— Да без проблем. Как раз и решим этот вопрос. — кивнул я, и после математики мы заявились на кафедру.
— Что вы хотите сделать⁈ — с удивлением посмотрел на меня куратор.
— Устроить небольшую регату, до Стамбула и обратно. Две недели максимум. В зачёт общих дисциплин, — сказал я, придумав историю с яхтой. — Мы же черноморская академия, а у нас даже в программе выхода на большую воду нет.
— Большая вода… — хмыкнул Филипп и покачал головой. — Отпустить князя Серебряного одного я не могу. Тем более с двумя девушками. Вы учащиеся, и мы за вас отвечаем. Так что нет. Разве что и в самом деле устроить проведение дополнительных экзаменов на местности, с ориентированием, вычислением курса… но это больше по части Петра Алексеевича. А вот и он, кстати. Господин заведующий кафедрой, не уделите нам немного своего времени?
— … куда ты собралась? В какую Турцию? — зарычал капдва, да так, что стёкла вздрогнули, а девушка вжала голову в плечи. — Совсем ума лишилась с этими авантюрами? Вначале этот, а теперь? Думаешь, я тебя на блядушки отпущу⁈
— Папа, это совсем не то, что ты подумал! У нас серьёзное предприятие! — попыталась оправдаться Аня. — К тому же я на это училась! Это моя специальность, и я знаю, что делать!
— Нет! Всё! Никакой Турции! — отмахнулся капдва.
Но просто так сдаться — не наш вариант. Аня поговорила с мамой. Та снова поговорила с отцом. Прошло два дня, и он, заклёванный любимыми женщинами так, что начала появляться лысина, согласился. Правда, совсем не на те условия, о которых мы в первый раз говорили.
— Я с ней сам поеду, — мрачно сказал Пётр Алексеевич, не собирающийся оставлять дочь без гиперопеки. — Один раз. И не на яхте ни на какой, а на пароме. На машине. Если всё, как вы рассказываете, нам багажника хватит. Потом выйдете в море, перегрузим, и потом уже своим ходом дойдёте до Хосты. Мы заберём себе четверть. Это моё последнее слово. Всё ясно?
— Хорошо, четверть от прибыли, и мы договорились, — протянул я руку, и тот нехотя её пожал.
Если бы я тогда знал, какие наценки можно делать, я бы просто отдал деньгами…
Глава 6
Иногда нет ничего хуже, чем ожидание. Аня с Петром Алексеевичем уплыли на пароме в пятницу вечером и должны были вернуться в воскресенье ближе к полуночи. Мы же — на трофейном катере. Когда я назвал его яхтой, на меня так посмотрели, будто в душу плюнул.
— Нам повезло, что он в хорошем состоянии, — сказал Саня, проверяя его перед спуском на воду. — Дырок нет, днище гнутое, но не сильно. Если далеко в море не отходить — всё нормально будет.
— Слышу сомнение в голосе я твоём. В чём дело?
— Так это речной катер, а не морской. У моего отца такой же был, пока продать не пришлось, — пояснил Серебряный. — Слушай, как ты вообще решил идти в Черноморскую, когда сам в лодках ни бум-бум?
— А ты знаешь какую-то другую академию в Сочи? Нет? Ну вот я тоже, — спокойно ответил я. — Вообще, я море люблю, и солнце… и то, что скоро декабрь, но мы в ветровках, а не пуховиках.
— Так, температура по-другому ощущается… хотя, ты же из Питера. Тогда да, но странно, что ты лодками не увлекался, там же тоже море есть, хоть и холодное, — непонимающе посмотрел на меня Саня.
— Лучше катером займись. А мне ещё шины заготовить, к парому стыковаться.
— Не стыковаться, а швартоваться… да понял я, понял. Посмотрим, как тебе будет на практических занятиях в следующем году, — недовольно пробурчал Саня.
К вечеру воскресенья мы уже болтались на волнах в открытом море. И надо сказать, что несмотря на укачивание, а это было очень непривычно, я остался в восторге от открытого моря, которое уходило за горизонт.
Последнюю тысячу лет я провёл на плоском куске земли, изрезанном рвами, окопами и колючей проволокой. В окружении семи колец стен и мобильных крепостей. Под постоянными волнами всевозможных тварей я ни разу не смог выбраться из этого непрекращающегося кошмара.
А море, когда оно появлялось, приносило с собой либо элементалей, не убиваемых обычным оружием, либо чудовищ, что лезли из глубин сплошным потоком. И это ещё не худший вариант. Однажды к нам пыталось прорваться такое, что подымалось выше самых больших стен и небоскрёбов. И единственное, что нас спасло — начало вторжения из иного мира, когда исполины столкнулись друг с другом… Правда, добивали их всё равно мы. Я лично отрезал одному голову резонансом…
Море… даже когда под вечер оно чуть разбушевалось, и нас начало ощутимо бросать по волнам, я не чувствовал никакой опасности. А вот Саня то и дело проверял спасательный жилет, повторяя, что уже далеко не лето и, даже просто рухнув в воду, можно замёрзнуть за полчаса, а до берега отсюда вплавь не доберётся даже чемпион.
— Огни! — заметил я, когда стало уже совсем темно, часов семь.
— Да, это должно быть они, главное, чтобы мимо не проплыли. — ответил Саня, заводя двигатель. Посмотрев в бинокль, я убедился, что это и в самом деле то же грузовое судно, которое мы провожали два дня назад.
— Готовь покрышки! — скомандовал я, правя к парому. Судно скорость сбавлять не собиралось, так что нам пришлось двигаться параллельным курсом, дожидаясь пока Аня с отцом не выглянет из-за борта. Несколько раз мы чуть не сталкивались, но покрышки оказались достаточно удобным инструментом и пружинили, отталкивая нас.
— Что-то их долго нет, — проговорил я, когда мы продержались минуты три. Неспящие пассажиры с интересом рассматривали нас через окна и иллюминаторы. — О, наконец-то. У вас всё нормально⁈
— Да! Закупились на всё! — крикнула Аня, свесившись через край. — Принимайте посылочки! Держи ровнее.
Это было проще сказать, чем сделать. Пусть не шторм, но заметное волнение на море было, да ещё и делать всё приходилось на ходу, удерживая курс и скорость. Так что я почти пропустил момент, как с парома начали спускать на верёвке пухлую клетчатую сумку. Та отчаянно болталась, норовя залететь меж бортов, так что приходилось держать впритык, балансируя, чтобы не врезаться. За первой пошла вторая и…
— Есть! Третья готова! — довольно сообщил Саня, отвязав верёвку. — Давай следующую!
— Всё. Больше нету, — ответила девушка, и я ошарашенно посмотрел на клетчатые сумки. — До встречи на берегу! До завтра!
— Всего три? — удивился я, но девушка уже скрылась за бортом. Как назло ещё и волна пошла, отбросила нас в сторону.
— Зато они тяжёлые, — заявил Серебряный, укладывая сумки на дно.
— Лучше держи на сиденьях, чтобы не промокли, — решил я, направляя лодку по компасу и направлению парома. По звёздам я ориентироваться не учился, тем более что они часто разные от мира к миру. А сверяться с ЖПС пришлось только у берега, чтобы случайно не уплыть в Абхазию.
В результате швартовались мы почти в полной темноте, что очень соответствовало духу контрабандистов, но вообще неудобно. Надо обязательно поставить себе какой-нибудь маяк или, по крайней мере, освещение провести.
— Готово! — крикнул Саня, заканчивая привязывать судёнышко к пирсу. Я осторожно подал ему один из баулов, потом переложил два других на бетонную плиту, обесточил катер, и только после этого вылез сам. Разбирать сумки было решено уже в Сочи, а для этого Серебряный взял у отца машину, армейский неказистый УАЗ. Самое то по горам гонять.
Погрузились, доехали, выгрузились на хате. Всё заняло около полутора часов. Из-за серпантина, и потому что властям было явно не до того, чтобы освещать улицы. На всей дороге из Хосты в центр горело фонарей десять, от силы. Да и те уже в пределах условных городских районах.
Зато, когда приехали, с облегчением плюхнулись, я на кресло, Саня на диван. Надо сказать, домик ещё не развалили, но было уже близко, всё же общественный статус жилья делал приходящих безответственными, и только введённые правила позволили не превратить его в бомжатник.
Сумки теперь стояли, между нами, и я, наконец, решил заглянуть в одну из них. После чего нахмурился и начал перебирать содержимое.
— Твою дивизию, это что за фигня? — мрачно пробормотал я, глядя на непонятные символы на одинаковых некрасивых коробках. Открыл одну, вроде телефон, по крайней мере похож, но точно не кирпич, как у меня. Пришлось повозиться, чтобы найти соответствующие надписи, и те на самих устройствах. — Самсук… Нокиа… меня начинают терзать смутные сомнения относительно всего этого добра.
— Может, в других сумках иначе? — приободрил меня Саня, но когда он залез в самую тяжёлую, между коробок нашёл буквально пакет с мотками какой-то проволоки. Мелкие бусы, я вначале подумал, что золото и камни, проверил — нет, стекло и медь. — Вань, кажись, нас кинули.
— Погоди горячиться, вначале разберёмся. — остановил я одногруппника и набрал Ане домой. — Добрый вечер, Марина Геннадиевна, Аня с Петром Алексеевичем уже вернулись? Можно ей трубочку передать?
— Привет! Слушай, там так здорово, мы всего по двум городам проехали, базары там словно… — посыпалось на меня как из рога изобилия. Аня восторгалась песчаными пляжами, яркими вывесками, одеждой. Да так, что не давала мне и слова сказать.
— Я рад, что тебе понравилось путешествие. Только объясни мне, что вы привезли и сколько денег потратили на это? — сумел вставить я, когда у девушки закончилось дыхание. — Не хочешь же ты сказать, что в этих трёх сумках больше двенадцати тысяч?
— Ну, вообще-то, чуть больше, — обиженно ответила девушка. — Я уговорила папу и наши деньги все взять. Так что мы кровно заинтересованы в том, чтобы всё продалось и как можно быстрее. Если получится, через неделю ещё раз поедем.
— Ладно. Разберёмся завтра. Спокойной ночи, — пожелал я, и, дождавшись ответа и признания в любви, повесил трубку. — Итак, здесь все мои деньги, теперь надо понять, почему и что с этим делать.
— Прямо все? — уточнил Саня. — Да, попали…
— Посмотрим… — ответил я, решив не делать никаких поспешных выводов. Вообще, деньги ещё были, и не мало, но исключительно в рублях. — На сегодня всё. Я здесь буду спать, чтобы не спёрли. А завтра к себе перенесу.