У одной Королевы был остров Утех. Когда она хотела повеселиться, от дворца, что стоял на самом берегу, летела по морю золочёная ладья, и шёлковые паруса трепетали на ветру. Королеву сопровождали все придворные, на палубе играли скрипачи и трубачи. И так — среди цветов и музыки — приплывали они на остров Утех. Там Королева проводила свои дни, пируя и танцуя под сенью дерев.
На остров в избытке привозили всё, чтоб становился он с каждым годом богаче и краше.
А ещё дальше от берега, в открытом море, высился бедный рыбацкий островок. Ничегошеньки тут не было — ни в избытке, ни в достатке, и жилось людям тяжко. Остров их был гол и пустынен, лишь скалы да топь — ни травинки, ни деревца, ни кустика, ни цветка. Впрочем, нет, рос там один цветок — маленький розовый куст, принадлежавший крошке Лоис. Лачуга её отца ютилась возле церквушки, а церквушка стояла как раз посреди скалистого острова. Отец Лоис набрал немного землицы — по горсточке — и в день свадьбы посадил для жены под окнами розовый куст. Молодая жена бережно ухаживала за розой, и та росла вопреки ветрам и непогоде. А после смерти матери роза стала заботой Лоис — они родились почти одновременно и были друг дружке вроде родни. Куст рос не велик и не ветвист, бутонов на нём распускалось мало, да и те ёжились под солёным морским ветром. Однако жители острова гордились своим единственным цветком. Заботились о нём Лоис, но принадлежал он как бы всем. То был Цветок Бедного острова.
Страшные утёсы громоздились вокруг острова и вольно гуляли по нему штормовые ветра. Иногда много дней кряду рыбацкие судёнышки не отваживались выйти в море и никто не смел приблизиться к его берегам. Жители острова прокормить себя не могли: они были слишком бедны, чтобы закупать еду впрок, а на голых скалах ничего не росло. И потому в непогоду, когда баркасы лежали кверху днищем на отмели, на Бедном острове свирепствовал голод. А в погожие дни рыбаки спешили закинуть сети и всегда возвращались с хорошим уловом. Женщины солили и вялили рыбу для своих семей, а остатки несли на рынок, на большую землю. И там на вырученные за рыбу гроши покупали муки, соли и крепких ниток, чтоб чинить сети. Лодок на всех не хватало, владели ими артельно, и потому рыбаки уходили на промысел с рассветом, а возвращались за полночь. Некогда им было возить жён взад-вперёд по морю. И приходилось женщинам ждать отлива. Отлив в тех краях был необычный: раз в месяц, в полнолуние, море отступало и обнажалось дно между островом и Большой землёй. Отлив длился долго, женщины успевали дойти с тяжёлыми плетёными корзинами до другого берега, продать рыбу перекупщикам и приобрести всё необходимое для своих семей. А после по дну — где скалистому, где песчаному — они успевали вернуться на Бедный остров, а следом возвращалось и море. Покупки поэтому делались наспех — а то ещё застанет в пути прилив, накатит и смоет навеки.
Однажды вечером, во время отлива, Королева взглянула с Острова Утех на обнажившееся морское дно и увидела женщин, торопливо семенивших к своему острову. Прежде Королева их не замечала и не задумывалась об их участи. Но в тот вечер её пронзила острая жалость. Вокруг простирались пески, мелкие солёные лужицы красно поблёскивали на закатном солнце, а средь этого уныния сиял её собственный остров — с дворцом, садами, фонтанами и беседками, — сиял, точно драгоценный камень, а сама она — в шелках и серебре — сияла, точно королева какой-то сказочной страны. Вдали же, взвалив на спину корзины, босоногие рыбачки в линялых платьях тянулись средь унылой пустыни к Бедному острову, а он лежал на горизонте, как камень, но уже не драгоценный: обычный, траченный морем голыш. И все-таки, подумалось Королеве, и на этом острове наверняка есть своя драгоценность. Хотя жизнь, должно быть, протекает там тяжко и безрадостно. Королева вдруг прижала руку к сердцу и вздохнула. Ибо и у королев есть свои печали, порой не меньшие, чем у бедного люда.
Она смотрела вдаль и пыталась вообразить ту, иную жизнь. А крошка Лоис стояла в эту минуту на берегу Бедного острова и тоже пыталась вообразить иную жизнь. В туманной дымке сиял перед ней остров Утех — точно самоцвет. Посвёркивали вдали яркие шпили, и купола, и дворцовые башни, лёгкий ветерок доносил до неё слабые звуки музыки и даже запах цветов. «Как чудесно, как удивительно, должно быть, протекает жизнь на острове Утех», — подумала Лоис. И склонилась вдруг понюхать свою розу. Она решила, что и у Королевы наверняка нет цветка красивей.
Королева же вызвала Камергера и сказала:
— Я бы хотела посетить Бедный остров.
— Это, несомненно, развлечёт Ваше Величество, — не перечил ей Камергер. — Когда желаете ехать?
— Послезавтра, — решила Королева.
На следующий день Камергер послал на Бедный остров весть о приезде Королевы. Королева его об этом не просила, но он счёл, что островитяне захотят устроить торжественный приём и оправдать оказанную им великую честь. Честь показалась им воистину велика. Неслыханное дело — приезжает сама Королева! Как же принимать её? И где?
— Мы устроим приём в церкви, — сказал Пастор.
А чем развлечь её? Может, в честь Королевы разукрасить церковь? И вот рыбаки и их жёны собрались на совет. Украсить церковь им было нечем. Конечно, у них была роза — Цветок Бедного острова, — но какой от неё прок? Не тратить же её белые бутоны на украшение церкви? К тому же их совсем мало.
— Розу трогать нельзя, — твёрдо сказал отец Лоис. — А то спросит нас Королева: «Что у вас на острове самое красивое?» А нам и показать-то будет нечего. А так — отведём её к Розе, ей наверняка понравится.
Когда взрослые держали совет, Лоис уже лежала в постели и мечтала, как совсем скоро, завтра утром, она увидит Королеву.
С рассветом жители острова во главе с Пастором вышли на берег. Лоис немного задержалась: она протирала после ночного дождя забрызганные грязью церковные ступени. Но вот, боясь опоздать, она тоже бросилась к морю и вдруг… Плюх! По щиколотку увязла посреди тропинки в огромной грязной луже. Она растерянно глядела на свои мокрые ноги. Ноги-то обсохнут, не беда, но здесь идти самой Королеве, а лужа большая — не перешагнуть, не вычерпать! Однако как бы ни был беден их Бедный остров, негоже заставлять Королеву месить грязь. А вдали уже виднеются паруса золочёной ладьи! Надо что-то делать! Ведь Королева скоро причалит!.. Наконец Лоис прибежала на берег. Пастор уже разговаривал с Королевой и называл ей имена ребятишек, что толпились вокруг. Королева же нежно целовала каждого. Затем, вместе с придворными, она двинулась к церкви по неровной тропе. Лоис услышала, как один придворный, споткнувшись о камень, шепнул другому:
— Вот уж Богом забытая дыра!
Сердечко девочки сжалось, когда процессия дошла до топкого места. Конечно, Лоис залатала его как могла, но помогут ли её старания? Ура, Королева прошла, не замочив ног!
В церкви люди запели. Органа тут не было, Пастор дал первую ноту, и хор вознёс под купол хвалебную песнь. А потом Пастор долго благодарил Бога за то, что Он ниспослал им такую прекрасную Королеву. Лоис не могла отвести глаз от её нежного, тонкого лица. Но оно было залито слезами! Лоис хотела уберечь её от лужи, но от слёз никого не уберечь — даже Королеву…
Люди пропели напоследок ещё одну песню и снова вышли на улицу. Королева спросила: Нельзя ли взглянуть на ваши дома? Вам, должно быть, тут тяжко живётся?
Пастор собирался было ответить «да», но отец Лоис, выйдя вперёд, сказал уверенно и жизнерадостно:
— Жизнь, мне думается, везде нелегка. Но она легче становится, коли есть в ней отрада — красота. Вот и у нас, на Бедном острове, отрада
— Что же у вас красивого? — спросила Королева. — Посмотреть можно?
— С радостью, Ваше Величество. Пойдёмте, мы покажем наш розовый куст.
Люди обступили Королеву ещё теснее и наперебой рассказывали:
— Вы таких роз в жизни не видывали!
— Она белая!
— Это наш единственный цветок!
— Он нынче как раз в цвету!
— Девять бутонов уже распустились, а три распустятся не сегодня завтра.
— В нём счастье нашего острова.
— Пойдёмте, он совсем близко.
— Сразу за церковью.
И гордые бедняки повели Королеву к домику Лоис, а богачи придворные поплелись сзади. И вот всей толпой они обошли церковь, отец Лоис провёл Королеву под окна, но… Показывать было нечего. На месте вырванного с корнями куста чернела рыхлая земля. Бедняки охнули, богачи хихикнули, а Лоис забилась в уголок и горько расплакалась, глядя на втоптанные в землю цветы и листья, что виднелись вдали, прикрывая лужу на тропинке. Зато Королева прошла там, не замочив ног!
Уплыла Королева на золочёной ладье, и жизнь на Бедном острове потекла по-старому. Королева, однако, задумала облегчить его долю: она подарит прихожанам орган, прикажет вымостить дороги и починить лачуги рыбаков, на скалистый остров завезут настоящей земли и возле каждого домика зазеленеет сад. Она задумала много хорошего. Но, не успев ничего сделать, умерла.
На Бедный остров дошли слухи, что она умерла от тайной боли, точившей её долгие годы. Вместе с ней ушли в землю и те слёзы, что стояли в её глазах тогда, на Бедном острове, — слёзы жалости и сострадания. Но теперь они были позабыты. Позабытым оказался и остров, никто не жалел рыбаков, никто и не подумал осуществить замыслы Королевы. Жизнь на Бедном острове текла по-старому, только Цветка у них больше не было.
Лоис никто не ругал за содеянное. «Всё она сделала правильно, — говорили люди. — Мы на её месте поступили бы так же — нельзя, чтоб Королева по грязи шлёпала». Они горевали, что Королева ушла в мир иной, но по-прежнему радовались, что она не замочила ног на их Острове. Лоис горевала очень сильно — и о Цветке, и о Королеве. В утешение отец обещал купить ей другую розу, чего бы это ни стоило.
И вот снова выплыла на небосклон полная луна. Снова откатилось море и рыбацкие жёны потянулись редкой цепочкой по обнажившемуся песчаному дну к Большой земле. На этот раз с ними отправился и отец Лоис. Карман его тяжелили монеты, добытые тяжким, изнурительным трудом. Они продали рыбу и накупили всякой всячины, а отец Лоис купил розовый кустик, тоже белый, — будущую отраду Бедного острова. Он как раз отдавал цветочнику деньги, когда рыбачки прокричали на бегу: