– А ты умная, – кивнул полисмаг. – Ладно, пошли.
Они прошли по коридорам, затем спустились в подвал, несколько раз останавливаясь, чтобы дежурные открыли очередную решетку. С каждой остановкой стены вокруг становились более обшарпанными, а вокруг веяло сыростью и тленом. Вскоре Франсуаза увидела ряд железных дверей. Тишина сменилась звуками шагов, бессвязным бормотанием и криками тех, кто умолял выпустить их. От страха перед глазами заплясали темные мушки, а руки задрожали.
– Иди, давай, – подтолкнул ее один из полисмагов, со скрипом открывая одну из камер. Франсуаза несмело шагнула.
Дверь сразу же захлопнулась. Девушка вздрогнула и огляделась. По крайней мере в небольшой комнатушке она была одна. Узкое окошко под потолком едва пропускало свет, его закрывала массивная решетка. В одном углу находились деревянные нары, на которые был брошен тюфяк из соломы, в другом – ведро для естественных нужд. Больше в камере ничего не было.
Тяжело вздохнув, Франсуаза хотела откинуть тюфяк, но наручники с нее так и не сняли, а делать что-то с руками за спиной было неудобно. Пришлось присесть так, размышляя, обитают ли в соломе насекомые и как быстро они перескочат на нее.
Время тянулось невыносимо медленно. Тело затекло, а звуки за дверью перестали тревожить, слившись в монотонный шум.
Тюрьма жила своей жизнью. За стенами слышались голоса заключенных, храп охранников. Во всяком случае, Франсуаза посчитала, что это охранники, нельзя же так храпеть, если ты арестован.
В какой-то момент Франсуаза окончательно отчаялась. Ей казалось, что она умрет в камере, так и не увидев, как желтеют листья.
Она все-таки прислонилась спиной к стене. Откинула голову, уже не заботясь о грязи, окружавшей ее. Полисмаги были правы, еще немного, и Франсуаза признается в чем угодно, лишь бы избежать заключения…
Мысль о том, что признание послужит причиной более длительного заключения, придала силы и заставила снова выпрямить спину. Она не сдастся!
Тем более что баронесса Лавлейс видела арест и наверняка сообщит отцу. Как бы граф д’Эгре не злился на дочь за подобный проступок, он не допустит позора и вмешается. Вряд ли полисмаги устоят перед натиском графа. Осталось только набраться мужества, чтобы посмотреть в глаза отцу.
Словно в ответ ее мыслям около камеры послышались звуки шагов, потом брякнули ключи. Превозмогая боль от затекших мышц, девушка торопливо поднялась. Не хватало еще, чтобы отец увидел ее сломленной и несчастной. Она вскинула голову…
Дверь распахнулась.
– Вы?! – воскликнула Франсуаза с изумлением рассматривая мужчину, застывшего на пороге.
Глава 11
Размышляя над расследованием, Этьен всю ночь проворочался и заснул только под утро. Он едва не проспал совещание и вошел в кабинет префекта в тот момент, когда колокол на соборе начал отсчет времени.
Игнорируя недовольные взгляды собравшихся, ровно с последним ударом колокола полисмаг занял предназначенное ему место.
– Капитан Богарне, – префект кивнул.
Человек старой закалки, он не слишком жаловал подобное поведение, хотя и отдавал должное смелости подчиненного.
– Господин префект? – Этьен поднялся и щелкнул каблуками.
– Чем вы готовы порадовать нас на этот раз?
– Четыре женских тела. Одно в Суар де Бонне, три были захоронены за кладбищем святой Хель.
– То есть мы ищем четырех убийц? – со вздохом уточнил заместитель префекта. Этьен покачал головой:
– Не думаю. Скорее всего, убийца один.
– С чего вы взяли?
– Все жертвы – молодые невинные девушки со светлыми волосами, обескровленные одним и тем же способом… – Этьен помедлил. – К тому же все жертвы косвенно связаны с Суар де Бонне.
Упоминание известного учебного заведения вызвало нездоровый ажиотаж.
– Тихо! – префект хлопнул ладонью по столу, призывая к порядку. – Капитан Богарне, вы утверждаете, что убийца… – он замолчал, подбирая верное слово, – находится в академии?
– Нет. Но тела были обнаружены в присутствии адептов-некромантов, – он сознательно не стал упоминать Франсуазу.
– Это может быть совпадением, – поспешно возразил Гаспар де Гра.
Этьен едва заметно улыбнулся. Видимо, Лионель вчера успел сообщить брату о встрече в таверне.
– Может быть, а может и не быть. В любом случае мне необходимо получить особые полномочия для расследования этого дела, – он протянул префекту прошение, которое составил вчера. Комиссар Марэ кивнул и отложил документ на край стола.
– На этом все?
– Да, – Этьен еще раз коротко поклонился и занял свое место.
Следом за ним начальники округов один за другим докладывали о значимых происшествиях. Полисмаг слушал вполуха. Убийства, воровство, насилие – все это было обратной стороной прекрасной Паризьенны. Город удовольствий и греха, он поглощал всех, кто стремился туда, ища лучшую долю.
Изуродованные тела убитых в темных переулках, которые никогда не будут опознаны, женщины, торгующие своим телом, оборванные мальчишки-карманники…
– На этом все!
Зычный голос префекта вывел из раздумий. Присутствующие торопливо собирались, стремясь поскорее вернуться к прямым обязанностям.
– Капитан Богарне, задержитесь!
Приказ заставил полисмагов недовольно посмотреть на коллегу, а самого Этьена скупо улыбнуться.
– Да, конечно, – он подождал, пока все выйдут, и закрыл дверь. – Господин префект?
– Вы действительно думаете, что я подпишу прошение? – старик скрестил руки на груди.
– Да, если желаете раскрыть это дело.
– Зачем вам это?
Этьен заколебался. С одной стороны, именно этот префект предложил отчаявшемуся адепту стипендию для окончания Суар де Бонне, с другой… опыт подсказывал, что в преступлениях, которые касаются молодых женщин, как правило, замешаны отпрыски известных фамилий, а старик слишком дорожит своим местом.
– Я опасаюсь, что могут быть и новые жертвы. В этом случае мне хотелось бы не тратить время, чтобы получить разрешение вести расследование, а сразу прибыть на место преступления.
Префект кивнул, давая понять, что удовлетворен объяснением. Этьен еле заметно выдохнул, следя за тем, как начальник подписывает прошение.
– Держите, – префект протянул бумаги полисмагу.
– Благодарю, – он щелкнул каблуками, поклонился и вышел.
Он не сделал и десятка шагов, когда его окликнули.
– Богарне!
Узнав голос, Этьен еле заметно поморщился и обернулся:
– Де Гра?
Невысокий и темноволосый, как и его брат, Гаспар де Гра был гораздо старше Этьена. Представитель разорившейся знатной семьи, он стал полисмагом и теперь постоянно прикрывал своих друзей и их родственников, препятствуя исполнению правосудия.
Этьену и его коллегам приходилось лишь стискивать зубы, когда очередной юный представитель аристократического семейства с ликующей улыбкой покидал полисмагическое управление, уходя от заслуженного наказания. Все попытки сместить капитана де Гра с его должности были обречены на провал, аристократы очень ценили подобные услуги.
– Старик подписал? – поинтересовался Гаспар, с любопытством поглядывая на папку, которую Этьен держал в руках.
– Что именно?
– Прошение.
– Да, – скрывать очевидное не имело смысла.
– Поздравляю! Теперь вы почти один из нас! Какой успех для бастарда! – де Гра скривил губы в улыбке. – Лионель рассказал, что вчера вы искали что-то в студенческом квартале?
– Пиво и уединение, – капитан Богарне не видел смысла посвящать неприятеля участка в ход расследования, особенно когда получил полномочия, ставящие его по должности выше, чем начальники участков.
– И как успехи? – Гаспар мотнул головой, приглашая пройтись. Этьен заколебался. Соблазн воспользоваться новым положением и отказаться был очень велик, но любопытство взяло верх, де Гра ничего не делал просто так. Пусть лучше думает, что Этьен робеет перед ним, чем жалуется префекту на заносчивость.
– Как вы понимаете, не слишком, раз о моем посещении таверны узнали даже вы, – он направился к лестнице, подстраиваясь под шаг собеседника.
– Лионель рассказал. Как и то, что вы допрашивали ассистента декана Копена.
– Допрашивал? – Этьен натянуто рассмеялся. – Помилуйте, я ведь не доставал ни пера, ни чернил. Мы просто разговаривали.
– О чем же?
– О пиве и одиночестве, которых мне не досталось. Лионель разве не сказал?
Собеседник прищурился.
– Сказал… что вы установили завесу… это незаконно, – последние слова были произнесены с нажимом. Этьен помахал перед носом де Гра подписанным разрешением.
– Я составил его вчера и забыл подать, как видите, префект подписал без исправлений.
Он не смог сдержать улыбки, наблюдая как лицо противнника искажается от злобы. Де Гра с минуту стоял, пытаясь совладать с собой и не сорваться на глазах у полисмагов.
– Будьте осторожнее с вашими новыми полномочиями, – наконец процедил он. – Кому многое дано, с того и спрос больше!
– Благодарю за то, что поделились своим опытом, – кивнул Этьен. – Простите, дела не ждут!
Он хотел пойти в свой кабинет, но его остановил топот ног и крики: “Стой! А ну, куда! Лови его!”
Огромный черный пес взлетел по ступеням, опрокинул Гаспара де Гра и с радостным визгом кинулся к капитану Богарне.
– Бонни? – полисмаг нахмурился, узнав верного спутника мадемуазель д’Эгре. – Где твоя хозяйка?
На всякий случай он огляделся, но заметил только побагровевшего от злости де Гра, которому запыхавшиеся полисмаги помогали встать на ноги.
– Пристрелите этого пса! – распорядился Гаспар.
– Нет, – Этьен поднял руку, останавливая ретивых служащих.
– Но, мсье капитан, приказ господина капитана, – попытался возразить один из них, сознательно показывая, что дворянское происхождение ценится больше.
– Отменен мной, – Богарне помахал приказом префекта и усмехнулся, вспоминая, сколько раз де Гра отменял его приказы об арестах. – Как пес здесь оказался?
– Ворвался, словно за ним гнались все духи Паризьенны, – отрапортовал второй из дежурных. – Кинулся сюда, мы – за ним.