Не было ли среди них, последних из последних, Штауба?
Не его ли пуля — седьмая-роковая — погасила мой Огонек?
Вирка умерла у меня на руках. Еще не стих гул артиллерийской канонады, еще свистел шальной свинец, били волны прибоя, и Вирка шептала:
— Конец? Неужели боям конец? Мир… Хорошо…
Черная, разом опустевшая для меня земля. Черное море — самое первое в моей жизни, самое черное…
Предыдущая
Стр. 22 из 22