— Голицын-то обнимает. И даже целует. Сажин видел, как они целовались.
— Знаю, — поежился Леня. — Удивляюсь, как он его не убил, Голицына.
— Зато добился, что они не спят вместе. Алиса сама разберется, кто такой Дан. Ее отец в этом уверен. Он дает дочери возможность учиться на собственных ошибках… Ну что, счет?
— Да, пожалуй.
— Значит, с докладом ты к Дмитрию Александровичу еще не ходил…
— Почему? Ходил.
— Но ты же сам сказал, что сначала хочешь во всем разобраться…
— Хоть Сажин и сказал, что финансовые махинации Голицына его не интересуют, но я счел своим долгом шефа предупредить. Голицын заложил свои акции Зебриевичу. А денежки профукал. Ресторан-то прогорел. Поэтому Голицын кругом в долгах.
— Но у Голицына нет акций!
— У его жены есть. То есть были, пока она была жива.
— И Анжелика согласилась?!
— Как-то он ее уломал.
— Значит, реально эти восемнадцать процентов перетекли к Зебриевичу… Я, кажется, начинаю понимать… Вот почему Семен Абрамович пришел в шок, когда узнал о завещании Анжелики. И почему в моем кабинете появилась мадам Зебриевич. Значит, Сажин поехал в этот круиз выяснять отношения. Они хотели это сделать после того, как отпразднуют Новый год. А в новогоднюю ночь Анжелика исчезла. И все поменялось. Сажин увидел, как его жена целуется с Голицыным, и стал ко всему безразличен. Зебриевич, не зная о завещании, довольно потирал руки. Голицын… Если он не собирается жениться на Алисе, нет у него мотива! Ну, за каким лешим Даниилу Валерьевичу убивать свою жену?
— Хочешь сказать, что это сделал Сажин? — мрачно спросил Леня.
— А кто? Ты же сам бывший мент, прекрасно понимаешь: для убийства нужен мотив.
— Просто достала, — пожал квадратными плечами Леня.
— Не те люди. Если бы это случилось в рабочем бараке или в квартире, где живут наркоманы, то да, достала баба — это мотив. Но они же олигархи, Леня! Самому ручки марать? Да и зачем, если можно нанять дорогого адвоката? Хоть пять! Что-то там есть, чего я не знаю. А знают Зебриевич и Алиса Сажина, — уверенно сказал Алексей. — Начну-ка я, пожалуй, с нее.
— Удачи тебе! — рассмеялся Леня. — Не хотел бы я быть на твоем месте.
— А зря. Может, не стоит прятаться от девушки, которая тебе так нравится? — подмигнул ему Алексей и увидел, что Леня смущенно отвел глаза…
…Разумеется, он поехал в спортивный клуб, где тренировалась Алиса Сажина. Если повадки Даниила Голицына надо изучать в дорогих ресторанах, то на Алису Дмитриевну лучше смотреть, когда она на дорожке, с рапирой в руке.
В дверях Алексей невольно заволновался. Что называется, нахлынули воспоминания. Это было одно из самых загадочных убийств, которые Алексею довелось расследовать. Евгений Рощин тоже был фехтовальщиком. Он и трое его друзей, у одного из которых Леонидов как раз и работал начальником службы безопасности. «Атос», «Портос», «Арамис» и «д’Артаньян», красавец Рощин, самый горячий и смелый из всей четверки. И, разумеется, женщина, прекрасная, как сама любовь. Помнится, ее звали Марго…
Как всегда, Алексей тогда разобрал механизм до винтика и в правилах спортивных состязаний на рапирах разбирался прекрасно. Тренировку Алисы он смотрел с интересом. Присутствовать на тренировочных боях не возбранялось, напротив. Больше зрителей — больше азарта. Алексею хотелось понять по манере фехтования, что она за человек, единственная дочка Сажина. Одни очертя голову бросаются в атаку, другие, напротив, уходят в глухую защиту, как черепаха в свой панцирь, попробуй их оттуда достань, третьи плетут кружева, наслаждаясь больше процессом, чем результатом. Но есть гении, которым подвластно все и которые легко меняют тактику, идя к своей цели. С ними и труднее всего, потому что они непредсказуемы. Если Алисе дано свыше, сражаться с ней бесполезно. А бой выиграть надо.
Алексей почувствовал азарт. Девчонка хороша! Если бы она целиком посвятила себя спорту, она бы многого добилась. Но Алиса предпочитала оставаться любительницей. Ее манили другие призы, а на дорожке для фехтования она просто оттачивала свое мастерство. Чтобы потом не проигрывать, когда противниками станут ревность, жадность, зависть и предательство.
Сидя на зрительской трибуне, Алексей по достоинству оценил мастерство противника, с которым ему предстояло сразиться. Крепкие нервы, тактика боя от защиты, но ответ всегда острый, и почти всегда — импровизация. Как вчера в ресторане.
— Ангард!
Алиса отсалютовала сопернице рапирой и встала в позицию.
Это был заключительный бой. К этому моменту Алексей уже успокоился. Алиса — прекрасная фехтовальщица, но не гений. В ее богатейшем арсенале не хватает главного женского оружия — слабости. Ну, выигрываешь ты по всем параметрам — отдай хотя бы одно очко. И все тебе зааплодируют. Поймут, что ты женщина, тебе свойственны перепады настроения, милые капризы. И соперница не станет твоим заклятым врагом. Алиса же была безжалостна. Родись она парнем — получился бы второй Дмитрий Сажин. Но родилась девочка. Это-то и было ее слабое место. Она упорно не хотела признавать себя женщиной и всерьез полагала, что, имея такое лицо и фигуру, можно безнаказанно играть в мужские игры. Что бы ты ни говорила, милая, мужчины будут согласно кивать, сохраняя серьезное выражение лица, и думать при этом о твоих красивых ногах. Так уж устроен мир.
Алисе ассистировал тренер. Именно ассистировал, потому что на фоне Сажиной смотрелась она скучно. Алиса легко выиграла бой и сняла маску. Каштановые кудри рассыпались по плечам, сидящий рядом с Алексеем парень нервно сглотнул. Потом встал и торопливо ушел. Просто пришел посмотреть. Леня сегодня за кофе сказал, что к такой девушке и подойти-то страшно. Но Алексей подошел.
«Через десять минут ты мне скажешь все, что я хочу», — подумал он, глядя, как Алиса собирает спортивную сумку. Его она словно бы не замечала. Распрямилась и, накинув ремень на плечо, двинулась к выходу. Алексей встал в дверях, давая понять, что именно ее-то он и ждет.
— Восхищен, — сказал он, радуясь тому, что Алиса хотя бы не выше ростом. Вровень. Глаза в глаза. — Я горячий поклонник фехтования. Такие женщины, как вы, придают ему статус зрелища. Вам надо сниматься в рекламе, и тогда трибуны будут забиты под завязку.
— Телефончик не дам, — с насмешкой сказала она.
— А почему? — притворно огорчился он. — Я вас хотел в ресторан пригласить.
— Мне есть с кем туда пойти, — спокойно сказала Алиса.
— Такая молодая и уже замужем?
— Помолвлена.
— Как вы хорошо это сказали: помолвлена, — сладко зажмурился Алексей. — Сразу видно: барышня серьезная.
— Как вы правильно отреагировали: барышня, — внимательно посмотрела на него Алиса. — Я ведь вас уже видела. Вчера в ресторане. Вы сидели через столик. С вами была женщина. Симпатичная. Жена?
— Поймали! — рассмеялся он.
— Кто вы? — сверкнула глазами Алиса. — Что вам нужно?
— Я из полиции.
— Ах, вот оно что… Расследуете убийство Анжелики Голицыной?
— Как вы догадались?
— Ну а что еще? Налоговая на дом не приходит. Могли бы не представляться. Я сразу подумала: не просто так он сидит на зрительской трибуне.
— Я мог бы оказаться пожарным инспектором.
— О нет! У вас глаза… Умные.
— Пожарные инспекторы что, дураки?
— Не дураки денег отжать. Но при этом им наплевать, что чувствует человек, протягивающий конверт. А вы так смотрите, словно в душу лезете, а не в карман. Мама мне о вас рассказывала. Вы ведь Леонидов?
— Хорошее или плохое рассказывала?
Алиса на пару секунд задумалась, потом сказала:
— Скорее хорошее. Поэтому можете угостить меня кофе. Идемте. — В ее голосе действительно звучали командирские нотки. Она шла с прямой спиной, чеканя шаг, уверенная в том, что тот, кого она позвала, идет за ней. Сажина!
«Ангард!» — скомандовал он себе, садясь за столик напротив Алисы. И мысленно отсалютовал ей рапирой. Придвинул меню и уточнил:
— Без сахара? И без молока?
— Почему? С молоком, — пожала она плечами.
— И от пирожного не откажетесь? — сладко спросил Алексей.
— Не откажусь. — Она ослепительно улыбнулась.
— Да вы просто находка! Красивая, талантливая, потому что фехтуете вы потрясающе! Характер золото, даже от пирожных не отказываетесь. И на кой вам Голицын?
«Вот так. Она первой не нападет».
— Понимаете, для девушки потеря невинности — дело ответственное, — проникновенно сказала Алиса. — Не хочется ведь, чтобы это был кто попало. Ну и с физиологической точки зрения. У мужчины должен быть опыт, поэтому лучше, чтобы это был человек зрелый, поживший и физически привлекательный. — Она оценивающе посмотрела на Алексея. — Я ведь могу и передумать, если встречу кого-то, кто подойдет мне больше. Я любую кандидатуру готова рассмотреть. Вот вы на меня тоже запали. Так что не стесняйтесь. Курточку снимите, плечи расправьте.
Он невольно покраснел. «Вот стерва. Очко ее».
— Я ответила на ваш вопрос? — невинно спросила Алиса, явно забавляясь его смущением.
— Партнера, значит, выбираете для первой ночи? Хорошо хоть денег за это не просите, — пошел он на обострение. — За свою девственность.
— А у вас что, нет? Как жаль…
Он вздохнул. Пора. Облокотился на стол и, глядя на нее в упор, прямо в глаза, размеренно сказал:
— Я знаю, кто твой отец. И ты знаешь. Про деньги лучше не надо. Кстати, у Голицына их тоже нет.
— Да вы что?! Выходит, он меня обманул?!
— Выходит, так.
— Какая я несчастная… Да еще кто-то убил тетю Анжелику…
— А если дядя Дан?
Теперь она вспыхнула до корней волос. С дядей — это он хорошо. Один — один.
— Разница в возрасте — это не помеха, — парировала Алиса, придя в себя.
— Это я уже слышал. Мужчина должен быть зрелым, опытным и физически привлекательным. Но уж точно не надо его отбивать у своей матери.
— У Дана с мамой ничего нет!
— Это он тебе сказал?
— Я сама знаю!
— Знаешь, да не все. Хотя… То, что мне надо, ты знаешь. Дан вчера сказал тебе то, что ты хотела? У тебя ведь были какие-то вопросы.