— Чего тебе, Фостер?
Фостер, не отвечая на вопрос, задал свой:
— Зачем тебе телефон, если ты забываешь его включать?
Рикмену сейчас не хотелось видеть никого из коллег, Фостера в том числе.
— Если ты хочешь обсудить что-то, относящееся к делу, то обращайся к старшему инспектору Хинчклифу.
Фостер и совет пропустил мимо ушей.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— О чем вы, сержант? — перешел на официальный тон Рикмен.
— О том, что за твои грешки Хинчклиф наладил тебя в помойное ведро, хотя помойка не лучшее слово при данных обстоятельствах. — Фостер сознательно его провоцировал.
Рикмен промолчал.
— Может, попробуем вдвоем закрыть дверь с внутренней стороны, босс? — задал вопрос Фостер. — Здесь снаружи чертовски холодно.
— Ну а если я скажу нет, ты уберешься?
— Не раньше, чем ты объяснишь, что же все-таки происходит.
Рикмен вздохнул:
— Ну что ж, входи… Я как раз собирался приступить к увлекательнейшему рассказу о событиях.
— У-у, лицемер! — Фостер потер руки. — Так я войду?
Рикмен вместо ответа одарил его таким тяжелым взглядом, что Фостер поежился.
— Я вышел за рамки приличия? — спросил он, протискиваясь мимо Рикмена и продолжая болтать, чтобы заполнить неловкую паузу. — Ну, если я это сделал, а я почти уверен, что да, приношу свои извинения, сэр.
Рикмен перевел дыхание. Он не знал, поколотить Фостера или рассмеяться. В конце концов удовлетворился тем, что заметил:
— С такими манерами, сержант, будет чудом, если ты когда-нибудь получишь повышение.
Фостер осклабился:
— Возможно, но держу пари, что жизнь моя намного веселее, чем у большинства сослуживцев.
Рикмен закрыл дверь и пошел на кухню. Следом за ним топал Фостер.
— Мы как раз собирались поесть, — сказал Рикмен, вводя его в столовую.
— Привет, док! — завопил Фостер и заграбастал Грейс в свои медвежьи объятия.
Грейс рассмеялась, отводя руку с разливательной ложкой в сторону, чтобы не закапать соусом одежду сержанта.
— Рада видеть тебя, Ли, — сказала она, полузадушенная, отодвигаясь от него.
Держа Грейс на расстоянии вытянутой руки, он серьезно посмотрел ей в лицо:
— Как ты после… ну… — Он опустил голову. — Сама понимаешь…
Грейс ответила так же серьезно:
— Все нормально, Ли.
Она заметила, что он машинально перевел взгляд на еду на столе. Дубовый стол, буфет, навощенный деревянный пол поблескивали, отражая огоньки свечей. Тихонько играл джаз в стиле кул.
— Славно, — сказал Фостер и жадно оглядел тарелки. — Думаешь, все это съедобно? Чуть ланч не пропустил и обедать, вижу, предстоит жрачкой, купленной в дешевой забегаловке.
— А тебе некогда задерживаться, чтобы поесть, — сказал Рикмен.
Грейс прошла к буфету и достала еще одну тарелку и приборы.
— Тебе придется простить его, — обратилась она к Фостеру. — Он добрый, просто у нас нет собаки, чтобы было кого пинать.
— Да все в порядке, док, — отозвался Ли. — Я вообще никогда не обращаю на него внимания.
Грейс положила ему порцию лазаньи.
— Налей вина сержанту, — сказала она, вручая Рикмену бокал и взглядом давая понять, что не допустит никаких возражений. — Накладывай салат, угощайся, — добавила она, подбадривая Фостера.
— Не стоит и пробовать эту дрянь, — пробормотал Фостер с выражением деланного испуга на лице. Он потыкал лазанью вилкой. — Впрочем, это великолепные объедки.
— Благодарите шеф-повара, — улыбнулась Грейс.
— Никогда не поверю, что он, — Фостер головой указал в сторону Рикмена, — умеет готовить. Ты еще расскажи мне, что он отлично поет.
Грейс покатилась со смеху. Рикмен, однако, не нашел в этом ничего смешного. Он сердито вперился в Фостера, но сержант был так увлечен поглощением еды, приготовленной Рикменом, что тот смог тихо сообщить новость Грейс. Поняв, что от Фостера скоро не отделаться, он наполнил свой бокал до краев и сел за стол.
Какое-то время они молча ели, нарушая тишину лишь просьбами передать хлеб или салат с одного конца стола на другой.
И именно Фостер, человек, никогда не смущавшийся в подобных ситуациях, начал обсуждение непростого предмета своего визита.
— Итак, — сказал он, — продолжим интереснейший рассказ, к которому вы без меня уже было приступили.
Рикмен посмотрел на Грейс.
— Ну что ж, ответь на мой вопрос, почему тебя временно отстранили, — попросила Грейс.
— Он не временно отстранен, док, — поправил Фостер с набитым ртом. — Он в отпуске по семейным обстоятельствам.
— Не видел ты лица Хинчклифа, — сказал Рикмен. — Еще как отстранен!
В кабинет старшего инспектора Хинчклифа Рикмен прибыл прямо с вечернего совещания. Начальник потребовал для ознакомления записи Рикмена обо всех шагах расследования, предпринятых с начала ведения дела. Хинчклиф сидел за рабочим столом и выглядел серым и уставшим.
Хинчклиф был высокий, чуть нескладный и немного стесняющийся своей нескладности человек. При этом он отличался прямо-таки патологической аккуратностью, чем вызывал зависть всего Мерсисайдского полицейского управления. Вся его документация, от момента заведения дела и до передачи его в суд, была безукоризненно оформлена: зафиксированы малейшие улики, строго по форме изложена последовательность доказательств, зарегистрированы все произведенные опросы, логически обоснован каждый важный вывод. Того же он требовал и от своих подчиненных.
Недостаток внешнего изящества он с лихвой компенсировал остротой и тонкостью ума. Рикмен знал, что предстоит доскональное обсуждение совещания, доклад по ходу расследования на настоящий момент и обоснование его, Рикмена, решений.
— Присаживайся, Джефф, — пригласил Хинчклиф.
Входя в кабинет, Рикмен заметил Мэйли, державшегося в тени. Джефф кивнул ему, а Мэйли вздернул подбородок и отвел глаза.
«Странно, — подумал Рикмен. — Очень странно».
— Мы только что получили результаты анализов следов крови на одежде жертвы, — сказал Хинчклиф.
— Ну и?.. — Рикмен посмотрел на Мэйли, но тот хранил молчание. Очевидно, говорить собирался Хинчклиф.
— Это не кровь жертвы, и информации по этому образцу нет в полицейской базе данных ДНК.
— Черт! — Рикмен устало потер ладонями лицо. — Мы преследуем неизвестного, напавшего на неизвестную, — сказал он. — Это не лучшим образом повлияет на боевой дух личного состава.
— Это еще не все, — сказал Хинчклиф вкрадчиво, но Рикмен услышал в его голосе нотки гнева и удивленно поднял глаза.
Хинчклиф кивнул Мэйли.
— Как вы знаете, — начал Мэйли, — мы регулярно прогоняем образцы ДНК через антивирусную базу данных на случай выявления заражения.
Рикмен внимательно смотрел на него. Почувствовав взгляд Хинчклифа, повернулся к нему, но тот сидел с каменным выражением лица.
— Криминалисты получили точное соответствие, инспектор… с твоим ДНК-профилем, Джефф. — В голосе Мэйли прозвучало горькое сожаление. Рикмен продолжал смотреть на старшего инспектора.
— Идеальное совпадение, — сказал Хинчклиф.
— Это какая-то ошибка. — Рикмен прокрутил в голове события и свои действия за последние двадцать четыре часа, отчаянно пытаясь понять, где он допустил нарушение.
— Никаких ошибок.
Мэйли заговорил громче:
— Мы подумали, может, ты, когда осматривал место преступления, случайно оставил эту улику.
— Я лично проверил журнал регистрации, — сказал Хинчклиф, кладя на стол две прошитые тетради. — Запись о том, что ты побывал хотя бы где-либо поблизости, отсутствует. У тебя же как-никак репутация, инспектор! Ты, как положено, дал возможность криминалистам выполнить работу без своего вмешательства.
— Все верно, — подтвердил Рикмен спокойным голосом, хотя чувствовал себя препаршиво. — Меня там не было. Ни вчера, ни когда-нибудь еще.
— Тогда каким образом твоя кровь попала на одежду жертвы?
— Понятия не имею… — Рикмен лихорадочно соображал: «Что, черт возьми, происходит?» Внезапное воспоминание: старая церковь, запах ладана, кровавое жертвоприношение. — Несколько дней назад я сдавал кровь, — сказал он, стараясь подавить нотки безысходности в голосе. — Возможно…
— Ты предполагаешь, тебя подставляют, инспектор? — Хинчклиф не скрывал скепсиса.
Рикмен ответил ему злым пристальным взглядом.
— Ты можешь это как-то объяснить? — требовательно спросил Хинчклиф. — Последние полгода ты работал на операции «Безопасные улицы», и что же, ты полагаешь, что один из несовершеннолетних разбойников решил тебе отомстить?
Все пришедшие Рикмену в голову объяснения еще больше усугубили бы его вину, поэтому он не сказал ничего.
— Отправляйся домой, — приказал Хинчклиф.
— Вы временно отстраняете меня? — задал вопрос Рикмен.
— Мы можем обойтись без ненужной огласки, — ответил Хинчклиф. — У тебя серьезно болен брат.
— Как быстро разносятся новости, — прокомментировал Рикмен, не в силах скрыть горечь в голосе.
Хинчклиф поднял бровь:
— Это полицейский участок. Сделать личный звонок отсюда все равно, что разместить его содержание на сайте в Интернете: через считанное время все кому не лень будут обсуждать и высказывать свое мнение. Поскольку пресса проявляет к делу повышенный интерес, ты вынужден будешь проводить время со своим братом. Я лично возьму на себя управление и контроль на период твоего «отпуска».
— А все-таки проверьте сданную кровь, вдруг что-то пропало, — попросил Рикмен.
Терпение Хинчклифа иссякло, он встал.
— Я расследую это… событие так же тщательно, как я проверяю каждую версию следствия, — сказал он. — Ну а тебе тем временем придется побыть дома.
Рикмен стащил себя со стула, остро чувствуя каждый натруженный мускул и каждую минуту недосыпа.
Грейс смотрела на него, ее поднятая бровь ясно говорила: «Ну, я жду».
— Мою ДНК обнаружили на одежде жертвы, — сказал Рикмен.
Грейс мигнула и положила вилку с куском на тарелку:
— На ней вообще не было никакой одежды.