На гребной палубе ударил в барабан Сухарь и ребята налегли на весла.
В последний момент несколько человек на галере заорали, что хотят присоединиться к мятежникам и будут сражаться. Разор хмыкнул удовлетворенно и крикнул:
— Так плывите сюда!
Тех, кто осмелился прыгнуть в волнующиеся соленые воды с борта корабля, и кому удалось доплыть, встретили спущенные к самым волнам тали и крепкие руки, протянутые для помощи. Черт побери, их приняли как родных, и похлопали по плечу, и дали одеяла чтоб согреться, и никогда больше не вспоминали о том, что они не убивали гёзов с самого начала.
Теперь в команде Разора было почти две сотни бойцов, и на совете старшин было решено, что грести будут все, включая кока, боцмана и квартирмейстера, чтоб никому не было обидно. Освобождались от этой обязанности только моряки Жерара, ведь им нужно было управляться с парусами. Из двух сотен людей можно было наскрести гребцов на две смены, так что с этим всё было в порядке. Оставалось только понять — куда теперь держать курс?
Выяснением этого вопроса Рем с Разором и Микке и занялись в клетушке квартирмейстера, после того как Марк и Латерн приволокли туда старшего помощника с галеры — невысокого полного дядечку с покрытым оспинами лицом и большой лысиной. Как только в старпомы выбился?
Абордажники, видимо, уже поработали над ним, потому как заливался этот помощник соловьем. Вот только он был безграмотный от слова совсем, и, естественно, курс мог подсказать на уровне «держать на четыре ладони правее солнца в полдень». Мол, там побережье Западных провинций! Разор плевался и матерился, Микке молча пожал плечами и вышел из каюты. А Рем решил расспросить пленника еще кое о чём:
— Расскажи-ка, кой черт занес купеческую каравеллу в пиратские воды?
— Так ведь флот наш сейчас на Юге! Пять десятков кораблей, сотни бойцов! Торговцы народ ушлый, у них и шпионы на островах есть! Совет капитанов объявил войну проклятым южанам! Попили они нашей кровушки, им теперь сполна воздастся! Ждали только Красного Дэна Беллами, но он опаздывал… — тут собеседник поперхнулся и затравленно посмотрел на мятежников. — А у нас была сломана мачта в последнем бою… Вот мы и остались на ремонт. Вышли в море — испытать новую мачту, а тут какие-то купчишки решили рискнуть, срезать путь. Срезали…
Старпом-гёз уставился себе под ноги. Рем поразмыслил еще немного и уточнил:
— А много кораблей сейчас на архипелаге?
— Ну, за все острова не скажу, но в общем, наверное, только те, которые на ремонте. Не больше дюжины…
— Та-ак, а с какого вы острова?
— С Кон Ките…
— А есть там еще корабли сейчас?
Дальше он не хотел отвечать, а Латерн и Марк его избивали. Вообще-то Рему было его жалко, потому как били абордажники нещадно, и он харкал кровью и выл, и корчился на полу… Так что в итоге экс-старпом ответил, что на берегу этого острова — Кон Ките — остался небольшой галиот контрабандистов, который только вернулся с Западного побережья с каким-то грузом, и эти проходимцы в общем-то плевать хотели на дела гёзов и отдыхали в своё удовольствие.
— Разор, а как насчёт… — начал Рем.
— Даже не думай! — оборвал его боцман.
— Но если…
— Ни в коем случае!
— Мы ведь можем…
— Ну что ж, вот это можно и попробовать! — вдруг согласился Разор, и глянул на пленника так, как будто взглядом хотел просверлить в нем дырку: — Решай — или ты нам показываешь дорогу к этому твоему Кон Ките, и мы тебя высадим там, или тебя бросят за борт прямо здесь.
Его выбор был очевидным… Наверное, ничего особенно ценного для экс-старпома на острове не было. Или своей шкурой он дорожил больше.
— Хоп! Давай-давай!
Хоп! Давай-давай!
Веселее загребай! — орали гребцы, наваливаясь на вёсла.
Рем тоже сел на скамью, рядом с Септимием. А что? Теперь гребут все. Даже абордажники и квартирмейстер. Рана в боку затянулась и почти не беспокоила, и было даже приятно чувствовать, как наливаются приятной усталостью мышцы, как весло преодолевает сопротивление воды и корабль устремляется вперед — к острову Кон Ките, первому у основания Малой Гряды архипелага Низац Роск.
Низац Роск — убежище пиратов — представлял собой несколько десятков островов, сотни отмелей и рифов, растянувшихся на десятки верст и расположенных в виде буквы «У». Все острова делились на Малую Гряду и Большую Гряду. В Большой Гряде было около двадцати пригодных для расположения баз и гаваней островов, в Малой — семь. Кон Ките находился ближе всего к пересечению двух гряд и на нем располагались поселок пиратов-популяров и торговые склады контрабандистов.
Несчастный старпом стоял рядом с Микке у штурвала и выполнял функции лоцмана — Низац Роск славился сложным фарватером, и без помощи местных даже пытаться бороздить прибрежные воды не стоило.
— Хоп! Давай-давай!
Сраных гёзов убивай! — надрывались на гребной палубе.
Эту простенькую песенку придумали Рем и Татри, когда работали одним веслом и им было скучновато. Хотелось, чтобы гребля тогда и гребля сейчас чем-то отличались друг от друга.
Сухарь, выполнявший роль комита, совсем даже не возражал против такой самодеятельности, он даже слегка выровнял барабанный ритм под незатейливый мотив. Там! Та-дам-та-дам!!!
Песню вся команда выучила за две смены, затейливо переиначивая и меняя на все лады вторую строчку. Звучали разные варианты: от откровенно похабных до вполне себе жизнеутверждающих. А бессмертное «давай-давай» оставил в наследство Красный Дэн Беллами, так что залихватские куплеты, которые приходилось слушать его догнивающей башке на мачте, звучали еще более издевательски.
Идея Аркана заключалась в том, что учитывая направление и скорость ветра можно выпотрошить все семь островов Малой гряды, и никто ничего не успеет сделать. У мятежников имелась карта Низац Роск, а еще — старпом с галеры… А Жерар и Микке слаженным дуэтом утверждали, что даже если с Кон Ките отправят какое-нибудь судно на Большую Гряду, и соберут там эскадру из нескольких кораблей чтобы разобраться с внезапно возникшей напастью, то всё равно останутся от десяти до восемнадцати часов форы, которые позволят красному кораблю скрыться с места преступления!
За восемнадцать часов можно успеть куда больше, чем просто сжечь небольшое пиратское поселение! Черт возьми, они могли еще сплясать кесарянку на пожарище, хорошо выспаться, плотно поесть и отправиться к следующему острову!
Гавань Кон Ките лежала перед ними, беззащитная и открытая. На причале, правда, дежурили несколько человек с оружием, но их просто проигнорировали, отдавая швартовы.
— А где Дэн Беллами? — опасливо спросил один из гёзов, принимая канат.
— Я за него, — буркнул Разор и, дождавшись, пока канат будет хорошо закреплен за кнехт, перепрыгнул с борта на причал.
— А ты что еще за хрен? — удивленно уставился на него другой пират — крупный, в кольчуге-безрукавке и шляпе с ярким плюмажем.
Наверное, он был начальником караула, или выполнял какие-то подобные функции, черт разберет этих гёзов… Разор одним длинным движением выхватил меч из ножен и разрубил «начальнику» плюмаж вместе с головой.
— Вот что я за хрен! — сказал Разор, а потом громовым голосом скомандовал: — За мной ребята! Убивайте всех, кто будет сопротивляться!
С рёвом мятежники устремились с корабля на остров, и смели всех, кто стоял на их пути. Рему и Латерну посчастливилось возглавить отряд, который должен был нейтрализовать контрабандистов на галиоте, так что в основной резне в пиратском поселке они не участвовали. Вооруженных людей там убивали на месте, всех остальных сгоняли к пристани. Тяжко пришлось условно мирному населению — боевым подругам гёзов, владельцам кабаков и лавочек и еще- двум популярским пасторам…
Детей на острове не было. Ещё бы! Гёзы не заводили детей. Вот заработают небольшое состояние честным разбоем и уедут с Низац Роск на Северо-Восток, женятся на честных популярских девушках и станут законопослушными обывателями, солидными владельцами гостиниц, таверн, мастерских и торговых лавок.
Точнее, эти конкретные гёзы — не станут. Потому что сейчас они лишались или жизни, или неправедно накопленного богатства, или и того и другого.
Галиот был вытащен для килевания на берег, недалеко от пристани. И гребцы очищали дно от ракушек и прочей гадости. А сами контрабандисты, числом около 20, сидели в кружочке на ковре, который был разложен на прибрежной гальке, и курили кальян. И эта картина вызвала в душах бывших гребцов-кандальников волну ярости! Это, черт побери, так напоминало тот ужас, от которого они избавились совсем недавно!
Гребцы с галиота увидели мятежников первыми и тут же бросили чертовы скребки и сгрудились у кормы галиота. Откуда было им знать, к добру или к худу появились здесь эти вооруженные люди? С виду мятежники были похожи на пиратов, да по факту ими и являлись, присвоив себе чужое судно насильственными методами.
Контрабандисты, кажется, вообще ничего не заметили: ни потасовки на причале, ни вооруженной толпы, устремившейся к поселку…
«Что там в кальяне-то у них?» — подумал Рем, несколько раз взмахнув шпагой для разминки.
Наконец, они обратили внимание на появившегося врага, похватали оружие, которое, к их чести, лежало тут же, под руками, сбились в плотную кучу, ощетинившись клинками.
Мятежников было примерно в полтора раза больше, в их пользу играло и то, что все они были в доспехах. Они были на взводе, рычали от нетерпения и закипевшей ярости, и хотели наброситься на врага.
— Стоять! — крикнул Аркан, заработав недоуменный взгляд Латерна. — Пращи к бою, луки к бою!
Рем был не уверен в своем праве командовать людьми, но, во всяком случае, квартирмейстерская должность предполагала нечто подобное. Латерн его приказ не оспорил. Видно, оценил разумность, хотя ему по душе была лихая свалка ближнего боя.
Примерно у дюжины мятежников было с собой дальнобойное оружие. Рем арбалет с собой не потащил, уж больно громоздкая была конструкция, а теперь жалел об этом. Загудел воздух от раскручиваемых пращей, заскрипели натягиваемые луки, и вдруг из рядов контрабандистов вышел весьма оригинальный тип.