Кроу не надеялся долго дурачить преследователей, ему просто нужно было выиграть время и вернуться на станцию до отлета «Глоубмастера».
Метель помогла остаться незамеченным, когда, скрываясь за сугробами и контейнерами, он пробрался под брюхо «Боинга». При погрузке такого монстра всегда останется место, чтобы спрятаться.
Было нетрудно скользнуть под наклонный скат, дождаться, пока уберется автопогрузчик, и в конце концов влезть в самолет. К алюминиевым контейнерам, едва ли не выше Пейнтера, сверху крепились мешки, напоминавшие парашюты. Гидравлическая система вытолкнет груз в полете автоматически.
Не теряя ни минуты, Пейнтер втиснулся между контейнерами. Красные наклейки на их боках предупреждали об опасности заражения; вряд ли отсек будут долго и тщательно осматривать.
Он знал, что в контейнерах.
Pestis fulmen.
Мешки, похожие на парашюты, – очевидно, метеозонды. Выброшенные из самолета, они автоматически надуются и вознесут смертельный груз до нижних слоев ионосферы. Высоко над землей алюминиевые ящики раскроются, точно гороховые стручки, и…
Представив себе эту картину, Пейнтер уставился на грозный красный ярлык с черепом и костями как раз на уровне глаз.
Пожалуй, это не лучшая из моих идей.
Глава 23
3 июня, 17 часов 08 минут по центральноафриканскому времени
Национальный парк Акагера, Руанда
Солнце спустилось почти к самому горизонту, а до наступления темноты предстояло пройти еще приличный кусок. Грей отлично помнил звуки взрывов и выстрелов, доносившихся до него во время разговора с Монком. Положение в Каире усложнялось с каждым часом, недовольство грозило захватить весь беспокойный регион.
Нельзя терять ни минуты.
Грей собрал свою небольшую команду на открытой террасе над озером Ихема, вторым крупнейшим из озер Руанды. Они прилетели сюда на легком самолетике из Хартума, приземлившись как можно ближе к месту, отмеченному на карте Ливингстона, прямо в национальном парке Акагера, и ожидали встречи с проводником, который проработал в этой местности более двадцати лет.
Национальный парк Акагера раскинулся на площади в пять сотен квадратных миль; на его территории сменяли друг друга саванны, болота и гористые джунгли. Озера и прочие водные пути, истоком которым служила река Кагера на восточной границе парка, образовывали запутанный лабиринт.
Джейн провела пальцем по реке на карте.
– Это она, точно?
Еще в Хартуме они составили список рек, впадающих в озеро Виктория, верховье Белого Нила, пытаясь выделить приток, указанный на карте Ливингстона. Скорее всего, исследователь имел в виду Кагеру, приходящую в озеро с запада. Попетляв между Угандой и Танзанией, река поворачивала на юг вдоль границы Руанды.
И все-таки у них оставались сомнения.
– Взгляните сюда, – позвал Дерек.
В ожидании проводника он искал дополнительные подтверждения, рассматривая на экране планшета географические карты, старинные и современные. Рэнкин показал друзьям схему местности, на которой выделялась река Кагера.
– Видите, парк расположен в восьмидесяти милях к западу от озера Виктория.
– И что? – поинтересовался Грей.
Дерек вывел на экран рисунок Ливингстона, изображавший бабочку и гусеницу, и увеличил гусеницу.
– У этой гусеницы восемь сегментов. Ливингстон мог использовать ее как условное обозначение, чтобы показать масштаб карты, понимаете?
– Восемь сегментов – восемьдесят миль, – кивнул Грей.
Не самое весомое доказательство, что они на правильном пути, но хоть что-то. Джейн улыбнулась Дереку, одобрительно похлопав его по руке.
Сейхан, сидевшая у перил террасы, сообщила:
– Похоже, наш проводник.
Шум лодочного мотора становился все громче. К причалу внизу подошло странное судно. Эта лодка явно многое повидала. Окрашенный в зеленый цвет металлический корпус был сильно поцарапан, ветровое стекло пересекала трещина, похоже оставленная пулей.
– Тут мелко, – заметила Сейхан. – Не знаю, удастся ли ему причалить.
Однако человека за штурвалом такие мелочи не заботили.
– Он даже не притормаживает, – пробормотал Дерек, отступая на шаг.
Лодка подошла к причалу – и проследовала дальше. Нос задрался, когда кораблик ударился о берег, и показал что-то вроде танковых гусениц. Кораблик-амфибия выбрался из воды и, поравнявшись левым бортом с террасой, замер.
Капитан улыбнулся, довольный произведенным впечатлением.
– Muraho! – приветствовал он собравшихся на родном языке – киньяруанда. Несмотря на возраст – проводнику уже исполнилось шестьдесят, – выглядел он подтянуто, и лишь кое-где в темной шевелюре посверкивала седина. – Добро пожаловать в Акагеру! Мое имя – Ной Мутабази, и хотя эта штуковина и не похожа на ковчег, но на воде держится неплохо, – сказал он, похлопав по борту лодки.
Однако удивительным был не только способ прибытия.
Проводник пришел не один.
Ковальски отступил на два шага.
– Кто это у вас там? Лев?
Из-за сиденья штурмана показалась по-кошачьи изогнутая спина. В зевающей пасти блеснули длинные клыки и розовый язычок.
– Мой штурман. Звать – Рохо, на суахили значит «призрак».
Имя зверю очень шло. Снежно-белая с золотым отливом шкура, глаза глубокого янтарного оттенка… Мутация, в результате которой появлялись на свет белые львы, называлась не альбинизм, а лейкизм – более редкая генетическая особенность, при которой происходит лишь частичная потеря пигментации.
Ной почесал спутника за ухом, и в ответ послышалось рычание, вероятно, аналог кошачьего мурлыканья.
– Он еще совсем малыш.
– Это малыш? – не удержался Ковальски.
Грей вполне разделял изумление великана. Киска весила фунтов сто, не меньше!
– Да, совсем малыш. Через месяц ему исполнится год. – Ной потрепал льва по шее. – Видите, грива еще не отросла. Парень даже рычать толком пока не умеет.
Джейн улыбалась так, словно ей не терпелось приласкать львенка.
– Как он к вам попал?
– Два года назад в парк привезли трансваальских львов вместо тех, что ушли с этой земли много лет назад. Львы и носороги – когда-нибудь у нас будут и черные носороги! – вернут Акагере былую славу.
Во взгляде Ноя отражалась надежда на прекрасное будущее.
– А что же Рохо? – не отставала Джейн.
– Ах да… Ну, одна из львиц разродилась тройней. Выжить на воле непросто, детеныши часто гибнут, и мы забрали Рохо, чтобы двум другим было попроще. Да и браконьеры непременно добрались бы до белого львенка…
– И вы оставили его себе.
– Чтобы воспитывать. Выпустить его, когда он подрастет и сможет постоять за себя. Обычно в таком возрасте мать учит детенышей охотиться, вот я и вожу его с собой, куда могу.
Грей глянул на солнце, медленно опускавшееся к глади озера.
– Пора отправляться. Нам нужно быть на месте до захода солнца.
Ной перебрался с лодки на террасу.
– Покажите, куда вам. Мне примерно объяснили, но, быть может, я смогу найти путь покороче.
Одним прыжком Рохо последовал за хозяином.
– Он добрый, – заверил собравшихся Ной, направляясь к столу с разложенными на нем картами.
– Мы хотим попасть вот сюда, – Грей указал на район к северу, который точнее всего совпадал с местом, отмеченным на карте Ливингстона.
Ной внимательно посмотрел на карту и тяжело вздохнул:
– Скажите, зачем вам именно туда?
– А что?
– Акагера – не самое популярное место в Африке среди любителей сафари. Если я веду группу, то, как правило, мы идем на юг, и, кроме нас, в парке других посетителей не бывает. А вот на север никто не ходит. Никогда.
– Почему?
– Сложный рельеф, густые джунгли. Девственная природа, какой почти нигде не осталось. Поговаривают, что в джунглях водятся призраки. Даже повстанцы и браконьеры туда не суются.
Грей взглянул на лодку-амфибию.
– Вы сможете отвезти нас туда?
– До опушки доставлю, не вопрос. А вот дальше… – Проводник пожал плечами. – Да зачем вам туда? Что вы ищете?
– Слонов, – хмуро признался Грей.
Ной с облегчением вздохнул.
– Ну, тогда все просто. И незачем отправляться в такую даль. Я вам покажу слонов, много разных слонов, причем гораздо ближе. Здесь, в южной части парка.
– А почему не в северной? – Грей снова повернулся к карте. – Разве там нет слонов?
Ной тщательно обдумал ответ.
– Пока нет. В парке стараются восстановить поголовье слонов, пока же их всего девяносто, и они предпочитают жить в южной части. Даже слонам не нравятся северные джунгли, уж лучше саванны и болотистые низменности.
– Что значит «стараются восстановить»? – решил уточнить Грей.
– Привозят новых животных – начали еще в тысяча девятьсот семьдесят пятом.
– А куда исчезли те, что жили здесь раньше?
Ной снова пожал плечами:
– Браконьеры постарались. Местные слоны, которые жили здесь испокон веков, лет шестьдесят назад исчезли.
Исчезли?
Грея на миг охватил ужас. Что, если пропала и возможность отыскать лекарство?
Неужели мы опоздали на полвека?
Ной покачал головой:
– Я приехал сюда совсем юным, старые проводники много рассказывали о былой славе нашего парка. Животных было много, целые стада, даже осторожные лесные слоны гуляли по северным гористым джунглям. Теперь всё не так, хотя, надеюсь, добрые времена еще вернутся.
– Но почему вы так уверены?
– Что добрые времена вернутся?
– Нет, что лесные слоны тоже исчезли. – Грей ткнул в карту. – Вы говорите, на север ходят редко, почти никогда. Возможно ли, что в джунглях слоны еще не вывелись?
Ной ответил скептическим взглядом.
Пирс выпрямился, оглянулся на солнце.
– Попытка не пытка, так ведь?
17 часов 31 минута
Джейн сидела рядом с Дереком в самой середине лодки-амфибии.
Грей о чем-то разговаривал с Ноем, Сейхан расположилась на носу, готовая отразить любую угрозу, Ковальски устроился на корме, взяв на себя тыл.