И это сыграло на руку Лилиит.
Богини сплели свои силы в один большой чёрно-белый сгусток и выпустили в спину богу пламени.
Авандан громко фыркнул и с лёгкостью уклонился от медленного снаряда. Взмахнул рукой и женщин раскидало по залу.
– Лилия! – Сэлис сидела у каменной стены по лицу текла яркая кровь.
– Моё имя Лилиит, – зарычала охотница, отталкивая от себя пойманный сгусток силы.
Бог пламени успел развернуться, выставить перед собой щит из пламени. Но сила двух богов, напитанная яростью Истинного Охотника, была сильнее.
Щит дал трещину, разлетелся на куски. Сила белого цвета обожгла и ослепила, а чёрного не позволила ранам заживать и замедлила движения.
Авандан уже взывал к Источнику, как истинный владелец его силы, когда Лилиит выпрыгнула вперёд, сжимая меч двумя руками. Она воспользовалась его ослеплением, будто знала, как сработает сила Судьбы.
Клинок прочертил полукруг в воздухе. Секундой позже из раны на груди бога брызнула кровь, веером мелкий карминовых капель.
Мужчина взвыл. Он сам не знал от боли, или от ярости.
Меч Авандана вылетел из его руки и впился в бок охотницы. Она охнула и согнулась, будто в поклоне. Бог ударил ногой. Тело девушки отлетело в сторону, проехало по полу и врезалось в острые каменные зубья, растущие из пола.
– Не тронь! – Щикааль метнула копьё, которое вновь неведомой силой оказалось у неё в руке.
Сэлис тем временем медленно подползала к Лилиит. Судьба знала, что это место тянет силы из богов, напитывая ими кристалл. Потому чем больше они тут находятся, тем слабее будут. Не слабел только Авандан.
«Неужели Эннэ утратило силу? – мысленно охнула Сэлис.»
Руки богини прикоснулись к раненому боку девушки. Из последних сил она воззвала к силе, залечивая рану, нанесённую богом.
Охотница застонала, пошевелилась.
– Тихо, – зашептала Сэлис. – Рано. Ты ещё не сможешь.
Но Лилиит её не слушала. Она теперь была в сознании и бок не горел огнём. Отражательница подхватила с камней меч и кинулась на помощь своей покровительнице. Глаза у обеих были чернее ночи.
Перед этим Лилиит кое-что шепнула на ухо Судьбе, и та повиновалась простой смертной.
Щикааль с рычанием нападала на раненого бога, стараясь добавить и от себя. Но сил и у неё почти не осталось. Потратила она всё на тот заряд, который Лилиит отразила в Авандана.
Охотница подоспела вовремя. Она отразила волну пламени, отвела её в сторону, и нанесла удар, который видела у Гилиама. Меч прошёл сквозь воздух, отвлекая своим свистом, а потом слишком быстро ужалил остриём в бок.
Бог пламени зарычал. Отступил на шаг. Кристалл за его спиной сменил цвет с белого на алый, накачивал силой, обезумевшего от мощи, бога.
– Прекратить! – голос был высоким и не допускал непослушания.
Источник, как нашкодивший домашний зверь мигнул и погас.
Эннэ, которое освободила Сэлис, выступило вперёд:
– Наигрался? Достаточно!
Силы демиурга кристалл не поглощал. Это было видно по тому, как он держится.
«Не утратило, – ответила сама себе Судьба на вопрос.»
Авандан зарычал, обрастая племенем. Превращаясь в духа пламени.
Эннэ взмахнуло рукой:
– Заглушить!
Пламя погасло, уронило бога на камни.
– Никто не посмеет пользоваться тем, что принадлежит мне!
Последующие слова прозвучали на неизвестном Лилиит языке. Но, кажется, остальные прекрасно поняли сказанное. А уже через мгновение Авандана вновь охватило пламя, оно пожирало его.
Мужчина сцепил зубы, не позволяя себе закричать. Из глаз и ушей текла ярко-алая кровь. Волосы сгорели, выставляя на показ череп.
Лилиит отвернулась. Не хотела на это смотреть. Он был ей противен. Отражательница не увидела, как погиб бог.
Эннэ беззвучно подошло к ней:
– Благодарю, человек, за помощь этому миру. Ты продержалась и потому заслуживаешь награду. Проси у меня того, что желает твоя душа. Я, как единственный демиург этого мира, даю обещание, что выполню.
Отражательница подняла взгляд на создание, стоящее перед ней.
– Воскреси Леофа.
Печально вздохнув, Эннэ покачало головой, опустив взгляд красных глаз:
– Что сделано, того не воротить. Этого я сделать никак не могу.
Лилиит закусила губу:
– Но мы ведь за него отомстили? За семью Дехасти и за Гудрас?
– Да. Зачинщик погиб и больше не возвратится. Ты отомстила, человек, за всё, что тебе было дорого в мире Младшего светила.
– Тогда, создай благополучные условия для жизни охотников. Подними их обратно в глазах мира. Это будет моим желанием.
Долго молчал демиург. В пещере капала вода и теперь было отчётливо слышно, как ритмично вибрирует кристалл, будто огромное сердце.
– Я пообещало, – будто говоря само с собой, произнесло Эннэ. – Хорошо. Я переделаю мир под охотников, человек. Но это продлится не более сотни ваших лет. Именно столько времени вам будет отведено на то, чтобы закрепиться и вернуть свою касту. Если не успеете, то это уже ваша ошибка, а не моя.
– Хорошо, – кивнула головой девушка, чувствуя, как та самая голова начинает кружиться.
– Тогда я возвращаю тебя.
– Погоди, – Сэлис подошла к ним, остановилась напротив Лилиит. – Как я уже говорила, мы больше не встретимся. Не может бог с человеком общаться как старые знакомые. Но я благодарна тебе за то, что ты не шла по написанному для тебя пути. Многого удалось избежать.
Охотница была с ней не согласна. В памяти всплыли лица погибших.
– Всегда будут жертвы, – грустно улыбнулась Судьба, глядя на то место, где брат закрыл её от гнева демиурга. – Я не вмешаюсь больше в твою жизнь, Лилиит, – Сэлис сделала ударение на имя. – Теперь твоя жизнь принадлежит только тебе.
Отражательница не ответила, лишь кивнула головой в знак благодарности.
Щикааль, в отличие от другой богини, не была так сдержана в своих эмоциях. Она подошла к охотнице вплотную и обняла.
– Молодец, дочка, – прошептала она на ухо Лилиит. – И спасибо.
Уже разорвав объятия, темноокая продолжила говорить.
– А я с тобой не прощаюсь. К своему покровителю ты сможешь обратиться в любое время, я услышу и помогу. Пусть это будет моей благодарностью за всё, что ты сделала.
Собравшимся в пещере у Источника показалось, что Эннэ впервые улыбнулось. Но, скорее всего, это было лишь колебание нестабильной формы демиурга.
Лилиит медленно растаяла в воздухе.
А Сэлис задала вопрос, который мучил её с момента появления Авандана:
– Что теперь с Источником? У предателя могут быть сообщники или последователи. Нельзя оставляться всё как есть.
– Да, Судьба, – почти сразу отозвалось Эннэ. – Я перенесу Источник в другое место. Но это разрушать полностью не стану, уж очень оно красиво. Открою сюда доступ людям.
– К такой силе? – выдохнула Щикааль.
– После изъятия источника тут останутся сами крохи. Да и зная людей, они не сразу найдут и поймут, что это.
– Это всё равно подарок!
– Люди очень слабы, – хмыкнул демиург. – Нужна же им хоть какая-то защита от нас.
Биение огромного сердца начало затихать, а потом и вовсе прекратило. Зелёные всполохи больше не пробегали по белому кристаллу. А потом он вздрогнул и раскололся на множество маленьких частей, устилая блестящим ковром каменный пол.
Глава 19: Перемены
Замок из серого камня возвышался над зелёной долиной, через которую голубой лентой струилась река.
Сарамма Нергонни стоял у широкого окна, любуясь пейзажем. Сейчас он мог немного отдохнуть после совещания с капитанами подразделений и полководцами. Они слушались его, преклоняли колени, и старались не зажимать носы.
Император Тэйгейта за такое казнил.
Он прекрасно понимал, как выглядит и пахнет после стольких лет проведённых в стеклянном саркофаге, но неуважение к своей персоне терпеть не собирался.
Сейчас огромный пыльный кабинет вновь перешёл в его собственность, так же, как и все земли от рифов Лифана до лесов Бадинала. Мужчина поправил меховой плащ и сделал глубокий вдох.
Он не чувствовал запаха. Он не ел и не пил. Не желал женщину.
Только одно требовалось императору – захватить больше земель.
Сарамма подошёл к большому квадратному столу. Развернул подробную карту материка и вновь погрузился в свои мысли.
«Надо увеличить территории, завербовать новых подданных, – думал он. – Я смогу создать новый мир без вражды и насилия. А после мы направимся к соседям. Сами боги показали мне этот путь и вернули к жизни. Они хотят этого так же, как и я.»
В двери постучали.
– Входи! – голос ломался, как у подростка, скрипел и шипел.
В кабинет вошла высокая худая женщина с накинутым пёстрым платком на голые плечи. Волосы, собранные в высокую причёску, покачивались при каждом шаге. Процокав каблучками по дощатому полу, она остановилась у стола и мило улыбнулась.
– Не желает ли дражайший предок перекусить и отдохнуть?
Сарамма скрипнул зубами в ответ на предложение посетительницы.
Абеаин вновь широко улыбнулась и опустилась в глубокое кресло, закинув ногу на ногу. Она была претенденткой на трон, далёкой родственницей Сарамма. А потом её родич ожил, огорчив этим весь род Нергонни.
Только она могла так свободно вести себя в присутствии императора.
– Ох, ну и смрад, – воскликнула Абеаин и зажала вздёрнутый носик цветастым платком. – Может, ванну?
Сарамма подошёл вплотную к креслу, склонился над родственницей и дыхнул ей в лицо:
– Я, пожалуй, откажусь, миледи. Благодарю за заботу.
Как он и ожидал, женщина закатила глаза и потеряла сознание.
Жестоко усмехнувшись, император вернулся ко столу, на котором лежала огромная карта. Макнув перо в чернильницу, украшенную золотым орнаментом, он что-то пометил жирной чёрной точкой, нарисовал линию и крест.
Армия будет собрана через несколько часов.
Впереди была длинная ночь, которую Сарамма ненавидел больше всего. Ночь ему казалась смертью. Чем-то таким, что он переживал, лёжа в стеклянном саркофаге. От неё нельзя сбежать, она всё равно тебя нагонит, где бы ты ни был.