— Да, но какая? — спросил Зубастик.
— Вопрос! — Гермиона оглянулась через плечо, — Какая именно угроза и кому.
Мы помолчали, чувствуя, как ползают по нашим спинам мурашки. Так всегда бывает, когда неожиданно для себя прикасаешься к краешку тайны, о которой раньше не подозревал. Заметили, как нехорошо бывает в солнечном сплетении после этого? Словно свинцовый шар проглотил.
— Ладно, предположим, некие личности просто навешали нам лапши на уши.
— Многовато лапши, — заметила Талула. — И она слишком сложная.
— Но предположим, — настаивал я, — есть некая группа шарлатанов, опасающихся какой-то тайны в своем прошлом. То, что они боги, дела не меняет. Для них существует угроза разоблачения или еще что-то в этом роде. Понятно, что они сделают все, чтобы правда не вскрылась. И тогда, будучи уже не столь могущественными, как раньше, они решают прибегнуть к помощи со стороны. Люди-чародеи подходят для этого как нельзя лучше. Богам известна наша психология. Достаточно навертеть тайн и загадок, добавить изрядную толику ужаса и намеков на гибельные последствия, заинтересовать и пробудить в душе кандидата уверенность, что только от него зависят судьбы миллиардов. Допустим, выбор падает на Зубастика. Он благороден, он личность сильная и готов в лепешку разбиться во имя высокой цели. Сказано — сделано. Наживка проглочена. Зубастик привлекает, согласно условиям некоего пророчества, других болванов, и они делают все, чтобы предотвратить угрозу. И они не отступят, понимая, что ставки в игре ой какие высокие, выше не бывает. Логично?
Чародеи взирали на меня так, словно я выдал им какое-то откровение.
— Браул, — сказала моя сестрица, — кажется, ты… гений.
— Чш-ш! — Талула поднесла палец к губам. — Не ори, дорогуша, иначе нас услышат.
— Но как можно объяснить Квирсела? — спросил Изенгрим, весьма помрачневший от мысли, что его использовали как первого болвана и заставили набрать команду из себе подобных.
— А можно и не объяснять, — ответил я. — Квирсел такая же жертва обстоятельств.
— Мудрено, — заметила Талула.
— Мы имеем дело с богами, дорогуша.
— А Тузмес? Какова его роль?
— Тузмес — самая честная и непротиворечивая личность во всей этой истории. Он верил во все с самого начала и не преследовал никакой выгоды. Узнав о Пожирателе Миров, Высокий сказал себе: «Вот выход из положения». Он заботился только о своих интересах, если не считать кучки тех, кто тоже мечтал самоликвидироваться. В результате его тоже нагрели. Он-то думал, что Пожиратель мечтает сожрать наш мир, чем вызовет гибель всего остального, и понятия не имел, что это всего-навсего вранье.
— Пропади оно все пропадом! — Зубастик сжал кулаки.
— И сейчас Тузмес, как дурак, помогает Толкователю найти Пожирателя, — заметила Гермиона.
— Дураки — мы все! — пропищал Квирсел. — А я-то! А я-то!
— Господа, точку ставить рано. Теория Браула красивая и не лишена логики, но нам нужны доказательства, — сказала Талула. — Где их взять?
— У меня дома!
— Что???
— Эриделла Быстрая Стрела поможет нам. Мы оставили ее под спудом охранительных чар, и, надеюсь, она не сбежала, предварительно превратив мой дом в руины…
— Не пойму, какой от нее толк. Эриделла из лагеря Тузмеса. Что она может знать?
— Нет, не из лагеря Тузмеса.
Чародеи снова все хором сказали: «Что???», дав мне возможность почувствовать себя гигантом мысли. Ну а почему нет? Все привыкли считать Браула Невергора не умнее мозгового горошка, и никто не потрудился проверить, так ли это. Им же хуже.
Посветив улыбкой триумфатора, я продолжил:
— Эриделлу внедрил в стан врага кто-то из наших союзников. Толкователь или Мартул. Или белый кролик. Неважно. Для чего? Это просто. Толкователь и компания знали, что у них объявился соперник, преследующий противоположные цели. А это, разумеется, ставило под угрозу всю так хорошо спланированную аферу. Что делать? Драться? Нет, слишком хлопотно и не гарантирует победу. Тогда решили внедрить в окружение Высокого богиню охоты. Она присоединилась к Тузмесу на том же основании, что и другие. Она — изгнанница.
— Зачем же ей тогда взрывать тюрьму Пожирателя? — спросил мопс.
— Из вредности. Кажется, она питала к Крайлогу нежные чувства, а он возьми да ответь ей отказом. Это первое. Второе. Будучи особой капризной, как всякая женщина, она в какой-то момент, сообразив, что ее используют, взбунтовалась. И так решила отомстить Толкователю…
— Браул, по-моему, тебя унесло куда-то в сторону, — заметила Гермиона. — Нужны доказательства.
Я полез в карман и достал свою «улику». Теперь, когда многое сложилось, она стала частью общей картины.
— Что это за барахло? — Квирсел понюхал деревянную табличку.
— Вероятно, кодекс. Можно в принципе назвать это любыми словами. Деревяшка выпала из кармана Эриделлы, когда Крайлог бросил ее на пол. Здесь изображены боги. Живопись примитивная, и, вероятно, ее авторы — те люди, чьими покровителями были несчетные века назад Толкователь сотоварищи. Отрывок из священных текстов, жреческая тайна… Думаю, богиня сохранила это просто на память о прежних временах. Несмотря на немалую условность, можно узнать и Эриделлу с луком и стрелами, и Толкователя, и Мартула. А вот и Стиоделарикс. Изображены они в момент некоего действа, запечатленного в местном мифе. Не знаю, о чем идет речь в сюжете, но доказательство весомое.
Чародеи изучали дощечку долго, не забывая следить, чтобы боги ненароком не углядели ее, посмотрев нам через плечо. Никто из них, впрочем, ни о чем пока не подозревал. Поглощенные ритуалом, Тузмес и Толкователь трудились как пчелки.
— Просто невероятно, — сказала наконец Гермиона. — И что в связи с этим мы предпримем?
Прежде чем у кого-то родилась подходящая идея, я сказал:
— Пойду навещу Эриделлу. Помогите мне открыть портал.
— А если эти спросят? — Квирсел кивнул в сторону богов.
— Скажите, что у меня молоко убежало… Давайте. Чую, медлить нельзя.
— Я с тобой. — Талула вышла вперед и решительно отвергла мои протесты.
— Опасно! — буркнул Зубастик.
Гермиона с сомнением покачала головой, но в конце концов благословила нас на совместное приключение. Изенгрим последовал ее примеру.
Боги активировали камни и, сгрудившись вокруг алтаря, занимались демонстрацией оптических фокусов. Над алтарем кружились разноцветные светящиеся шарики разных размеров. Красиво, конечно, но, кажется, не в тему. Процессом создания столь трогательной иллюзии боги были поглощены целиком и полностью. Что это значит, никто из них объяснить не пытался.
— Ну мы пошли. Если что… придумаете что-нибудь.
— Держи, — сказал Изенгрим, протягивая мне амулет в виде стилизованной волчьей головы, вырезанной из дерева. — Этот амулет я купил во время путешествия и им не пользовался. Как действует, точно не знаю, но продавец гарантировал хорошую защиту. Называется Внезапный Укус.
— Спасибо. Укушу кого-нибудь при случае.
Нам помахали, прочувствованно всхлипнули и отвернулись, чтобы не заплакать. Боги самозабвенно колдовали над переносным алтарем, время от времени переругиваясь, когда речь заходила о методах создания цветных шариков. Им было не до нас.
Что ж, тем лучше. Талула придала мне скорости коленом, видя мое замешательство. Я и пикнуть не успел, а мы уже стояли в моей гостиной. На этот раз пустой и голой, за одним исключением. В ней до сих пор томилась Эриделла, пригвожденная к стене мощными телекинетическими чарами.
Оглядевшись, я подумал, что гостиная моя стала чем-то вроде центра вселенной, отправной точкой для великих приключений. Во всяком случае, одним из центров. Эх, а я еще мечтал о тихой спокойной жизни! Нет, кажется не моя судьба — закончить свои дни стариком в теплой постели…
— А, вот и вы, граф! — Селина появилась из дверей. — Будете обедать?
Служанку ничуть не смущала прилепленная к стене и источающая злобу богиня. Ей не привыкать. Когда-то она жила в доме еще более чокнутого мага, чем я. Уж кого-кого, а Селину не смутишь такими штучками.
— А пожалуй! — сказал я, подмигнув Талуле. — Неси, как раз время!
— Зачем? — спросила чародейка недовольно.
— Нам нужно подкрепить силы. Пусть Эриделла посмотрит, как мы наслаждаемся жизнью. Ей, наверное, это будет полезно!
Эриделла, опутанная веревками, с заклинанием молчания на губах, задергалась, но это не помогло. Зато глаза! Такому взгляду позавидовал бы, пожалуй, сам Пожиратель Миров…
Глава 15
Обед был великолепный. Мы с Талулой нарочито смаковали супы, второе и десерт, а потом я дымил трубкой, закинув ногу на ногу, и обсуждал со своей возлюбленной последние мигонские новости. Надо было хорошенько разозлить Быструю Стрелу — то есть сильнее, чем уже имело место быть.
— Эх, жаль, не все получат награду, — сказал я.
— Награду?
— Ну да.
Талула обмахивалась веером, делая вид, что в гостиной больше нет никого.
— Мы спасем вселенную, боги уйдут в дальний и прекрасный мир. Гармония разольется повсюду и ничто не сможет ей помешать.
— Да, ты прав, — кивнула Талула, строя мне глазки. Ресницы ее так и трепыхались. — Только несчастная Эриделла пойдет по миру. Ее никуда не пустят после того, что она натворила, верно, дорогой?
— Разумеется! Может быть, потом ее заточат в ту же тюрьму, где томился Пожиратель. Не пропадать же такому замку, он еще крепкий. Только стену в камере починить осталось…
Эриделла изогнулась, стукаясь затылком о стену, и застонала.
Мы повернулись к ней с искренним удивлением на физиономиях.
— Ах вот откуда этот странный шум, а я-то думал… — сказал я. — Эриделла?
— Несомненно, сходство есть, — поддакнула чародейка.
— Хотя настоящая была вроде бы красивее…
— Безусловно.
— Но я думаю, что невзгоды даже на богах отражаются не лучшим образом. Вспомни Толкователя.
Быстрая Стрела вращала глазами.
Не переиграть бы.
— Кажется, она что-то сказать хочет, — заметила Талула.