Мужчина промолчал, в руках он сжимал свой артефакт. Игральные кости впивались в ладонь.
– Идём.
Эннэ повело рукой, перенося их в убежище бога, что решил похитить мир у демиурга.
– Тут никого нет, – с первого взгляда определил Случай.
– Я знаю.
– Тогда что мы тут забыли.
– Прочувствуй силу, что ты чувствуешь?
Эштус шагнул вперёд, осмотрел зал, в котором они оказались. Высокие тонкие ажурные колонны, подпирающие потолок, фрески нимф и белоснежных цветов – киел.
– Твоя сестра покровительствует и принимает их в дар, – произнесло Эннэ.
Случай это знал и от этого становилось не по себе. Не верил мужчина, что именно Судьба стоит за все этим. Не верил и потому, что знал то, что неведомо было демиургу.
– Я не верю, – начал мужчина.
Эннэ перебило его взмахом руки:
– Думаешь, что я не знаю о душе, что она привела сюда? Или о том, как лишалась своих сил? Это я сделало! И в этот промежуток времени не было никакой активности с Источником. Это одна из причин почему я подозреваю Судьбу. Сюда ведут нити Источника! Тут совсем недавно была Судьба!
– Ты создатель мира! – вспылил Эштус, взмахнув руками. – Неужели не можешь, пошевелив мизинцем, решить проблему?
Демиург улыбнулся:
– Разве это было бы интересно? Да и ты, Случай, почему так печёшься о сестре, которая выжила тебя из этого мира?
Мужчина пожал плечами, не зная, что ответить создателю.
– Ты ведь почувствовал? Она тут была. Совсем недавно.
– Да, – признался Эштус. – Но это ничего не доказывает!
– Время наведаться к Источнику, – рассмеялся демиург. – Если тут никого нет, то предатель должен быть уже на месте. Готов ли ты встретиться лицом к лицу с самой Судьбой?
– Идём, – бог-Случай был зол и решителен. Не хотел верить в то, что столько времени его водили за нос. И не верил.
Эннэ лишь грустно вздохнуло и махнуло рукой. Зал затянула белесая пелена, через которую угадывались только контуры. Случай слышал, как бешено бьётся его сердце, но не мог ничего поделать.
Эдвас Солт не поверил своим глаза, когда увидел шестёрку лошадей, останавливающуюся у его поместья.
Охотники спешились, передали молабу слугам. Те поклонившись, приняли поводья и повели лошадей на конюшню дабы вымыть и накормить.
Первой из поместья вылетала Люнэ и с писком повисла на шее Драдера.
– Вернулся! Ты вернулся!
– Я ведь пообещал, – улыбнулся парень, подхватывая лекарку на руки. – А слово охотника не пустое место.
По девичьим щекам текли слезы радости, но она даже не пыталась смахнуть их.
– Ходят слухи, что армия Ордена убила вас! На каждом углу об этом говорят. Я не верила им! Не верила! – забилась она в новом приступе слёз.
Драдер прижал к себе девушку:
– Всё хорошо. Я тут и никуда от тебя не денусь.
Гилиам, стараясь не смущать влюблённых, выступил вперёд, навстречу спешащему графу.
– Я знаю, что это слишком нагло просить убежища вновь, – начал было воин.
– Прекратите! – резко взмахнул рукой Солт. Затем поправил слетевшие очки и продолжил. – Вам незачем каждый раз просить меня или спрашивать. Моё имение всегда будет радо предоставить вам пищу и кров, охотники.
Гилиам поклонился в ответ, выражая тем самым свою благодарность.
– Я прикажу нагреть воду и наполнить лохани. А за ужином надеюсь услышать вашу историю. Ту часть, которую мне можно слышать, – улыбнулся граф.
Драдер высвободился из объятий Люнэ и вытащил из-за пазухи мешочек:
– Эдвас, вы, кажется, просили захватить любопытные экземпляры растений, которые мы встретим на своём пути.
– Юноша, не обращайтесь ко мне на «вы», я чувствую себя стариком, – граф принял из рук охотника суму. – Мне можно, – тут же опередил он Лекаря, – мне по статусу не положено по-иному обращаться к собеседнику.
Солт выдернул шнурок из горловины и вытащил из мешочка несколько длинных зелёных листьев, по краям которых тянулись тонкие шипы.
– Судьбу в свидетели! Это же драконий хвост! Невероятные целебные свойства и уже так давно не попадалась на нашей земле. Поистине, чудо! Откуда у вас она?
– Пришлось вырастить, – покосился на Мартона Драдер. – Об этом за ужином.
– Тогда не смею вас задерживать, – граф отступил в сторону. – Отдохните, прежде чем я замучаю вас расспросами.
Охотники воспользовались этим временем как могли.
Мартон отказался от принятия ванн, а сразу завалился спать.
Драдеру помогала отмываться Люнэ и безустанно щебетала о том, как соскучилась и сколько ужасов наслушалась.
– Больше я без тебя никуда не уеду, – улыбался Лекарь, чувствуя, как жёсткая мочалка сдирает вместе с грязью и потом кожу.
– Теперь я верю каждому твоему слову, – она была готова обнимать и целовать его всю вечность, никуда не отпуская.
Драдер повернулся лицом к лекарке, заглянул в серые глаза:
– К слову, мы с друзьями поговорили и решили тебе сделать подарок. Так вышло, что Жемчуг остался без хозяина. Пусть он перейдёт в твои руки, если, конечно, признает.
Люнэ задумалась. В той деревне, из которой она была родом, плохой приметой считалась передача скотины чей хозяин умер насильственной смертью. Но, с другой стороны, это был подарок от людей, которых она любила.
– Я буду рада, если он признает меня, – улыбнулась девушка.
Томас вернулся в покои, где прожил почти половину лета. Деревянную бочку, скованную стальными кольцами, наполнили горячей водой и оставили в центре комнаты. На высокой двуспальной кровати с мягкой периной сидела стройная девушка в длинном сером платье. Как только Иллюзионист вошёл в комнату, она подняла светло-зелёные глаза и улыбнулась.
– Не думал, что увижу тут именно тебя, Дэл, – вместо приветствия произнёс Томас и стянул грязную рубашку через голову. – Граф приставил?
– Нет, сама вызвалась, – служанка хоть я выглядела беззащитным цветком посреди поля, голос её звучал металлом.
– Надеешься поймать меня врасплох, когда я менее всего защищён? – со смехом спросил сын алари и опустился в воду, исходящую паром.
Дэл откинула за спину выбеленные светилом волосы, закатила глаза и взяла в руки жестяную мочалку.
Повисла тишина, нарушаемая только всплеском воды и звуками сдираемой с кожи грязи. Томас даже позволил себе закрыть глаза и получать от процедуры удовольствие. Он понимал, что бывшая любовница вполне может сейчас вытащить из-за пояса нож и всадить его ему в бок.
Дэл вздохнула, откинула мочалку обратно на принесённый вместе с бочкой столик:
– Поговорим?
– О чём? – Иллюзионист даже не повернулся, не заглянул в глаза, которые когда-то сравнивал с молодой травой и изумрудами.
Девушка ещё раз вздохнула, собираясь с мыслями:
– О том, что ты сбежал, не предупредив меня. Ничего не сказал об опасном путешествии. Знаешь, вся Айвория трубит о том, что ты погиб?
Он повернулся, удостоив её взгляда, в бочке поднялась волна воды, ударилась о борт, выплеснулась на пол.
– И что бы это изменило?
– Я хотя бы попрощаться с тобой смогла.
– А теперь не можешь?
– Ты вернулся!
– Именно!
Дэл дышала глубоко, будто оббежала поместье графа несколько раз. Томас задержал взгляд на вздымающейся женской груди, но сдержался.
– Ты ведь понимаешь, что я никогда не буду перед тобой отчитываться, – это был не вопрос.
– Понимаю, – качнула головой девушка. – Но я не отчётов прошу, а истины.
– Истина такова, что я просто хотел с тобой спать, – на его лице не дрогнул ни один мускул. – Хотел и спал, больше ничего.
– Спасибо и на этом, – девушка выплеснула на его спину, покрытую шрамами, содержимое прозрачной бутылочки, и начала яростно втирать масло в кожу.
Больше они не говорили. Она выполнила свои обязанности и ушла, а Томас прилёг на кровать и задремал. Во сне он был вновь в дружелюбной деревне на территории Фарлонда. Там наливали вкусную выпивку, а вокруг танцевали обнажённые красотки. Дочка старосты смеялась и пила больше всех, а потом сделала то, о чём обещала ему в реальности.
Осванд расхаживал по выделенной ему комнате в одних штанах, вода в бадье давно замёрзла. А мужчина всё думал о том, что слишком долго не видел Лиолу. Плюнув на всё, он распахнул окно и, выпорхнув из него огромным соколом, растворился вдали.
Гилиам выпросил себе комнату поближе к покоям Лилиит и мылись они вместе у неё. Девушка смеялась впервые за последнее время, плескалась мыльной водой в лицо мужчине, который в итоге окунул её в бадью с головой за такие выходки.
– У меня такое чувство, что всё скоро закончится, – признался он, потягиваясь и закладывая руки за голову.
Охотница закинула ему на бедро ногу и пожала плечами:
– Не знаю. Орден не прекратит погоню за нами, а боги…Да, всё скоро закончится, если мир прекратит существовать.
– Мир – феникс, – повторил мужчина слова, единожды услышанные от матери. – Он не может исчезнуть полностью.
– Мы так и не отомстили за семью Дехасти.
– Мне снился Леоф, – вспомнил Гилиам и вздрогнул. – Он меня за что-то благодарил.
– Сны – это вещь, что похуже интуиции будет, – Лилиит потянулась за бутылочкой с мыльным раствором. – Но если это был непростой сон, то, возможно, мы и отомстили, не зная того сами. Или отомстим в скором времени. Сны они и вещими бывают.
– Наш враг однолик, – они говорили совсем не о том, о чём должны говорить двое голых людей разного пола в одной ванной. – И он бог. Как победить бога?
– Быть с ним наравне, – улыбнулась девушка, намекая на сражение Гилиама и Щикааль.
– В битвы богов лучше не вмешиваться, – воин был серьёзнее обычного. – Это чревато последствиями.
Их всех позвали к столу, когда небо окрасилось в тёмно-фиолетовый и на нём засияли первые звёзды. Несмотря на отдых, все охотники выглядели уставшими. Кроме Осванда, который спустился самым последним. Парень сиял, как начищенная бляха и ни разу не огрызнулся на подколки со стороны Мартона.
Граф произнёс короткую речь о том, что рад видеть таких гостей в своём доме. А потом все принялась за еду.