гут не доехать до базы «Алерт».
А пешком мы туда не дойдем.
Без теплых курток замерзнем.
К тому же Сафии становилось все хуже. Температура медленно, но верно поднималась. Заражение произошло в лаборатории шесть часов назад, значит, болезнь пока на ранней стадии.
Рори и Кэт чувствовали себя нормально, однако кто знает, сколько они продержатся в закрытом помещении с больной?
А выбора у нас нет.
Кэт взобралась обратно в снегоход и нажала на газ. Они ехали по северо-западному берегу озера Хейзен. Сорока миль в длину и всего восьми в ширину, озеро вело прямо в Алерт. К сожалению, предстояло проехать еще сотню миль по опасной дороге среди гор и ледников.
Хотя ветер и снег немного утихли, Кэт знала, это всего лишь передышка, скоро буря разыграется снова. С запада подступали темные, почти черные облака.
Вглядываясь в том направлении, она различила крошечные вспышки света в горах. Молясь, чтобы это оказались отблески молний, Кэт вдавила в пол педаль газа, передумав экономить топливо.
Она продолжала поглядывать на запад, но огоньки больше не появлялись.
Сафия дернулась на пассажирском сиденье. Ее губы высохли, глаза смотрели устало.
– Жарко…
– У тебя температура, – ответила Кэт. – Постарайся поспать.
Она посмотрела в зеркало заднего вида и наткнулась на обеспокоенный взгляд Рори.
– Ей нужен врач, – прошептал юноша. – Если повернуть обратно…
Кэт знала, что возвращение станет для Сафии равносильно смерти. Персонал «Авроры» не захочет рисковать. Что, если болезнь распространится? К тому же Кэт решила, что не вернет данные, которые удалось выкрасть с таким трудом. Сафия рисковала жизнью – а теперь, возможно, расстанется с ней, – чтобы забрать эту информацию у Хартнелла.
– Нет. Мы не вернемся.
Рори перевел взгляд на ветровое стекло.
– Кэт, смотри! Там, на озере!
Она всмотрелась вперед. Справа на льду озера виднелись три палатки из звериных шкур, припорошенные с наветренной стороны снегом. Перед каждой палаткой светилась темно-синим небольшая прорубь, там же торчали удочки. Рычание мотора выманило рыбаков наружу. В меховых куртках и толстых штанах они издали казались медвежатами.
– Наверное, инуиты, – предположил Рори, наклонившись вперед, насколько позволяли ремни.
Сафия не проявила никакого интереса, даже закрыла ладонью глаза от света.
– Ярко… – пробормотала она.
Кэт встревожилась еще сильнее. Один из признаков воспаления головного мозга – фотофобия, боязнь света.
Голова Сафии запрокинулась, глаза закатились.
– Так ярко…
11 часов 04 минуты
Сафия изо всех сил пытается отвернуться от солнца, жгущего глаза с неприятно синего неба. Она задыхается от жары, каждый вздох дается с трудом. Босые ступни утопают в раскаленном песке на пути к прохладной реке.
«Сафия, Сафия… тебе надо попить…»
Откуда этот голос?
Мир переливается, блестит, качаются пальмы. Сквозь трещины в мираже проглядывает странная белая земля, замерзшая и темная. В ушах звучит отдаленный гром.
«Давай, еще глоточек…»
Все исчезает, вокруг снова только песок и смерть. Всюду облепленные мухами раздутые трупы животных. Падальщики рвут мертвую плоть. Она идет, спотыкаясь, вперед, стремясь к вершине дюны, чтобы взглянуть на реку.
Жажда иссушила ее горло. Спасение обернулось ложью.
Вода в реке алая, словно кровь.
Она смотрит в небеса, умоляя о чем-то.
«Пей, Сафия…»
За рекой, на той стороне, полыхают молнии, грядет наказание. Черное небо опускается, накрывает весь мир, чтобы раздавить его.
Она отступает на шаг, еще на один.
– Тьма идет…
Прохладная вода течет в горло, проливаясь на шею.
Она тонет на солнце.
«Перестань, Сафия, не надо…»
Мир снова подергивается, как занавес. Солнце тает во тьме, песок становится снегом, а тень – лицом.
Знакомым лицом.
– Кэт?..
– Всё в порядке, милая. Я здесь. Ничего, просто судороги.
Сафия пытается сдержаться, потом начинает всхлипывать.
– Что не так?
– Страшно… случится что-то страшное.
11 часов 32 минуты
По крайней мере, они последовательны.
Пейнтер оглянулся, наслаждаясь видом. С одной стороны простиралась арктическая тундра, с другой – громада станции «Аврора». С высоты была хорошо видна сложная система антенн и стальная башня, вздымавшаяся из старого котлована.
Транспортный самолет, который Пейнтер заметил раньше, стоял неподалеку от взлетной полосы. К открытому грузовому люку «Боинга» направлялась целая кавалькада автопогрузчиков с контейнерами.
Больше никакого движения уловить не удалось, словно все вокруг замерло в ожидании.
– Кончай пялиться! – рявкнул страж позади, подталкивая Пейнтера автоматом. Охране явно не терпелось спрятаться от холода.
Как я его понимаю…
Пейнтер шагнул через порог переговорного пункта и сразу заметил с одной стороны койку со смятым одеялом. Комната была заполнена всевозможными переговорными устройствами, рациями, был даже передатчик для связи с подводными лодками, работающий в диапазоне сверхдлинных волн.
В центре этого гнезда спиной к двери сидел молодой человек плотного телосложения в наушниках. Не поворачиваясь, он поднял руку, приветствуя вошедших.
– Привет, Рэй! Как дела? – спросил первый охранник.
Второй снова ткнул Пейнтера дулом автомата.
Как раз вовремя.
Отступив на шаг, Кроу стремительно развернулся, отодвинув ствол автомата в сторону, подцепил охранника за шею скованными руками, присел и перебросил конвоира через плечо.
Первый обернулся и стал стрелять.
Пейнтер уже сидел на полу, прикрываясь полузадушенным охранником. Почувствовав, как первые пули ударили в живой щит, он сдвинул скованные руки вниз, словно обнимая пленника сзади, нащупал у него в руках автомат и нажал на спусковой крючок.
Несколько пуль угодили первому охраннику в колени и в грудь, он завалился набок. Пейнтер прицелился и сделал еще один выстрел. Больше не потребовалось. По-прежнему обнимая умирающего пленника, Кроу направил ствол автомата на радиста, застывшего, будто олень на шоссе в свете фар несущегося автомобиля.
– Как тебя… Рэй, слушай, найди у своего дружка ключ и отомкни наручники.
Рэй замер, переводя взгляд с Пейнтера на рацию.
– Знаешь, я ведь могу пристрелить тебя и сам взять ключ. Или ты мне поможешь и просто посидишь в наручниках – тогда доживешь до рассвета. А в этих широтах рассвет не скоро, сам знаешь.
Рэй повел себя разумно.
Пейнтер приковал радиста к койке, не забыв связать ему ноги шнуром от наушников. Заткнул рот кляпом из носка, заклеил сверху на всякий случай скотчем и растер собственные запястья.
– Вот что, я возьму снегоход и поищу моих друзей. А ты сиди тут тихо, ладно?
Радист изо всех сил закивал.
Хороший мальчик.
Кроу захватил один из автоматов и два запасных магазина, которые нашлись у мертвых конвоиров. Вооружившись, вышел навстречу ледяному ветру, забрался в снегоход и поехал в противоположную от станции «Аврора» сторону. Перед ним расстилалась бескрайняя тундра.
А теперь займемся делом.
12 часов 45 минут
Саймон стоял у пульта управления системой антенн. Сердце глухо стучало от волнения, когда он окидывал взглядом громадную стальную башню, свидетельство гениальных решений Теслы.
И моих собственных гениальных решений.
Сотрудники продолжали готовиться к экспериментальному пуску, проверяя и перепроверяя работу каждой системы. Каждое отделение подтвердило готовность – на панели в ряд зажглись зеленые огоньки.
На экране монитора было видно, как «Боинг» пробежал по взлетной полосе и поднялся в воздух, унося важный груз в небеса.
Провожая самолет взглядом, Саймон улыбнулся.
За спиной раздались торопливые шаги – подбежал человек из команды Антона.
– Сэр!
Хартнелл надеялся услышать хорошие новости, но, судя по бледному лицу вестника, его ожидало что-то другое.
– Что у вас?
– Сообщение. Пленник, которого отвели в переговорный пункт, убил охранников и сбежал. Радист передает, что беглец уехал на снегоходе, направившись по следам своих друзей.
Щеки Саймона побагровели, кулаки сжались. Конечно же, Пейнтер Кроу – не просто инспектор из УППОНИР!.. Хартнелл усилием воли разжал кулак и глубоко вздохнул.
Думай о главном.
Ничего, в сущности, не изменилось. Двое сбежали раньше; ситуация и так не идеальна, но поправима. Новый эпизод лишь ненамного ухудшил положение.
По крайней мере, для меня.
Он снова глубоко вздохнул, успокаивая нервы.
– Сообщите Антону. Пусть будет осторожнее.
– Слушаюсь, сэр!
Подумав о бессмысленных действиях Пейнтера Кроу, Саймон покачал головой.
Куда, интересно, его понесло?
13 часов 04 минуты
Пейнтер скрючился в просторном грузовом отсеке самолета.
Подошвами ботинок он ощущал вибрацию четырех моторов, преодолевающих сопротивление штормового ветра. Самолет трясло и раскачивало. Контейнеры скрипели и переползали с места на место, грозя раздавить непредусмотренного пассажира.
«Боинг С-17 Глоубмастер», во вместительном чреве которого расположился Пейнтер, обычно использовался военными для переброски на большие расстояния войск, боеприпасов, снаряжения, даже танков. Этот самолет мог сбрасывать грузы прямо во время полета, открывая задний грузовой люк. «Боингов»-исполинов недавно сняли с производства, но Хартнелл, вероятно, успел приобрести себе одну из последних машин и приспособил ее для собственных нужд.
Выбравшись из переговорного пункта, Пейнтер понесся на снегоходе навстречу снежной буре. Он ехал сквозь метель, пока не достиг относительно ровной, открытой местности, там прижал педаль газа монтировкой, обнаруженной под сиденьем, и отправил снегоход путешествовать самостоятельно, пуская противника по ложному следу.