В самолет он вошел бодрячком, одним из первых пассажиров.
Их места были в самом хвосте. Виталик сел у прохода, жена – у окна.
– Извините, вы меня не сфотографируете в самолете? – спросила женщина, сидящая через два ряда впереди от них. И протянула фотоаппарат-мыльницу.
Такие фотоаппараты уже несколько лет как вышли из обихода. Пленки, 24 и 36 кадров, проявки – зачем все это, если камера есть в любом смартфоне?
Женщина воскликнула: «Секундочку!» – и убежала подкрасить губы.
– Смотри, какой «Кодак», – присвистнул Виталик, показывая аппарат. – Я уже лет пять таких не видел!..
– Да, – сказала жена.
– Прикинь, люди до сих пор по старинке проявляют пленку…
– Да, – сказала жена.
– Вот эта женщина увидит свои кадры из отпуска только когда отдаст пленку…
– Да, – сказала жена.
Виталик многозначительно посмотрел на нее. Жена знала этот лукавый взгляд – обещающий проблемы и приключения одновременно.
Она догадалась, что он задумал.
– Нет! – сказала жена.
– Только не это! – сказала жена.
– Не смей, слышишь? – сказала жена.
– Это неприлично! – сказала жена.
Но Виталик ее не слушал. Он оттянул резинку своих пляжных шорт и… И сделал три эпичных кадра своих опухших чресел (всегда мечтала употребить это слово в рассказе. Надеюсь, хоть уместно употребила).
Потом, еле сдерживая смех, захлопнул шорты и посмотрел на жену взглядом обожравшегося сметаны кота.
Тут подоспела женщина с ярко накрашенными губами и стала охотно позировать. То выгибалась, то изображала воздушный поцелуй. Виталик, похохатывая, весело щелкал хозяйку фотоаппарата.
Пунцовая жена смотрела в иллюминатор не отрываясь.
– Спасибо, – сказала женщина, радуясь фотосессии. – Прилечу – сразу отдам на проявку. Это был незабываемый отдых!
– О, уверен, фото тоже будут незабываемые… – Виталик ткнул локтем жену и прыснул.
– Тебе что, двенадцать лет? – Жена отдернула руку.
– Зануда, – зевнул Виталик.
Это был лучший отпуск в его жизни.
Мы на отдыхе всей семьей.
Я задумала сюрприз – плавучий завтрак в бассейне.
Есть такие плавучие столы, на них накрывается завтрак: сырнички на тарелочке, кофейничек, чашечки, цветочек в вазочке. Все спускаются в бассейн и завтракают прямо в воде. Шарман-н!
Мои дети обожают бутерброды с маслом, я раздобыла еще икру, кофе, сок, – словом, прямо роскошь-роскошь, к которой мы совсем не привыкли.
Мне виделось это красивым таким подарком, но на деле дети тут же стали брызгаться, вода попала на стол, муж еще не проголодался и сидел на кромке бассейна, не желая лезть в воду, цветочек тут же утопили, в бассейне от движухи начались волны, стол плавучий стало опасно кренить вправо.
И тут случилось самое страшное: стоило мне отвлечься на минуту, как дети перевернули стол. Вся снедь, посуда, чашки – все нырнуло в воду.
Спасать было нечего, весь завтрак – на дне. А за минуту до этого я сделала им огромные бутерброды с маслом и икрой, прямо с горкой…
Я увидела, что Катин бутерброд рассыпал икринки, которые хороводят вокруг нее в воде, а она стоит и беспомощно хнычет.
– Катя не смогла сохранить, а я – смог, – вдруг гордо говорит мой сын.
– Бутерброд? – с надеждой уточняю я.
– Самообладание!
Фингал
Подруга позвонила и сказала:
– Мы купили попугая, а у мужа выявилась аллергия. Можно я вам его подарю?
– Мужа? – обрадовалась я. – Давай! Моему полегче будет…
– Я прямо с клеткой подарю, – смеялась подруга. – Он смешной, нарядный и беспроблемный.
Так у нас за неделю до отъезда в отпуск появился новый внезапный член семьи – попугай.
Мой муж был немножко против: нет, он обожает животных, но впереди лето – мы с детьми в отпуске, он в постоянных командировках, куда нам еще к кошке попугая? Но я резонно возразила, что человек, который возьмет нашу кошку, просто бонусом получит попугая, а это двойная радость. Он смешной, нарядный и беспроблемный.
К нам заселился попугай. И правда нарядный. У него были такие оранжевые кружочки на щечках, что выглядело так, будто он переборщил с мейком, «пересвеколил».
Порода – корелла. Корелла – это птица семейства какаду.
Я очень хотела назвать птичку Какадуня, мы б сокращенно ее Дуня звали, но подруга сказала, что его зовут Керри.
Керри для меня – это героиня сериала «Секс в большом городе», а попугай – мальчик. Значит… Джим Керри?
Имя «Керри» у нас не прижилось.
Попугай испытывал стресс от переезда и от того, что с ним кто-то постоянно пытался играть (у нас же есть Катюня, она всех животных любит через террор объятьями и играми).
При попытке засунуть палец в клетку мы терпели неудачу: попугай пугал нас возможностью укуса маленьким клювиком.
Мой муж был самым смелым, и палец у него был самый длинный. Он думал, что попугай просто пугает, но укусить не посмеет. А он – посмел. Еще как посмел!
Муж прыгал по квартире, тряс укушенным пальцем и кричал:
– Ах ты клевака!
– Клевака, Клевака! – обрадовалась Катя.
В общем, имя «Клевака» мгновенно вошло в обиход.
Мы выпускали Клеваку летать по комнате в надежде, что он будет садиться нам на плечи, но Клевака был интроверт. Он садился на шкаф, карниз и на кровать, а на людей – не хотел.
Через неделю мы с детьми уехали в отпуск. Дома остался муж. Кошка и Клевака тоже остались дома. Муж тут же подружился с попугаем. Выяснилось, что Клевака – меломан.
Просто у нас дома – дети, и самая частая подборка песенок – это «Антошка-Антошка» и «Во поле березка стояла».
Катюха наша обожает танцевать, она исполнила Клеваке свои лучшие танцы, но он и хохолком не повел. А когда мы уехали и муж радостно включил на всю квартиру свое коронное «тынц-тынц», Клевака ожил, обрадовался, стал подпевать.
Через неделю муж прислал фотку, на которой гордый Клевака сидел у него на плече.
«Заработало!» – написал довольный муж, который обрел друга.
Спустя несколько дней муж поехал на дачу и там, разбирая антресоли, получил нехилый удар в глаз плохо закрепленным снегокатом. На самом деле не смешно – ему просто повезло, что удар пришелся не в сам глаз, а рядом, потому что иначе…
В общем, звезды из глаз были, крики-стоны тоже были.
На ближайшем созвоне с дачи мой муж с синющим фингалом под правым заплывшим глазом рассказывал мне, как все случилось, тараща единственное оставшееся левое око.
Я, увидев фонарь, решила, что муж подрался с председателем нашего садоводства, а в свете недооформленных кадастров это было совсем некстати. Но его история была интересная, страшная, зато с хеппи-эндом – фингал пройдет, и глаз – целехонек.
– Классно, что в сам глаз не попало! – выдохнула я.
– Да, – согласился муж. – Мне очень повезло, буквально сантиметр – и попугай на плече был бы для меня как нельзя кстати…
Я как давай хохотать! Долго решали потом, что ему больше бы пошло: деревянная нога или рука-крюк…
Пока фингал не прошел, вместо «Доброе утро» я писала своему пирату: «Пиастррры! Пиастррры!», а вместо «Спокойной ночи»: «Йо-хо-хо и бутылка рома».
Самое смешное, что мужу нужно было в скором врмени ехать в командировку в Питер. Так он и над этим пошутил: мол, перед поездкой в «Бандитский Петербург» заранее самоофингалился.
А попугай у нас классный.
Смешной, нарядный и беспроблемный.
Муж у нас только проблемный, а попугай – нет.
Папа повел сына на елку. Сын в костюме пиратика: шапка, повязка на глаз, серьга в ухе, попугай на плече. Троллим зайчиков и снежинок, короче.
Я работаю на корпоративе. В музыкальной паузе пишу мужу: «Ну как вы?»
Муж присылает в ответ фотку зевающего пиратика и подпись: «Тут концерт пока: балалайки, скрипки, гусли. Деда Мороза нет. Как знал, надел сыну повязку на глаз: для этого концерта одного глаза достаточно».
Хрю
Заказчик толст и усат. И ест. Все время переговоров ест. Мечет прям в себя все, что съедобно. Такой шредер для продуктов.
Одет с претензией на элегантность.
Из кармашка – платочек.
Галстук – блестит.
Воротничок стоит.
Жилет – с хлястиком.
Я так и зову его мысленно – Хлястик.
Речь его замусорена матом. Бывает, что мат – как специя, делает речь пряной и вкусной. А бывает мат – мусор, с душком невоспитанности, просто портит блюдо.
Ну да ладно. Клиент всегда прав. Включаю подобострастие, учтиво слушаю.
У Хлястика родилась идея – он захотел накрыть новогодние столы в красивом дворцовом интерьере.
– Вот здесь. – Он широко разводит руки в бальной зале московского особняка. – Сможете?
Да легко. Хозяин-барин. Звоню в кейтеринг (выездной ресторан). Приедут, накроют, накормят-напоят-везде поцелуют.
– Все должно быть на высшем уровне! – предупреждает Хлястик.
– Будет много ВИП-гостей, – пугает Хлястик.
– Нужны пафос и гламур, – объясняет Хлястик.
Наверное, я похожа на свинью, которая не в состоянии поднять голову от желудей, но я поняла все с первого раза.
Бохема! Хламур! Будет сделано!
Спустя час направляю заказчику вариант меню от кейтеринга.
Тут же вижу на дисплее телефона его номер, надеваю улыбку и впрыскиваю вежливость в свой и без того елейный говор:
– Да, Матвей Ильич…
– Вы че, издеваетесь? – орет Хлястик так, что его и без телефона слышно, хоть мы и в разных концах Москвы. – Это меню на каком, бл… языке?
– Не поняла. – Я в смятении, вспоминаю, что там может быть не так, в этом меню. Я ж его видела! Я его читала…
– Что такое «шодео»? Что? Чертово «дофинуа», что это, б…? А вот еще, погоди, «парфэ-э-э»?
– Вы же сами просили высокую кухню…
– Мильфе, мать его? Что это?
– Матвей Ильич, ну это же не «Макдоналдс», и не наггетсы, конечно…
– Террин, с…ка, что это?