– Что? – как можно спокойнее задал ему вопрос Гилиам, который тот так желал услышать.
– Что не ошибся в ней.
Охотник молчал. Ждал продолжения. Хотя чувствовал, что простить за последующие слова друга не сможет.
– Твоя подстилка, охотница эта, приносит беду. Я не ошибся тогда в ней. Помнишь, когда я говорил тебе, чтоб ты не связывался с ней? У неё взгляд самоубийцы, которая тянет за собой всех, кто стоит рядом. Цепляется за них своими длинными пальцами и тянет на дно. Все, кто находятся рядом с ней, рано или поздно умирают. Берегись, друг! Она уже погубила всех. Думаешь, я не знаю про её семью? Или про парнишку из Гудраса? – Илис покачнулся, икнул и взял со стола папку из пожелтевшей бумаги. – Всё тут! Всё на твою Лилиит! Она убила всю деревню, из которой родом! Погубила кузнеца из Ламука! А теперь и мою жену…Марей любила твою бабу, полагала, что они подруги! И где она теперь? С богами пирует! Случай бы побрал твою охотницу! Не быть её ноги на прощании с моей женой! Только через мой труп! Она сеет смерть!
Стоявшая за дверью Лилиит опустила глаза. Она знала, что он прав. Ведь она игрушка Судьбы, той что пишет и смерть. Забылись все слова, что хотела охотница сказать маршалу. Глаза защипало и, шмыгнув носом, девушка сбежала по лестнице на первый этаж, выбежала на освещённую светилом лицу. В её ушах стояли последние слова маршала.
– И лгунья она! Не Лилиит её имя, а Лилия!
Не слышала она, как ответил Гилиам. Не видела, как сцепились два друга, как перевернули всю комнату вверх дном. Не знала, что Илис потом рыдал как мальчишка и просил прощения у воина. Ничего этого она не знала. Она слышала только стук собственного сердца и видела, как земля мелькает под её ногами.
«Он прав, – думала охотница. – Прав. Я всем приношу несчастья! Никто не выжил после моей любви. Никто! Прости, Марей, я не хотела.»
Лилиит влетела в прохожего и чуть не сбила того с ног.
– Прошу прощения, – она подняла глаза на парня, который послужил ей преградой.
Он улыбнулся, на щеках появились ямочки, а в глазах смешинки.
– Я знал, что ты умеешь держать слово, – ответил Рэйнер, придерживая её за локоть.
– Только ты выжил, – шёпотом ответила ему охотница.
На окраине Нулбанара, где ютились небольшие одноэтажные домики стояла ночная тьма. Не облизывал дороги лунный свет, не было видно путников с факелами. Квартал считался недобрым и после захода светила никто не выходил из дома.
Только в кабаке «Под соломенной шляпой» стоял шум и крики. В освещённых окнах мелькали люди, пили, проливали эль на пол. Из дверей время от времени выпадали те, кто перебрал, и освобождали желудок в ближайшей подворотне.
Лилиит сидела на лавке, укрытой толстым одеялом, и видела это все из окна, выходящего как раз на кабак.
На втором этаже загорелся свет в окне, мелькнула обнажённая женщина, за ней мужчина и оба скрылись из поля зрения.
Охотнице не нравилась обстановка Нижнего города, но она держала язык за зубами.
Рэйнер зашёл в комнату, улыбнулся и поставил на стол кувшин, на боках которого проступили капельки конденсата. Парень пододвинул стул к столу, сел, подпёр руками лицо.
– Ты голодна?
Лил отрицательно качнула головой.
– Тогда выпей, должно полегчать, – он потянулся к щербатой глиняной кружке, плеснул в неё и поставил перед охотницей.
Вино было таким холодным и крепким что аж челюсти сводило. Опалив себе горло первым глотком, она закашлялась, на глазах выступили слёзы.
Какое-то время сидели молча, лишь журчал наливаемый алкоголь и кашляла Лилиит.
– Что там у тебя стряслось? – он вновь опустошил свою кружку, глаза заблестели.
Лилиит почувствовала, как голова начинает кружиться, а от выпитого на голодный желудок развязывается язык.
– Погиб близкий мне человек.
– Да, проблема, – Рэйн поднял кружку над головой, будто салютуя богам, и выпил из неё. – Мужик твой?
– Подруга.
– А-а-а, – многозначительно протянул кузнец и потянулся за кувшином, который почти опустел. – А отчего померла?
– От ножа.
– Глупая смерть.
Лилиит подавила в себе злость и залила её вином.
Свеча на столе начала плакать воском, образовывая у подножья жёлтого тельца лужицу. Пламя покачивалось, давая скудное освещение небольшой комнатушке, в которой жил парень.
Кроме очага, стола и широкого топчана тут ничего и не было. Голые стены, побелённый потолок и глиняный пол. С улицы подул ветер, вкинул в дом запах человеческого пота и помоев. Охотница подавила рвотный спазм и подвинулась по лавке, отодвигаясь от окна. Рэйнер заглянул в кувшин и разочарованно вздохнул.
– Скоро буду.
Кузнец, покачиваясь, встал из-за стола и медленно двинулся к выходу. Путь его лежал в кабак «Под соломенной шляпой», там он намеревался пополнить запасы алкоголя и, если будут деньги, заказать еды.
Лилиит привалилась спиной к холодной стене, она не понимала, что делает тут. Но ей было хорошо. Впервые с момента пожара в доме маршала она смогла вздохнуть ровно. Глаза всё ещё слезились, но ей было всё равно. Да и кто мог увидеть её слёзы? Рэйнер? Он единственный кто выжил из её близких, он имеет на это право.
Хлопнула входная дверь. Ещё немного посидев, Лилиит встала. Девушку повело в сторону, она не упала лишь чудом, успев схватиться за угол стола. Ноги затекли и неприятно покалывали. Охотница сделала первый неуверенный шаг, отойдя от стола. Обогнула его и двинулась по комнате, разминая ноги и задницу, которую отсидела на лавке.
Не понимая до конца зачем она это делает, охотница воззвала к третьей ступени, вспыхнули зрачки белым, в комнате моментально посветлело. Стало лучше видно грязь в углах, паутину на потолке и выбитый рисунок на стене, который она до этого не замечала.
Алкоголь туманил рассудок, головная боль стучала в висках. Перед ней в человеческий рост значился дракон. Он изрыгал пламя себе под лапы и косил узкими глазами на девушку. Она вздрогнула и отступила на шаг.
Хлопнула дверь, на пороге показался Рэйнер. Его слегка пошатывало, но ночной воздух сделал своё дело, протрезвил. Кузнец вошёл в комнату, поставил кувшин на стол и только после этого повернулся.
– Сломала иллюзию.
– Рэйн, что это значит?
Он смотрел в её, полыхающие белым светом, глаза и чувствовал, как ярость затмевает рассудок.
– Зачем ты сломала иллюзию? Ты не должна была этого видеть!
– Рэйн, это знак Ордена. Почему он тут?
– А ты ещё не догадалась? – парень одним движением сорвал в руки намотанный серый платок. На правом запястье был выбит этот же дракон только в миниатюре. – Не заметила?
– Рэйнер…
– Да, дорогая моя Лили. Я завербован под стяг с драконом. Но я не рыцарь, я кузнец, как ты могла заметить. Знаешь, а не найди ты это, то всё могло бы пойти иначе.
Он сделал шаг к девушке. Охотница стояла на месте. Ей вдруг сделалось так холодно и одиноко, что она непроизвольно обхватила свои плечи руками. Пальцы, царапая голую кожу, сжались в кулаки.
– Лили, не смотри на меня так, – проворковал Рэйнер, сокращая расстояние между ними. – Я ведь люблю тебя. Я не дам им тебя в обиду. Ни Ордену, ни охотникам. Потому что ты предписана мне самой Судьбой.
Она сделала первый шаг назад.
– Ты боишься меня? Лили.
Второй.
– Хорошо, давай поиграем в твою игру, охотница. Ты всегда любила дыхание опасности в затылок.
Третий. Под колено упёрся бортик топчана. Рэйн слишком быстро оказался рядом с девушкой и толкнул.
Пол ушёл из-под ног, под спиной оказалось мягкое одеяло. Она перекатилась на живот и постаралась вскочить на ноги, но сверху навалилось мужское тело.
– Ты ведь так любила опасность, Лили, – горячее дыхание вперемешку с алкогольными парами достигли её лица.
Треснула ткань и остатки коричневой безрукавки полетели на пол.
Она пыталась воззвать к силе, но затуманенный разум плохо подчинялся. Охотница взвыла и скинула с себя Рэйнера, вскочила на ноги, пошатнулась. Он оказался рядом. Толкнул. Оба покатились по полу.
В этот раз он опять оказался сверху, прижал её бедра коленями, любуясь открывшейся картиной. Привыкшие к полумраку глаза различали точёные формы молодого женского тела, небольшая грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Он поднял взгляд и подавил крик ужаса. Глаза Лилиит приобрели чёрный цвет и захватили белок.
Она молчала, смотрела на кузнеца, потом вывернулась из захвата. Ударила в пах и вскочила. Алкоголь мигом выветрился из организма.
Он сидел на коленях, шипел и грязно ругался.
Охотница обошла Рэйнера, подняла с пола остатки своей безрукавки, фыркнула и откинула от себя негодное тряпьё.
– Ах ты, дрянь! – завыл кузнец, приходя в себя. – Ты только моя! Мне пообещала тебя сама судьба.
Он кинулся на девушку, в руке блеснул нож.
Лилиит отскочила в сторону, по-прежнему молчала. Лицо её было словно выточено из камня. Но Рэйн этого не видел. Его манило молодое тело и собственное желание. И кузнец не собирался так просто отпускать девушку, будь она хоть трижды охотницей.
– Я хотел сделать всё, как это делают нормальные люди, – запыхавшись, поведал Рэйнер. – Алкоголь и полумрак должны были сделать своё дело. Не ломай мои планы, Лили.
– Отойди, – голос звучал слишком звонко.
– Раздевайся тогда сама, – ответил ей кузнец, не понимая, что делает только хуже. – Этой ночью ты будешь только моей, шлюха охотничья!
До этого она ещё понимала, что перед ней старый знакомый, старый друг, которому даже такое поведение можно простить. Но его слова поменяли всё.
Лилиит двигалась слишком быстро, слишком стремительно. В свете свечи блеснул нож в мужской руке, задел её по предплечью. Кровь просачивалась через брешь и текла по левой руке вниз, пачкала фиолетовую ленту.
Она закричала, но не от боли и злости. Девушка лишь отразила его эмоции. Глухо звякнуло лезвие об глиняный пол. Рэйнер зажал уши, из которых текла тёмная кровь, в глазах стояло непонимание.
– Лили?