А вот в походе — другое дело. Мало ли при богатых наследницах приживалок из провинциальной родни? Такие девушки, с одной стороны, не слуги, у них совсем иной статус. А с другой — с них спрос ниже, мало ли из какой глухомани приехала бедняжка?
Короче говоря, Цзинь тренировалась быть своей в компании благородных, а заодно грела уши, составляла отчет по сплетням и вносила в список тех, кто служил источником особенно вредных слухов.
Вот только в отличие от слуг, которых можно отчитать или уволить, этих знатных девушек наказывать было нельзя — они принадлежали к влиятельным родам. Некоторые из их матерей сидели рядом с императорскими наложницами, другие пили чай с канцлером. Одно неосторожное движение — и ты не просто обидела юную госпожу, ты оскорбила целый род.
Вот почему я пока что только собирала информацию. Очень терпеливо. Очень тихо. Но это была тишина острого ножа, заточенного на алмазе. Пусть пока улыбаются и строят глазки моему брату и его военачальникам — я знаю, кого Ли Сянь использует как глаза и уши. Я помню также, кто из них в прошлый раз помог ему продвигаться по лестнице власти, разрушая доверие к моему Ишелю. Но в этот раз у меня в руках будет досье на каждую.
И честно говоря, мне это даже нравилось. Это была почти игра. Хитрая, продуманная, как партия в вэйци. Только фишки — судьбы. И выигрывает тот, кто первым уберет чужую руку с доски.
— Госпожа, — шептала мне Цзинь однажды, когда мы стояли на привале и она передавала очередной список, завернутый в конверт с тиснением белого журавля, — девица из рода Хоу уверена, что вы наслали чары на принца. Ее служанка видела, как вы целовали его в шею. Ночью. И он… улыбнулся.
Я сдержала смешок и забрала список.
— Запиши: Хоу Линь. Особенно впечатлительная. И склонна к театральным заявлениям.
— Уже записала, — ухмыльнулась девочка. — А еще служанка девицы из рода Сун утверждает, что принц плакал после встречи с вами в храме. Она не знает почему, но уверена — вы колдунья.
— Угу. Тогда я и тебе, и всем им скажу одну важную вещь. — Я улыбнулась, на мгновение приподняв занавес паланкина. — Иногда волшебство — это просто когда человек встречает свою судьбу. А уж плакать или нет — личное дело каждого принца.
Цзинь захихикала. А я, устроившись в подушках, достала нефритовую доску и улиток. Было бы глупо упускать шанс сыграть с Ишелем партию-другую, пока у нас еще оставалось немного покоя. Кто знает, в какой из следующих дней наступит буря. Но если наступит — у меня будут все нужные имена. И все нужные фишки на доске.
Когда в вечерней дымке показались у самого горизонта изящно выгнутые драконы на столичных воротах, мы с Ишелем ехали в его паланкине. Я отчего-то почувствовала сильное волнение и непроизвольно сжала его руку так крепко, что самой стало немного больно.
— Ой, прости…
— Ерунда. Что такое, Айли, что тебя напугало?
— Не то чтобы напугало. Просто у меня ощущение, что начался обратный отсчет.
— Что началось? — не понял Ишель.
Его вопрос очень кстати отвлек меня от страхов и волнения. При своем принце я не скрывала ни своих шести прожитых жизней, ни странных знаний, которые я из них почерпнула. Частенько вставляла в разговор незнакомые словечки или мечтала о технических новинках будущего.
Ишель живо всем этим интересовался и расспрашивал. Вот как сейчас.
— Ну, примерно как если бы кто-то поставил песочные часы перед пушкой. Как только последняя песчинка упадет из верхней колбы в нижнюю, пушкарь подожжет фитиль и будет выстрел. А куда полетит ядро, не угадать…
— Понял. Не волнуйся, я отобью любое ядро, которое только подумает лететь в твою сторону. — Ишель решительно расправил плечи. — Так отобью, что расплющу в лепешку!
— Верю. — Я воспользовалась последними минутками наедине и под прикрытием шелковых занавесок прижалась к нему, целуя куда достала — в шею. — Но мне тоже не нравятся ядра, которые летят в твою сторону. Я чувствую настороженность и даже немного азарт. Не зря же судьба дала мне семь жизней. Не зря вернула именно сюда после того, как позволила набраться опыта в разных мирах. Я должна тебя защитить! — повторила я и уткнулась лбом в его плечо. Ткань ханьфу была теплой и пахла им — смесью лекарственных трав, железа, ветра и чего-то такого родного, будто вечности.
— И защищаешь, — ответил Ишель, не отрывая взгляда от приближающихся ворот столицы. — Лучше любого полководца. Лучше, чем я сам когда-либо себя защищал. Но, Айли… не делай это ценой своей жизни. Не снова.
Я слабо усмехнулась: — Обещать не могу. Но в этот раз я гораздо опаснее, чем когда-либо. У меня есть сведения, союзники, план… и, что главное, ты.
Я видела: он хочет что-то сказать. Что-то важное. Но не сейчас. Не в этот миг. Он лишь повернулся и поцеловал мою ладонь.
Песочные часы действительно перевернулись…
Глава 41
Возвращение в столицу вышло беззвучным. Ни радостных криков, ни шелеста знамен, ни даже привычной суеты на подступах к внутреннему дворцу. Лишь стража на воротах поклонилась в унисон, и железные створки сомкнулись за нашим караваном с неприятным лязгом.
Я выглянула из паланкина. Улицы пугали своей пустынностью — даже нищенки исчезли, словно город затаил дыхание. В переулках стояла глухая тишина, будто город застыл, вслушиваясь в предгрозовую дрожь в воздухе. Занавески колыхались от сквозняка, а мне казалось, что и в самом небе что-то поползло трещиной. Ишель сидел напротив, угрюмый и напряженный, как клинок в ножнах.
Он тоже чувствовал: что-то грядет.
Паланкин остановился у внутренних ворот, и тишина стала оглушающей. Ишель вышел первым, его рука непроизвольно сжала рукоять меча. Я последовала за ним, поправляя складки платья. Изумрудный шелк, подарок императрицы-матери, шипел как змея при каждом шаге.
— Ваше высочество. — Старший евнух поклонился, избегая встретиться взглядом. — Император ожидает вас в зале Вечного Спокойствия.
«Спокойствия»? Я едва сдержала усмешку. За этими стенами уже кипел яд сплетен.
В коридоре, ведущем к нужной двери, я заметила служанку из свиты Ли Ниань. Что-то в ее походке показалось мне странным, настолько, что я чуть отстала от своего принца, шепнув ему:
— Отвлеки всех ненадолго, это важно!
Хм… Девица несла поднос с чашами в сторону покоев императорской сестры, но ее пальцы дрожали, а на шее проступали красные пятна, похожие на ожоги.
— Подожди. — Я мягко остановила служанку, взяв за запястье. Пульс бился неровно, а потом и вовсе исчез. Ровно на десять отсчетов моего собственного сердца.
Так-так-так… Задержка пульса, красные пятна, нетвердая походка. Расширенные зрачки. Теперь нужно выждать буквально несколько секунд, и…
Девушка закашлялась, а когда я прижала платок к ее губам, он окрасился кровью. Теперь следовало очень быстро спрятать этот клочок ткани и отступить на шаг. Раз-два-три, и…
— Госпожа? — Служанка удивленно моргнула и отшатнулась от меня еще дальше, будто только что заметила мое присутствие. — Вы что-то спросили?
— Нет, просто велела передать тетушке мое почтение и весть о том, что мы вернулись в столицу, — мягко улыбнулась я.
— Да, госпожа! — Совершенно здоровая на вид служанка, у которой исчезли и пятна на шее, и расширенные зрачки, вежливо улыбнулась и легко побежала дальше, не подавая ни малейшего признака неровного сердцебиения.
Значит, я угадала. Кто-то решил сделать из младшей служанки подопытного кролика, чтобы испытать на ней одно специфическое снадобье. Я встречалась с ним в одной из прежних жизней, причем в той, где была лекарем при дворе одного горного правителя с магическими способностями, а вовсе не той, где я ездила по улицам мегаполиса в машине скорой помощи. О чем это говорит? О том, что будет еще сложнее, чем я думала изначально.
— Княжна! Молодая госпожа Ян! — Ишель, конечно, отвлекал императорских сопровождающих по мере сил, но не мог делать это бесконечно. Мою заминку все же обнаружили.
— Да-да, простите. — Я поспешила нагнать делегацию принца. — Я только попросила передать мои приветствия сестре его величества.
Уже у самых дверей в нужные покои удалось-таки сунуть окровавленный платок в руки Цзинь, предусмотрительно пристроившейся как можно ближе ко мне.
— Беги к наследнику Травников, передай, что ты теперь служишь мне, тогда он тебя не тронет, — торопливо шепнула я. — Пусть проверит кровь на этом платке с помощью слез лотоса! И сейчас же сообщит, если они почернеют!
Цзинь понятливо кивнула и спрятала платок в рукав.
Двери распахнулись беззвучно, словно сам воздух боялся нарушить тишину. Зал Вечного Спокойствия оправдывал название: тяжелые шелковые занавеси поглощали свет, а единственным украшением служила фреска с девятихвостым фениксом, чьи перья мерцали золотом в свете дрожащих свечей. Император сидел за столом из черного дерева, его пальцы медленно перебирали нефритовые четки — каждая бусина щелкала как маленький выстрел.
— Подойдите. — Голос его был ровным, но в нем звенела сталь, спрятанная в шелке.
Ишель шагнул вперед, его тень слилась с узором на ковре, изображавшим сплетенных драконов.
— Отец. — Принц склонил голову, но не стал кланяться. Я повторила жест, затаив дыхание: в этом зале даже воздух казался соучастником заговора.
Император поднял взгляд. Его глаза скользнули по мне, будто ощупывая каждую складку одежды, каждую тайную мысль.
— Княжна Ян. — Он протянул руку над столом, и свет свечи дрогнул, озарив перстень с кровавым рубином. — Говорят, ты… использовала некие необычные способности, чтобы оживить моего первого наследника.
Фраза повисла в воздухе, обрастая шипами. «Оживила». Не «вылечила», не «помогла». Словно до нее он был мертв. Словно я нарушила естественный порядок.
— Его высочество силен духом, — ответила я, заставляя губы растянуться в почтительной полуулыбке. — Мне оставалось лишь… напомнить ему о свете.
— «Свете»? — Император щелкнул четками. — Интересно. А что говорят твои глаза о тьме, которая ползет по моей столице?