улу в странном подвале и потом…
Ей хотелось крикнуть ему, чтобы он заткнулся, отвязал ее и убирался к черту!
– Сейчас вам не надо нервничать. Если больно – рукам или ногам, – я сделаю узел слабее. Кивните, если больно…
Она кивнула. Он наклонился за стулом и стал там что-то делать. Тогда Тамара снова замычала, изображая боль и недовольство.
– Ну что? Все равно больно? А так? Я не могу ослабить веревку больше, а то вы высвободитесь.
Она снова заерзала на месте, захныкала. Вообще-то ей и на самом деле было больно. Не так чтоб очень, просто, упав на дорожке в лесу, она ушибла пальцы правой руки и, как почувствовала только сейчас, поцарапала левое запястье.
– Э, да у вас тут и вправду ранки… – Мужик за спиной Тамары наконец-то понял, почему пленница скулит. – Ну, я еще чуть-чуть ослаблю узел. Только вы уж ничего такого не делайте, а то у меня будут неприятности. Хо рошо?
Тамара активно закивала и перестала стонать. Она уже чувствовала, что путы достаточно ослаблены и можно попробовать освободиться. Проблема была только в том, что проклятый мужик – или парень – никуда не уходил…
Милена Орлик, 42 года
Пространство – временное зло —
как хвост сгорающей кометы.
Есть крах, имеющий приметы
обычных слов.
О смерти Олега Милена узнала от Витьки Карелина. Он позвонил почти сразу после несчастья и рассказал, что случилось страшное и надо подготовить Славика к тому, что теперь может произойти.
– А что может произойти? – спросила Милена, утирая слезы, смешанные с тушью для ресниц.
– Будут звонить журналисты, будут о Видале всякое говорить.
– Что говорить?
– Милена, – со сдержанным раздражением произнес Витька, – будут говорить, что он уже не тот, что был. Потерял азарт, спился, скурил-ся, связался со всяким дерьмом…
– Правда?
Витька ругнулся в сторону, а потом стал объяснять, что так всегда бывает, когда умирает знаменитость. Сразу катятся две волны – навстречу друг другу. А сшибаются эти волны с дикой силой прямо над головой у родных и близких, будто им и так мало горя.
Одни начинают убиваться – ах, хороший, замечательный, чуть не великим человеком был погибший. Да нет, почему чуть? Великий! Великий! И стихи были гениальные, и музыка гениальная, и сам он…
Но зазвучат и другие голоса. И тут надо подготовиться к тому, что скажут – Видаль сам виноват в случившемся. Он всю ночь пил, потом с моделью трахался, а потом решил с парашютом прыгнуть, и у него в воздухе отказало сердце. Так вот, сердце у него не отказало. Просто парашют поздно раскрылся, и…
– А еще, Милена, ты услышишь, что твой муж умер задолго до того, как его тело упало на землю. И даже так: за много лет до того, как его тело упало на землю. Именно об этом ты должна поговорить с сыном. Ему скажут – твой отец пережил свою славу как музыкант, как поэт, как личность. Что тут правда, а что нет – не важно. Время все расставит по своим местам. Наша с тобой задача, Милена, не позволить Славику воспринять эти слова серьезно. Он должен пропустить их мимо ушей.
Милена слушала весь этот бред, пребывая в полном ступоре. Как ей успокаивать Славку? Он отца очень любил, просто обожал. И как они были похожи! Внешне Славка был просто клоном отца. Тот же рост, длинные ноги, русые волосы, черные брови и светло-серые прозрачные глаза. Только если лицо Олега было далеко не идеальным – и нос грубовато вылеплен, и надбровные дуги слишком уж тяжелые, то Славка от Милены унаследовал тонкость черт.
Похожи отец с сыном были и по характеру. Олег – открытый, импульсивный и почти всегда в позитиве, даже несмотря на все свои звездные заскоки. Славка такой же: улыбчивый и дружелюбный.
Сын и на музыке помешан так же. Что-то сочиняет в своей комнате, в мансарде, что-то придумывает. Играет на фортепьяно, на гитаре, а недавно увлекся саксофоном. Но это у него пока не очень получается.
И целыми днями из его комнаты звучат песни «Алхимика». Целыми днями!
Милена уже говорила сыну, что кроме папы есть и другие музыканты. Что все время отца слушать?
Услышав это, Славка обнял мать – а он уже на голову выше ее – и сказал, что отец – самый лучший композитор в мире. Милена улыбнулась сыну, потому что любила его больше всего на свете и потому что была с ним согласна.
И как ей теперь рассказать Славику о смерти Видаля? Ей это не под силу.
Она уже встала, чтобы идти в комнату сына, но тут снова зазвонил телефон. Какая-то женщина сказала, что она журналистка с какого-то телеканала и хочет задать бывшей жене Видаля пару вопросов о нем. Милена нервно ответила, что не может сейчас говорить.
И тут на лестнице раздались шаги. И смолкли. Милена подняла голову. На ступеньках стоял Славик с полными слез глазами. Он услышал о смерти отца по телевизору.
– Мальчик мой. – Милена протянула к нему руки.
Сын сбежал по лестнице и отчаянно обнял ее. Их слезы почти смешались.
Уходя из семьи, Олег посвятил Милене и Славке композицию «Пространство». Тогда, много лет назад, Милена только фыркала: зачем ей это пространство? О чем вообще эта песня? В ней нет ни слова о ней, о сыне.
Да, тогда она очень злилась на Олега. А почему так злилась? Потому что очень любила, хоть от их брака остались рожки да ножки.
А ведь начиналось все… как в сказке.
По правде говоря, Милена была влюблена в Олега с ранней юности. Во всяком случае, с тех пор, как Олег Видальский стал лучшим другом брата Милены – Артема. А было это, дай бог памяти, году, наверное, в восьмидесятом. Артем тогда увлекся музыкой, пошел в музыкальную школу, хотя ему было уже далеко не семь лет. Но учился он так рьяно, что через пару лет играл на пианино какие-то бурные классические мелодии. Милена, которая была младше Артема на три года, спросила у брата, зачем он играет все это старье. А он ответил, что без классики не было бы рока. Милена не поняла, но переспрашивать не стала. Она вообще не всегда понимала брата.
Тем не менее они ладили и относились друг к другу с настоящей нежностью. Милена гордилась Артемом. Он был для нее образцом и идеалом, настоящим другом, защитником и героем.
Милене нравилось выходить с ним из дому, пытаясь попасть ему в шаг, и краем глаза наблюдать, как на него смотрят старшие девочки. Они смотрели с интересом. А как же иначе?
Брат был очень симпатичным: высоким, худощавым, черноволосым, с хищным профилем, с умной улыбкой. Он привлекал к себе внимание, но не боялся этого, а, наоборот, умело пользовался. И все Артему давалось легко – учеба, спорт, дружба и, когда он этого захотел, музыка.
Артем тоже гордился сестрой, хоть ей и не говорил этого, – она была такая милая, по-детски наивная, по-женски ласковая. Волосы цвета гречишного меда – мама всегда покупала им с Миленой такой мед, и темные, с необычным разрезом глаза.
И ему тоже нравилось появляться с сестрой на людях. Он водил Милену за собой на дискотеки, к друзьям в гости, а потом и на репетиции в актовый зал химзавода. Там-то Милена впервые и обратила внимание на Видаля. Тогда еще Олега Видальского. То есть она и раньше его видела – он был частым гостем в квартире Орликов, но разглядела Милена его только на сцене.
В те времена Олег еще встречался со своей первой девушкой, Ликой. Милена тогда так завидовала ей! Надо же, какой у нее парень… Вот если бы Олег проявил хоть какой-нибудь интерес к Милене, она бы стала самой счастливой девчонкой на свете! А Лика вела себя странно: на репетициях сидела с каким-то отрешенным видом, без всякого восторга наблюдая за тем, как поет, как ходит, как играет на гитаре будущая большая звезда.
Но в актовом зале химзавода Олег даже не взглянул на Милену ни разу. Ни единого разочка.
Потом Олег Видальский уехал в Москву и поступил в МАИ. И это было классно, ведь теперь Олег станет авиационным конструктором, а что может быть романтичнее? Артем, узнав, что друг поступил в московский вуз, тоже заегозил. Он пережил три крупные материнские истерики, но тоже собрал шмотки и через год укатил в Первопрестольную. Милена, увы, осталась. Она еще не окончила школу, да и куда ей было ехать?
Олег и Артем вернулись в Гродин в девяностом, уже ступив на свой звездный путь. К этому времени они получили образование, отслужили в армии, стали взрослыми людьми. Но главное – у них был записан первый настоящий альбом, а кассеты с их концертами раскупались на ура. За прошедшие пару лет «Алхимик» со своим первым полноценным концертом «Табула раса» уже объехал всю страну, имея в каждом городе полный аншлаг.
Сейчас два лидера «Алхимика» нуждались в творческом отпуске, а за вдохновением они прибыли на родину.
На вопросы о своих планах Артем отвечал родителям, что они с Олегом должны сочинить пятнадцать новых песен для следующего альбома. Как только они будут готовы – снова начнутся записи, туры и прочее. Причем есть перспектива прокатиться с новым концертом и на Запад. Некоторые тамошние продюсеры уже оценили товарный вид членов группы – молодых, стройных и очень лохматых. У «Алхимика» имелся и эффектный портфолио.
Артем не стал говорить родителям и сестре, что на самом деле они с Олегом оказались в ловушке. Это было результатом их неосмотрительности. Друзья, пребывая в мечтах о славе, подмахнули со звукозаписывающей компанией грабительский контракт, и теперь «Алхимик» должен был почти бесплатно работать до окончания срока договора. А договор заканчивался с выходом в свет следующего альбома.
Впрочем, денежные проблемы друзей пока не волновали. За последние два года они неплохо заработали и были уверены, что, отпахав в своей кабале, на грабли больше не наступят.
Милена не могла наблюдать за творческим процессом музыкантов – они всегда плотно закрывали двери своей «студии» в комнате Артема, – но девушка знала, что музыку друзья сочиняли вместе, а стихи писал, уже на готовую мелодию, один Олег.