Этьен недовольно поморщился и хотел предложить пройти в другое место, но не успел. Толстяк с напомаженными усами, по всей видимости, хозяин заведения, радостно выскочил из-за прилавка.
– Мадемуазель некромант! Какая честь! И ваш пес с вами!
– Доброе утро, Клод, – улыбнулась Франсуаза. – Как видите, я сегодня не одна.
– Я вижу. Мсье полисмаг, уверяю во всей Паризьенне вы не могли сделать лучший выбор!
– Вы ведь о кофе? – подхватил Этьен.
– И о нем тоже! У Клода ле Пти лучший кофе во всей Паризьенне, мсье! Вам какой: со сливками, с молоком, с апельсиновой цедрой?
– Мсье Богарне предпочитает черный, – вмешалась девушка, присаживаясь на заботливо отодвинутый стул.
– Богарне? – переспросил Клод, нахмурившись.
– Да. Что-то не так? – поинтересовался полисмаг.
– Скажите, мсье, не являетесь ли вы родственником семейства Гарне? – осторожно поинтересовался хозяин кофейни.
– Да, но это не то родство, которым бы я гордился, – холодно заметил Этьен.
Хозяин кивнул:
– Простите, мсье. Вы безусловно правы, родственников мы не выбираем. Я немедленно лично сварю вам кофе, – он исчез за прилавком.
– Странная реакция на ваше имя, – заметила Франсуаза.
– Возможно… – Этьен задумчиво смотрел вслед усатому хозяину кофейни, а потом, спохватившись, перевел взгляд на свою спутницу. – Так за что вас отстранили?
– За нарушение закона, конечно! – она горько усмехнулась. – Женщинам же запрещено проводит практикумы на кладбищах.
– Этот верзила свалил все на вас?
– Жан-Жак? Нет, он оказался более порядочен, чем я ожидала. Это Николя Камбер.
– Кто?
– Тот адепт, которого вы вчера арестовали. Он дал показания, что это я подняла мертвецов из могил.
– Но… – Этьен осекся и покачал головой. – Черт… так и знал, что не стоило везти его к де Гра!
– Простите? – растерянно произнесла Франсуаза. Полисмаг шумно выдохнул и запустил руку в волосы, растрепав их еще больше.
– Вчера ночью Пьер уговорил меня передать дело о поднятии мертвецов по месту совершения преступления, в центральный участок.
– Тот самый, куда меня отвели днем?
Полисмаг кивнул.
– Да, им руководит Гаспар де Гра.
– Брат Лионеля де Гра с целительского?
– Именно. Он не в первый раз проворачивает подобное, выгораживая тех, кто ему платит. Вот почему Гаспар сегодня с утра заходил к префекту… – Этьен покаянно вздохнул. – Простите, мне надо было все-таки первым подать рапорт о случившемся, а я отложил все на вечер…
– Это не ваша вина, – отмахнулась Франсуаза. – Профессор Копен давно мечтал избавиться от меня, а тут такой повод…
Она замолчала, поскольку Клод ле Пти снова появился за их спинами на этот раз с подносом, на котором стояли две фарфоровые чашки, а также блюдце с печеньем.
– Прошу! Комплимент за счет заведения! – он торжественно сгрузил все на стол.
– Спасибо, – Этьен кивнул. – Скажите, я могу задать вопрос? Чем вам так не угодило семейство Гарне?
– Не семейство, мсье… только ваш отец… и это всего лишь слухи!
Этьен махнул рукой, призывая продолжать. Хозяин кофейни нахмурился и зачем-то оглянулся на остальных посетителей. Убедившись, что двое мужчин и почтенная дама заняты разговорами друг с другом, Клод ле Пти склонился к столику.
– Это очень давнее дело, – тихо произнес он. – Маркиз де Гарне тогда учился в Суар де Бонне…
– И? – поторопил его полисмаг.
– И… но, как вы понимаете, это всего лишь слухи… – толстяк вынул платок и промокнул внезапно вспотевший лоб.
– Разумеется.
– Говорили, что он причастен к похищению девушек и… надругательствам, простите, мадемуазель, я… я не должен был…
– Ничего, – отмахнулась Франсуаза, наблюдая за полисмагом.
На его щеках играли желваки.
– Это все? – сухо поинтересовался он.
– Не совсем, – Клод ле Пти выглядел виноватым. – Еще говорили, что это общество… Амф… амиф…
– Амификноты, – машинально подсказала Франсуаза, не сводя взгляда с Этьена.
– Да, да, именно! – затряс щеками хозяин таверны. – Амификноты!!! Так вот, поговаривали, что они участвовали в темных ритуалах и в полнолуние приносили в жертву животных, а потом закапывали на освященной земле.
– Неужели? – процедил полисмаг. – И почему же их не арестовали?
– Кого? Аристократов? Представителей почтенных фамилий? – Клод ле Пти покачал головой. – Не мне вам рассказывать, мсье капитан, как полисмаги относятся к таким преступникам. Им почти все сходит с рук!
– Верно, – Этьен залпом осушил чашку с кофе, даже не почувствовав вкуса напитка. Хозяин кофейни смутился, вдруг вспомнив, с кем разговаривает.
– Что-то заболтался я… вы уж простите, мсье капитан, – пробормотал он, пятясь обратно за стойку.
– Если хотите, мы можем уйти, – предложила Франсуаза.
Этьен мотнул головой.
– Пейте свой кофе! – голос прозвучал слишком резко.
Девушка опустила голову, а полисмаг тяжело вздохнул.
– Простите…
– Ничего, я понимаю, – она слабо улыбнулась. – Не каждый день открываешь шкафы со скелетами.
– Да, наверное…
Франсуаза покрутила в руках чашку и тоже допила кофе.
– Пойдемте?
– Да, – полисмаг достал портмоне и обернулся к хозяину, намереваясь расплатиться.
– Что вы, что вы! – замахал руками клод ле Пти. – Все за счет заведения!
– Как пожелаете! – Этьен поднялся и, дождавшись Франсуазу, вышел прочь. К печенью никто из них так и не притронулся.
Глава 15
– Что вы собираетесь делать? – поинтересовалась девушка, когда они вышли к набережной. Все это время полисмаг молчал, и она не решалась прервать его мрачные раздумья.
Конечно, она могла уйти, но ей не хотелось оставаться одной. И покидать Этьена в таком состоянии тоже. Никогда раньше она не видела его таким мрачным.
– Не знаю, – он облокотился на гранитный парапет, сковывающий берега Скуанны. – Наверное, стоит проверить сведения, поговорить с тем, кто вел то дело…
– Почему вы поссорились с отцом? – вдруг спросила Франсуаза.
Этьен улыбнулся уголком рта:
– Вы внимательно читали мое дело.
Он не спрашивал, а утверждал.
– Да, – девушка не стала отрицать.
– Тогда вы видели прочерк в графе о матери, – полисмаг задумчиво смотрел на темную гладь реки. Он не хотел раскрывать все причины, сподвигнувшие его на разрыв с отцом, но, с другой стороны, ему давно хотелось рассказать кому-то свою историю. Тому, кто бы понял и не стал осуждать.
На другом берегу белокурая девочка в малиновом пальто под строгим наблюдением няни кормила уток. Почему-то подумалось, что и Франсуаза когда-то чинно гуляла по набережной с кулечком, свернутым из газеты…
– Я подумала, что вы… что она скрывает свое имя, поскольку родила вас вне брака, – тихо обронила она. – И отдала отцу.
– Все было гораздо прозаичнее, – Этьен криво усмехнулся. – А прочерк… Не мне вам рассказывать о строгости правил зачисления в Суар де Бонне! Поэтому пришлось исправить метрику, чтобы те, кому в руки случайно бы попали мои документы, не стали задавать лишних вопросов.
– Вы поддерживаете отношения с матерью?
– Конечно. Она даже присылает мне ко дню рождения открытки, – полисмаг не скрывал иронии. – Последняя, кстати, пришла из Фиоренса!
– Но…
– Почему она уехала? Скажем так, не хотела мешать мне, а я не должен был мешать ей, – и, видя, что собеседница не понимает, капитан пояснил. – Видите ли, моя бабка… она сводня. Утверждает, что лучшая в Паризьенне.
Он бросил быстрый взгляд на Франсуазу, гадая, не оттолкнут ли её подобные признания. Но дочь графа д’Эгре спокойно стояла рядом, поглаживая за ушами разомлевшего от ласки пса. В бирюзовых глазах светилось любопытство. Казалось, что она просто никогда не сталкивалась с другим миром и не понимает, что говорит собеседник. Это разозлило, и голос зазвучал резче.
– У моей матери не было особого выбора в жизни, она родилась там, где женщины торгуют собой. Бабка научила ее всему, что знала сама и… продала.
– Что? – Франсуазе показалось, что она ослышалась. – Продала? Но разве такое…
– Возможно? – со злым смешком подхватил Этьен. – Представьте себе, да! К тому же четверть века тому назад в столице царили более свободные нравы.
– Это ваш отец… – девушка запнулась, но решительно продолжила. – Он купил её?
Полисмаг покачал головой:
– Приз достался герцогу Савойскому, тогда еще маркизу де Ре. Признаться, если амификноты существовали, то он вполне мог быть их предводителем. Мама не любила вспоминать о нем, но мне всегда казалось, что герцог испытывает удовольствие от чужих страданий.
– И что случилось потом? – Франсуаза знала, что не должна проявлять интерес к подобному, но не могла не спросить.
Казалось, что она слушает сказку. Очень мрачную, какими обычно в детстве ее пугал Луи. Девушка перевела взгляд на кафедральный собор, прямоугольные башни которого возвышались над золотистыми верхушками деревьев.
– Контракт с герцогом принес моей матери невероятный успех, – продолжал полисмаг, словно не замечая замешательства собеседницы. – Предложения сыпались одно за другим, и маркизу де Гарне пришлось постараться, чтобы привлечь внимание самой популярной… куртизанки Паризьенны. Вернее, заплатить огромную сумму за ее благосклонность и назначить содержание.
– И она согласилась?
– Разумеется. Они везде появлялись вместе: в театре, на званых ужинах. К тому же ради нее маркиз оставил жену с маленькими дочерьми.
– Это же скандал! – ахнула Франсуаза.
– О, да! – усмехнулся Этьен. – И они оба наслаждались этим. Пока не выяснилось, что мама ждет ребенка.
– Это были вы?
– Нет. От того ребенка она избавилась…
Девушка вздрогнула и отвернулась. Она понимала, что не в праве осуждать, но не могла спокойно слышать подобную историю.
– Должно быть, маркиз,.. ваш отец сожалел? – с деланным равнодушием поинтересовалась Франсуаза.
– Ничуть, ведь бастард не входил в его планы. Сожалела мама, – капитан Богарне помолчал и потом добавил. – Наверное, именно это заставило ее подарить мне жизнь.