– Кто-то из нас, – сказала Тамара, приняв сидячее положение. Она выжидательно смотрела на Лику.
Милена пришла в ужас:
– Я бы никогда! В человека, в связанного, вот так… Нет!
– Никто бы никогда, – ответила Тамара, не сводя взгляда с Лики.
Однако Лика этого даже не заметила. Она в свою очередь внимательно наблюдала за Кристиной.
– Кристина, – наконец сказала она. – А ты где была, пока мы вторую землянку искали?
– Я? – Вид у Кристины был откровенно испуганный. – Ну… Я ногу подвернула, сидела там, на бревне, и…
Лика, отчего-то занервничав, покачала головой:
– Честно говори. Это ты мой нож подняла – больше некому. Ты возле парня крутилась, когда Тамаре плохо стало.
Кристина замерла, будто ее заморозили на ходу. Тамара перевела изумленный взгляд с Лики на Кристину.
Та захлопала глазами и всхлипнула:
– Не хочу в тюрьму…
– Так это ты? – медленно сказала Тамара. – Зачем? Мы теперь девчонок никогда не найдем! Дура такая!
Заикаясь, Кристина начала выдавливать из себя признание:
– Я… вы… вы пошли к обрыву, а я вернулась, потому что поняла, что он соврал. Я подумала, что, если пригрожу ему ножом, он правду скажет! А он не говорил! Наоборот, признался, что девчонок он давно… – Кристина расплакалась.
Увидев ее слезы, Тамара чертыхнулась. Она уже не скрывала, что маленькая блондиночка злит ее. Милена, наоборот, пожалела Кристину:
– Девчонки, у нее же сестру убили! И это он Лену с Мариной похитил! А что, если он их убил?
Да ее любой суд оправдает: ну не выдержали у нее нервы, вот и все! Да я бы тоже его убила, если бы со мной такое случилось!
Кристина подошла к Милене и спрятала заплаканное лицо у нее на груди.
– Ну ладно, все уже… – утешала ее Милена. – Все.
Махнув рукой, Лика ушла на кухню, откуда вернулась с початой бутылкой водки. Милена подала Тамаре гитару. За окном было уже темно. Почти так же темно, как и на душе у этих женщин.
– А ведь я думала, что это твоих рук дело, – призналась Тамара Лике.
Лика только пожала плечами…
Первой уснула Кристина. Милена, сидевшая с ней на диване, держала ее голову у себя на коленях. Вскоре она и сама провалилась в сон.
Проснулась Милена от звука бьющегося стекла. Будто кто-то камень в окно кинул, а открыв глаза, она увидела пламя. Точнее, несколько языков пламени в разных концах комнаты.
– Горим, девчонки! – вскрикнула Милена.
Она вскочила с дивана, бросилась с покрывалом в руках к всполохам пламени на деревянном полу, накрыла огонь. Потом метнулась на кухню, вернулась оттуда с полным чайником воды и вылила ее на бойко разгоравшийся пуфик у входной двери…
Через минуту к ней присоединилась Лика, а через другую – Кристина и Тамара. Смотавшись несколько раз на кухню за водой, они превратили пожар в потоп.
Глянув на часы, Милена с удивлением обнаружила, что уже около трех часов ночи.
– Смотрите, – Тамара указала на какие-то осколки, разбросанные вокруг черных горелых пятен. – Это бутылки с зажигательной смесью.
– Окна в холле разбиты, – заметила Лика. – Нас намеренно подожгли.
– Слушайте! – напряглась Тамара.
Они прислушались и различили характерный треск, который издает горящее дерево. Лика почти спокойно произнесла:
– Второй этаж горит. Девочки, надо бежать!
Все заметались. Милена опасалась, что, если они не успеют выскочить, на них обвалятся прогоревшие этажные перекрытия! Однако она не забыла зарулить на кухню и вытащить из хлебницы остатки белого, уже слегка подсохшего хлеба. Хлеб Милена запихнула в сумку и только тогда покинула дом.
Оказавшись на воздухе, утреннем, свежем до рези в носу, женщины увидели, что второй этаж пылает. Они вовремя покинули дом! Тем не менее у всех был несчастный вид и испуганные глаза, в которых отражались блики пламени. Теперь им негде было прятаться.
– Куда мы пойдем? – спросила Милена.
– Они в лесу. – Тамара поежилась. – В лес идти нельзя.
– Я слышала, перед тем как к нам в окна кинули бутылки, что к дому подъезжала машина, – сказала Кристина. – Это точно те мужики, что с песнями по трассе катаются.
Лика, не отрывая взгляда от горящего дома, заметила:
– Это они нам за того парня мстят.
Кристина заторопила остальных:
– Пойдемте уже! Хоть куда – все равно!
– Я думаю, что нас будут поджидать на дороге, – предположила Лика. – Поэтому предлагаю идти через лес. С Гродинской возвышенности спускаются три маленькие речки. Одна из них и протекает по оврагу. Если мы пойдем вдоль реки вверх по течению, то попадем в город. Возможно, даже быстрее, чем можно представить, ибо вода всегда выбирает кратчайший путь.
– Давайте голосовать, – предложила Милена. – Лично я леса боюсь. Кто за реку?
Руки подняли Тамара и Лика.
Сама Милена предпочла бы дорогу:
– Если пойдем по дороге, то быстрее до людей доберемся, до телефона.
– Но на дороге нас легче поймать. – Воздержавшаяся Кристина приняла решение большинства.
Сырой воздух ночного леса показался Милене запахом могилы. И не так уж она ошибалась.
…Милена шла рядом с Кристиной, Лика с Тамарой их немного обогнали. Они двигались уже пару часов, и, как им казалось, без сопровождения.
Солнце уже поднялось над горизонтом, оно просвечивало между деревьями, играя в прятки и ободряя погорельцев. Снизу, из оврага, доносился еле слышный шум воды, иногда вверху начинала петь какая-то дерзкая птица. Ее пение, а правильнее сказать, писк звучал резко, тревожно, обрываясь на самой высокой ноте. Казалось, бедная птичка не может придумать финал своей песни и ее это мучит, заставляя повторять попытку снова и снова.
– Милена, постой… – Кристина остановилась. – Я в туалет хочу.
Милена крикнула идущим впереди:
– Подождите нас!
Лика и Тамара затормозили, Тамара тут же опустилась на землю.
Милена встала на краю обрыва, повернувшись спиной к лесу, куда нырнула Кристина. Бывшая жена Видаля подумала – как-то отвлеченно, со стороны, – что Олег ни за что не поверил бы во всю эту историю, начиная с его глупой смерти и заканчивая всем этим ужасом, в который превратился вечер его памяти.
Как все-таки жизнь жестока! Сколько счастья ожидала Милена в день своей свадьбы! Перед глазами женщины вдруг возникло лицо ее сына, почему-то в пятилетнем возрасте. Он всегда был милым мальчиком и всегда был так похож на Олега. А потом – эта ссора между мужем и братом, этот болезненный разрыв. Смерть Артема, развод… Вот так она и проходит, эта жизнь.
Милене показалось, что Кристины нет слишком долго, но она не успела обернуться, как получила удар по голове. Он пришелся в затылок и толкнул Милену вперед, не позволив ей удержаться на ногах. Милена пыталась схватиться за что-нибудь, но голые ветки кустов, корни деревьев, камни уже промелькнули мимо, и поделать она ничего не смогла.
Если бы это было в ее силах, Милена бы подумала, что они с Олегом погибли почти одинаковой смертью.
Лика Калинина, 45 лет
В конце ничего не останется. Бессилье. Добро с золой,
как водится, перемешаются, а истина сменит кожу.
Последнее утро сбросит последний промозглый слой
и станет на взгляд похожим. На ясный на взгляд на твой.
О смерти Олега Лика узнала от матери. В этом не было ничего удивительного, было, как обычно, мистическое. Мать казалась Лике чем-то вроде оракула или, лучше сказать, Кассандры.
Все ее дурные пророчества так или иначе сбывались: с вузом, с мужем, с ребенком, который у Лики так и не родился. И так же получилось с отцом, который в сорок лет слег с инсультом, и мама, не имевшая никакого отношения к медицине, авторитетно заявила: долго он не протянет. Папа умер через месяц.
«Такие, как он, рано или поздно сломают себе шею» – так мать сказала об Олежке двадцать лет назад. Ни больше ни меньше. Прямо в точку.
Это случилось сегодня рано утром, когда Лика только открыла глаза и сумела осознать, кто она и что делает здесь, в этой темной пустой комнате. Звонок прозвучал где-то в глубине мозга Лики, причем она сразу поняла, кто ожидает ее ответа на том конце провода.
– Да, мам, – сонно ответила Лика, подтянув к уху телефонную трубку.
– Как ты догадалась, что это я звоню? – Мамин голос, как всегда, звучал обманчиво молодо.
– Больше некому.
– Лика, тетя Вика вчера звонила. Олег умер.
Слова прозвучали, а их смысл остался неразгаданным. Есть вещи, которые нам не дано понять никогда. Слова «Олег умер» были для Лики именно теми самыми словами – неосмысливаемыми.
Лика даже не стала забивать себе голову вопросом – почему мама звонит именно сейчас, а не сделала этого вчера вечером, когда узнала о несчастье.
Больше всего на свете сейчас хотелось прервать телефонную (да и любую другую) связь и кинуться к компьютеру, нырнув с головой в Интернет. Но просто взять и положить трубку было невозможно. Мама не получила бы от разговора с Ликой тех эмоций, на которые рассчитывала.
– Как это случилось? – спросила Лика терпеливо.
– Ну, Вика ничего такого не говорила, но ты же знаешь, что они там делают! – «Они там» было произнесено особым тоном. – Накуриваются, а потом прыгают на мотоциклы и носятся, пока…
– Олег разбился на мотоцикле? – с неуместным даже для собственного эмоционального состояния сарказмом произнесла Лика.
У Олега и в восемнадцать лет не было никакого интереса к хромированным чудовищам, а в сорок пять он вдруг обкурился, сел на мотоцикл и рванул кататься?
– Нет, – раздраженно ответила мама. – Он прыгнул с парашютом, а парашют не раскрылся.
В этот момент ночь стала для Лики темнее. Она подумала, что если сейчас ей встать с постели, то ноги не нащупают пола, вместо него будет воздушный океан, километр – или сколько там надо – пространства. Она упадет в этот океан и будет лететь, цепляясь пальцами за воздух, беспомощно дрыгая ногами, встречая воздух то лицом, то спиной…