— Это правда? Ты знаешь, что я здесь хозяин? — спросил он насмешливым тоном.
— Да, милорд. Это же ваш дом. Следовательно, вы в нем хозяин. Я никогда этого не отрицала. — четко ответила Элизабет.
— Снова дерзишь? — спросил Мельбурн, выгнув темную бровь. Синие глаза опасно сверкнули.
— Вовсе нет, милорд. Я ответила на ваш вопрос. — спокойно сказала девушка, стараясь не тушеваться и не дрожать. Ярость всегда предавала ей сил, стоило ему появиться. И дрожь была вызвана не страхом перед новыми унижениями, а от ничем не сдерживаемой ненависти.
— Хорошо. Вот тебе новый вопрос. Какие обязанности ты выполняешь на службе у моей сестры.
— Причесываю, заплетаю, одеваю, раздеваю, слежу за одеждой, помогаю во время купания, стелю постель…. - начала перечислять Элизабет.
— А ночной горшок? Его выносит Мэри, не так ли?
— Ричард, — возмущенно вмешалась Луиза. — Ты в покоях леди. И эти вульгарные вопросы смущают всех нас.
— Отчего же, сестра? Ты разве не ходишь на ночной горшок? — не поворачивая головы спросил Мельбурн. — Ну так, что, Лиз. Я прав?
— Вы правы, милорд. — кивнула Элизабет, сцепив зубы.
— А что так? Ручки замарать боишься? Твои стражники выносили за тобой ведро, не брезговали, а тебе сложно?
— Нет, милорд.
— Я хочу, чтобы ты это сделала.
— Ричард. — взвизгнула Луиза, Граф протестующе поднял руку. — Молчи, ты сама во всем виновата. — Давай, Лиз. Я жду.
Элизабет не моргая смотрела в беспощадное лицо графа. Может, он просил и не так много, но им двигало желание очередной раз унизить ее. Она не могла ему это позволить. На помощь совершенно неожиданно пришла Мэри.
— Горшок пуст, милорд. Я вынесла его только что. — сказала она.
— Правда, Мэри? — спросил он вкрадчивым тоном, посмотрев на девушку. — Ты ведь не станешь обманывать меня после всего, что я для тебя сделал?
— А что особенного вы сделали, милорд, чего не сделал бы любой из ваших друзей. — дерзко ответила Мэри, поддавшись общему безумному духу сопротивления мужской грубости.
— Что ж, Лиз. Я смотрю, ты ведешь партизанскую войну. Даже малышка Мэри подала голос, после того, как вынесла горшок. — он вульгарно рассмеялся. — Мэри, милая, я учту твои замечания и передам их своим друзьям, они будут рады заменить меня, а сейчас сделай милость, достань этот чертов горшок и принеси сюда. Живо! — последнее слова он прокричал. Девушки поняли, что дальше прекословить ему опасно. На ватных ногах Мэри Бренен подошла к кровати и. взяв ночной горшок госпожи, поставила перед графом. Луиза, закрыв лицо ладонями в белых перчатках, вне себя от смущения и злости на брата и собственного бессилья, отошла к окну.
— Проверим, Элизабет? — спросил он, пронзая девушку ледяным взглядом. — Посмотри, вдруг Мэри обманула меня?
— Нет. — Элизабет сделала шаг назад, презирая стоявшего перед ней мужчину всей душой. — Вы омерзительны, милорд. — сказала она. Граф цинично усмехнулся.
— Спасибо за комплимент, мадам.
Подняв ногу он пнул тяжелым кожаным сапогом по горшку, и он отлетел в сторону Элизабет, забрызгав ее платье своим содержимым.
— Итак, Мэри меня все же обманула. А расплачиваться за это будешь ты, Лиз. Раньше слуги не спорили со мной и не лгали мне. Убирай!
Краска отлила от щек Элизабет, но она не двигалась, не сводя широко распахнутых глаз с Мельбурна.
— Я понимаю, что ты отказываешься? — он медленно приближался. Элизабет стояла, не шелохнувшись. Укрыться здесь было негде. Он все равно исполнит то, что задумал. Девушка зажмурилась, приготовившись к тому, что ее снова будут бить. Но то, что сделал граф, оказалось в сто крат хуже. Схватив ее за локоть железной хваткой, Ричард Мельбурн швырнул девушку прямо в разлившуюся лужу мочи и несколько раз перевернул там, больно пихая сапогами в бок.
Скорчившись на полу, Элизабет не двигалась, пребывая в шоке от пережитого унижения. А граф, похоже, был полностью удовлетворен спектаклем, устроенным для трех юных девушек. И только, когда до его слуха донеслись горькие рыдания сестры, он понял, что в желании уничтожить Элизабет Невилл, перегнул палку, испугав Луизу своим неистовством.
— Луиза. — Ричард подошел к сестре и положил руку на хрупкое плечо. Она сегодня была особенно красивой, а он заставил ее плакать. — Луиза. — снова позвал он, мягко разворачивая к себе.
— Я так надеялась, Ричард. — прошептала Луиза сквозь слезы, обильно стекающие по щекам. — Я надеялась, что твоя человечность снова вернулась. Мне казалось, что ярость отпустила тебя. Но я ошиблась. У тебя черное сердце. Ты никого не видишь, кроме себя и своей мести. Тебе наплевать, что чувствую я.
Лицо Ричарда дернулось, словно от боли. Он притянул к себе сотрясающееся в рыданиях тело Луизы и обнял, положив голову на плечо.
— Прости меня. Прости. Я потерял голову. Я не должен был расстраивать тебя.
— Ты не расстроил меня, а открыл глаза. Я теперь вижу, кто ты на самом деле.
— Перестань. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я все для тебя сделаю. Нас только двое, Лу. Ты и я. Мы — семья. — слегка отстранившись, Ричард нежно стер пальцами слезы с лица Луизы. — Вот так. Все хорошо, милая. Успокойся. Я тот, кто защитит тебя, каким бы черным не было мое сердце, в нем всегда будет место для тебя. — он мягко улыбнулся, глядя в заплаканные глаза сестры. — Я прошу только об одном, не вмешивайся в мои дела. Я сам разберусь с Элизабет, с Ридсдейлом и другими проблемами. Разве ты не понимаешь, что у меня есть причины вести себя так?
— Прошло много месяцев, Ричард. Сколько можно?
— Это никогда не закончиться. — ожесточенно ответил Мельбурн. Опустив руки, он отошел от сестры. — Ты расстроена, я понимаю. Я освобождаю тебя от присутствия за столом. Твое место займет Элизабет.
Ричард повернулся и посмотрел на свою пленницу. Девушка уже встала, и теперь взирала на него с нескрываемым изумлением. Похоже, что его последняя фраза осталась неуслышанной.
— Помойте и переоденьте ее. А потом пусть Мэри проводит нашу гостью в зал. — распорядился он, и быстрыми уверенными шагами покинул спальню Луизы.
— Мне так жаль, Лиз. Простите меня. — прошептала Луиза. Глядя на Элизабет.
— Я распоряжусь насчет ванны. — быстро проговорила Мэри и ретировалась из спальни.
— Не нужно извиняться, Луиза. Вы ни в чем не виноваты. — прошептала Элизабет, снимая испорченную одежду. Ее постепенно начинало овладевать отчаянье. Сколько еще унижений и страдания ей предстоит пережить? И хватит ли у нее сил? Терпение девушки было на исходе, в горле клокотал нервный смех.
— Луиза, я знаю, как вы любите брата, но, если вам не безразлична моя судьба. Если вы хоть чуть-чуть симпатизируете мне…. Вы можете мне помочь…. Или я убью его. — Элизабет опустила голову. — Я найду способ, выберу момент и сделаю это.
— Что я могу для вас сделать? — решительно спросила Луиза Чарлтон.
— Я не могу просить вас, послать весточку моему отцу, потому что он тут же пошлет армию, которая уничтожит и этот замок и всех вас. Вы никогда не предадите брата таким подлым образом, но вы можете помочь мне организовать побег.
— Но как? — глаза Луизы испуганно расширились. — В замке полно охраны и вооруженных воинов, ворота стерегут, как зеницу ока.
— Не сейчас. Граф часто уезжает, забирая с собой лучших бойцов. Я могу переодеться или спрятаться в повозке торговца, выезжающего в деревню. Нужно только заплатить ему, чтобы он отдал мне лошадь. Пешком до Йоркшира мне не дойти. На худой конец я могу податься в Камберленд, там живет моя тетя. Граф Камберленд — ее муж, он губернатор замка Карлайл и часто находиться там. Это всего несколько дней пути. Прошу вас. Мне так нужна надежда, что однажды я вырвусь отсюда. Я не могу больше ждать, что отец или муж найдут меня.
— Элизабет, подумайте здраво. Вы не можете ехать одна. Север кишит разбойниками и головорезами. Вам не добраться живой и невредимой до своих родных. Но я попробую что-нибудь придумать. — Луиза тяжело вздохнула. — Ричард не простит меня, если я помогу вам.
— Простит. — покачала головой Элизабет. Ей вспомнилось лицо графа, когда он утешал свою сестру. Это был совсем другой человек, не похожий на графа Мельбурна, которого знала Элизабет Невилл.
Глава 5
Через час Мэри действительно проводила пленницу, переодетую в серое простое платье с белым передником, в большой зал. Вымытые и еще влажные волосы девушки были спрятаны под кружевной чепец, на ногах — деревянные сандалии без задников. Оказавшись в центре зала, Элизабет облегченно вздохнула, заметив, что ничем не выделяется из вереницы девиц, прислуживающих за столом. Граф даже не сразу заметил ее. Он сидел во главе стала на массивном кресле-троне из красного дерева, и спорил с рыжеволосым и бородатым Томасом Ридом, который сидел по правую руку от него. Слева сидела весьма потасканная девица легкого поведения с распущенными темными волосами и размалеванным лицом. Декольте ее пурпурно-алого платья было неприлично глубоким. Рядом с другими воинами, принимавшими участие в попойке, а ужином то, что здесь происходило, назвать было сложно, маячили подобные подруге графа прелестницы. На огромном, расположенном в форме буквы п столе было много различных блюд, состоящих в основном из мяса оленины и дичи, и еще больше вина. Сидр, грушовка, пиво, наливка и ром лились через край. В зале стоял гул мужских голосов, к которому присоединялся женский смех. И в это вертеп граф собирался пригласить свою сестру?
Девушка поежилась от холода. Не смотря на полыхающий в камине огонь и большое количество разгоряченных спиртным мужчин и женщин, промозглый влажный прохладный воздух не спешил прогреться. Для большого зала одного камина была явно недостаточно, но полураздетым друзьям графа, как и ему самому было явно теплее, чем Элизабет. Она опасливо вглядывалась в лица мужчин, пытаясь найти среди них своих насильников, но не нашла ни одного. Смешавшись с толпой прислуги, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, девушка принялась убирать со стола пустую металлическую посуду и подливать в бокалы вино. Она относила на кухню остывшие блюда и возвращалась с только что приготовленными. Злополучный повар так был увлечен процессом, что не узнал свою бывшую подопечную. Элизабет старалась держаться подальше от графа. И до определенного момента ей это удавалось. Но случилось так, что когда серебряный кубок Мельбурна опустел, она оказалась к нему ближе всех. Не глядя в ее сторону, граф сделал знак рукой, и ей пришлось подойти, чтобы плеснуть ему очередную порцию рома. Жидкость из кувшина пролилась на стол, когда Мельбурн неожиданно схватил ее за руку.