия.
– Не может такого быть. – Рори сидел за столом напротив и бился над той же загадкой на своем ноутбуке. – Зачем наносить такую сложную татуировку на все тело, если в ней нет смысла?
– Вдруг это просто украшение? Говорят, некоторые набивают себе китайские иероглифы и даже не подозревают, что написанное – жуткая абракадабра.
– Мне как-то не верится.
– Мне тоже. – Сафия вздохнула. – Египетская царица хотела сохранить в веках что-то важное.
Только что?
– Давайте продолжим завтра на свежую голову, – предложил Рори. – Уже поздно, мы оба устали. Попробуем восполнить пробелы с утра.
Она раздосадованно кивнула.
– Мы будто читаем книгу, где каждое второе слово отсутствует, а в оставшихся нету половины букв.
– Да еще задняя сторона мумии обожжена до неузнаваемости, поэтому конец книги утерян.
– Да.
Рори зевнул.
Сафия посмотрела на него с улыбкой.
– Попробуем снова, когда сможем держать глаза открытыми.
– Мой, наверное, откроется не скоро. – Рори указал на свой багровый заплывший глаз.
Болезненное напоминание о цене неудачи.
Виновник травмы сидел у двери. Взгляд Антона был почти все время прикован к пленникам.
– Мы разберемся, – пообещала Сафия Рори.
Они взяли со стола ноутбуки. Ей выдали компьютер с ограниченной функциональностью, но с его помощью Сафия могла связаться с Рори по электронной почте или в видеочате – и обсудить любую идею даже среди ночи.
– Последний вопрос, – произнесла Сафия. – Недостающая полоска кожи. Ты сказал, что ее отрезал отец для исследования.
– Да. Он хотел понять истинную природу мумификации. Она вызывала у него недоумение.
– Почему?
– Ритуал, через который прошла царица до своего погребения, отец считал уникальным. Но подробностей я не знаю. Нам разрешали разговаривать друг с другом лишь по часу в неделю. – Рори бросил взгляд на Антона. – Да и то если мы оба выполняли все требования.
Сафия мысленно представила отсутствующий кусочек татуировки.
– Отец скопировал иероглифы с отрезанной полоски?
– Понятия не имею. Даже если и скопировал, то потом, скорее всего, уничтожил вместе с другими материалами.
– Что же он хотел скрыть? – пробормотала Сафия себе под нос.
Рори услышал.
– Очевидно, то, ради чего стоило умереть.
– Это ужасно. – Она вздрогнула, ласково сжала его руку.
– А мне расхлебывать, – с горечью выдохнул Рори, уставился в пол и зашагал к выходу.
Сафия поспешила следом, ища слова утешения. Она не представляла, каково сейчас Рори. Он, должно быть, не только оплакивал потерю отца, но и злился на него – за то, что тот бросил сына. Гарольд предпочел рискнуть своей жизнью и оставить Рори в лапах тюремщиков. Теперь беднягу заставляли идти по стопам отца.
Сафия задумалась о поступке профессора.
Что им двигало? Эгоизм или отчаяние?
Когда она догнала Рори, в дверь библиотеки постучали. Антон жестом велел им ждать и открыл дверь, загородив их своим телом от визитера. После короткого обмена репликами Антону вручили папку. Он закрыл дверь, протянул папку Сафии и объявил:
– Результаты.
Та опешила, но бумаги взяла. Внутри папки оказался анализ ДНК мумии, один из множества заказанных Сафией анализов. Она не предполагала получить результат так быстро. Выходит, зря не предполагала – не стоило забывать о финансовых возможностях тюремщиков.
Сафия отошла от выхода, увлекла за собою Рори. Ничего необычного от результатов она не ждала. Генетический анализ аутосомной и митохондриальной ДНК мумии понадобился лишь затем, чтобы отследить исторические корни царевны – возможно, это подсказало бы, в какой именно части Древнего Египта она жила.
Подробный отчет занимал больше тридцати страниц – термины, диаграммы, таблицы, – однако резюме было на верхней. Сафия зачитала последнюю строчку:
– «Объект несет несколько аллелей и маркерных генов; наиболее значимым является присутствие гаплогруппы K1a1b1a, указывающей на левантийское происхождение, и отсутствие субклада I2, характерного для египетского происхождения».
Рори поморщился.
– Никогда не любил археогенетику. Что это значит?
Сафия сглотнула. Перед глазами у нее встало истерзанное женское тело.
– На троне сидела не египтянка.
– Что?!
Сафия еще раз прочла самые важные слова заключения: «указывающей на левантийское происхождение».
– Похоже… – она подняла глаза на Рори, – наша царица – еврейка.
23 часа 55 минут
Из ледяного бассейна вылез обнаженный Саймон. Дрожа от холода, он схватил с подогреваемой вешалки полотенце и досуха растерся.
Это был ежедневный ритуал перед отходом ко сну. Личный бассейн Саймона имел всего ярд в ширину и двенадцать футов в глубину; температуру воды в нем неизменно поддерживали на уровне 55 градусов[10]. Каждый вечер Саймон нырял в бассейн, хватал кольцо из нержавеющей стали, привинченное ко дну, и крепко держался за импровизированный якорь, пока хватало дыхания, и взмывал на поверхность.
Внутреннее напряжение начало отпускать – один из множества полезных эффектов ледяного погружения. Умные люди еще утверждали, что оно нормализует циркуляцию лимфы, укрепляет иммунитет и активизирует работу бурого жира, помогая худеть. И, конечно, тренирует сердечно-сосудистую систему – тут у Саймона сомнений не было, сердце у него сейчас стучало очень громко.