— Первая группа отдыхает, вторая группа на старт, внимание, марш! — скомандовал завкаф, сделав себе пометку в журнале.
— Ты вообще бешеный, — тяжело дыша, упал рядом со мной Семёнов. — Чего вы с командиром сцепились? Ты же вроде с ним в одном купе ехал, и всё нормально было.
— Всякое случается, — ответил я, продолжая двигаться, чтобы постепенно нормализовать кровообращение. Уточнять, что именно «всякое» я, естественно, не собирался. Тем более что сейчас важнее было просто как следует отдышаться. И надо сказать, времени мне хватило впритык.
— Нас слишком много, — услышал я звонкий голос Ани. — Давайте поможем преподавателю и будем вместе считать следующие упражнения. Вслух.
Удивительно, но мало кому понравилась идея перепроверять за учителем, но несколько человек согласилось. Я тоже вызвался, так чтобы в каждой пятёрке было по крайней мере по одному дежурному.
— Следующее упражнение — отжимание на брусьях. Теми же пятёрками, подходим на брус. Норма — пятьдесят отжиманий! Поехали! — скомандовал Пётр Алексеевич, и мы начали вразнобой отжиматься, а за нашими спинами считали вслух. Заведующий кафедры такому повороту был явно не рад. — Замолчите, вы меня сбили. Карлсон, заново!
— Есть заново, — с явным хрипом ответил я, когда осталось меньше половины. В результате сделал семьдесят пять. После чего руки и мышцы груди откровенно стонали, забившись. И мне даже повезло, ведь следующим упражнением стали прессы и отжимания, во время которых можно было дать рукам отдохнуть.
Зная, что завкаф придерётся и не спустит мне дерзость и приставания к его кровиночке просто так, я уже никуда не спешил. Надо выполнить полуторную норму? Ну так сделаю, в чём проблема? Я для этого и готовился. Сотня прессов и приседаний пролетели за несколько минут, а между упражнениями я помогал остальным, считая, подбадривая. Некоторым приходилось подсказывать, как делать лучше и проще.
— Подтягивания. Норма для мальчиков — пятнадцать. Всё, что ниже подбородка, не считается, — рыкнул капдва, и первая пятёрка, в том числе я, подошла к турникам. — Выше! Через полгода вы должны выполнять выход силой с утяжелением в тридцать килограмм, это минимальный вес вашей будущей экипировки.
Вот тут я его прекрасно понимал и даже поддерживал. За все эпохи и технологии, общий вес экипировки бойца менялся минимально и в основном составлял от двадцати пяти до тридцати пяти килограмм. Если, конечно, у него не было аугментаций, мутаций и магических улучшений. Отдельно стоят сапёры и дайверы, но им и выход силой не нужен.
Так что я и здесь отработал по полной, сделав двадцать пять подтягиваний, а в конце выполнил выход силой и сполз с турника. Отошёл в сторону и с блаженной улыбкой сел на мат. Всё, дальше уже упражнений не будет. По крайней мере, не должно быть. Потому что все мышцы я себе забил так, что поможет только полноценный сон.
— Не думала, что ты такой… — проговорила Аня, встав рядом. Надо сказать, в спортивной маечке и шортах она смотрелась ничуть не хуже, чем в купальнике.
— Сильный и выносливый?
— Вызывающе наглый и упёртый, — поправила меня девушка. — В хорошем смысле. Ты же понимаешь, что было бы куда меньше проблем, если бы ты просто сдал норматив и не выпендривался?
— А ты понимаешь, что, подойдя и разговаривая со мной, только распаляешь отца?
— Блин, не подумала, — вздрогнув и испуганно оглянувшись, сказала девушка. — Прости, я нечаянно. Всё, уже ухожу.
— Думаю уже поздно.
— Закончили упражнение, построились! — сверкая глазами, скомандовал капдва. — Результаты, которые вы сегодня показали, в попытке поступить на специальный дворянский факультет не просто неудовлетворительны. Они ужасны. И ладно бы только среди девушек, парни, которые претендуют на столь высокое звание… вы никуда не годитесь! Однако у меня просто нет выхода, мне нужно набрать двадцать человек на курс, а потому я вынужден из вас выбрать лучших. Из худших.
Последнее высказывание явно задело очень многих. Кто-то ругнулся себе под нос, кто-то свесил голову, ну а из ряда девушек послышались всхлипы.
— Никто из вас не сдал даже на хорошо, — продолжил Зав каф, и от каждого его крика строй вздрагивал. — Не говоря уже об отлично. Но я позволю вам получить последний балл, если вы его заслужите. Хотите плюс балл? Выходите на татами. Кто победит — получит плюс один. Кто проиграет — минус один и вылет с экзаменов.
Из строя начали несмело выходить парни и девушки. И чёрт его знает, была ли это проверка на командный дух и поддержку товарищей или, наоборот, на проявление лидерских качеств, я бы ни за что не поручился. Понимаю, что вся ситуация сидит у него в печёнках, но так абитуриентов подставлять, всё же они не солдаты. Да и виновник происходящего лишь один.
— Разрешите обратиться, тащ капитан⁈ — не выдержав, спросил я.
— Опять шило в жопе свербит, Карлсон? Давай, обращайся, — встал напротив меня капдва. Был он хоть и уже не в самом расцвете сил, но всё ещё очень крепкий и здоровый мужик, да ещё и с отличной подготовкой. Сейчас он был килограмм на тридцать больше меня, но в росте мы почти сравнялись.
— У меня не нашлось пары для спарринга. Прошу вас выступить против меня.
— Да ты… — от такого предложения капдва даже растерялся на мгновение, но затем улыбнулся от уха до уха. — Спарринг захотел, это можно. Но жалеть я тебя не стану. Даже не рассчитывай.
— Так точно, тащ капитан. Разрешите ещё один вопрос? У нас вроде начальство бить не принято, но…
— Бить? Если ты меня, как ты говоришь, сумеешь пробить, хоть пару раз, я тебе поставлю пятёрки и зачёт автоматом за первую сессию, — рассмеялся Пётр, демонстративно снимая пиджак. — Только у тебя ничего не выйдет. Начали!
Ну я и начал. Отпрыгнул, чтобы не попасть под хук, мышцы саднило, экзамен дался мне не легко, но есть во всём этом один огромный плюс. Пётр Александрович видел, как я устал, да ещё и считал меня самоуверенным и наглым юнцом, рассчитывающим только на молодость и подготовленное тело. В общем, он меня сильно недооценивал.
— Чего ты бегаешь, уже передумал? — насмешливо спросил капдва, когда я в очередной раз разорвал дистанцию. — Вот же он я.
При этом он развёл руки в стороны, явно провоцируя на удар, и я ему подыграл. Побежал вперёд, чуть нагнувшись и метя в живот. А когда он в последнюю секунду резко опустил руки, чтобы перехватить мой удар, я оттолкнулся от упругого мата, взвился вверх и, схватив его голову ногами, сделал разворот на сто восемьдесят градусов. Он меня ещё и сам подтолкнул, начав поднимать руки.
За счёт разгона, силы инерции и хорошо исполненного приёма, я буквально перекинул капитана через себя, отчего он рухнул на мат с таким грохотом, что аж стёкла задрожали. Я тут же отпустил его шею и откатился в сторону, поднявшись на ноги, а вот капитан ещё несколько секунд лежал на мате, хватая ртом воздух.
— Отойдите, ему нужна первая помощь! — крикнула Аня, подбежав к отцу. — Пап, ты как? Посмотри на меня?
— Я в норме, — прохрипел Пётр, отстранив девушку своей лапищей, и сев, начал озираться. — В норме… где этот мелкий поганец.
— Я тут, товарищ капитан второго ранга, — сказал я, вытянувшись по струнке.
— Ты… — глядя на меня чуть стекленеющим взглядом, проговорил завкаф. — Пшёл вон. Следующая пара.
— Так точно. Честь имею, — ответил я, направившись в раздевалку
Несколько секунд думал свалить с концами, но потом свернул в сторону душевых и, скинув одежду, встал под горячие струи. Пусть вода и не могла снять усталость, но постепенно убирала напряжение. По мышцам прошла судорога, и я сцепил зубы, пережидая секундную боль. Отоспаться… нужно будет отоспаться.
Выйдя из душа, я обтёрся собственной формой, полотенец не было. Закинул её в пакет, а затем в рюкзак, и только чуть подсохнув переоделся в уличное. После чего направился в кабинет комиссии для поступающих.
— Добрый день, когда можно будет узнать результаты экзаменов?
— Господи, да что ж вы всё… — тяжело вздохнула уже знакомая девушка, только мешки под глазами разрослись и налились фиолетовым цветом. — Все результаты экзаменов будут вывешены на доске рядом со входом, в течение четырёх дней. Первое сентября — неучебный день. Пожалуйста, до свидания.
— Понял, спасибо. Всего хорошего, — сказал я и уже собирался уходить, когда девушка, встрепенувшись, окрикнула меня. — Да?
— Вы карточку студента заполняли? — устало спросила она.
— Да, отдавал паспорт на заполнение.
— Прописку местную указывали?
— У меня нет местной прописки.
— А, значит, претендуете на место в общежитии? — вздохнув, спросила регистратор. — Ладно, давайте тогда место вре́менного проживания. Фамилия?
— Карлсон, Иван Васильевич. — ответил я, и девушка немного оживилась. — Сейчас снимаю квартиру на Конституции СССР, но только до первого.
— Ясно. Карлсон, — она ещё раз хмыкнула. — «К». Секунду.
Девушка, быстро перебирая пальцами, пролистала листочки в одной из папок и выудила моё личное дело, тонюсенькое, всего из двух листов. И не ясно, будет оно расти или нет. Если завкаф пойдёт на принцип и влепит мне единицу, то двенадцать баллов для прохождения минимального порога я не пройду.
Нужно будет поискать альтернативные варианты. Если я не поступлю в Черноморский, куда идти? Чем заниматься? В принципе денег у меня хватит на полгода, если ужаться — даже на год. Экзамены сданы, так или иначе. Теперь остаётся только отдыхать, наслаждаясь последними днями лета.
Вписав в карточку текущий адрес, я вернул дело регистратору и, поблагодарив, пошёл выполнять программу-минимум. Вернулся домой, развесить мокрые вещи и забрать купальные принадлежности. На секунду прилёг, чтобы отдохнуть, и тут же провалился в глубокий, не слишком здоровый сон.
Несколько раз просыпался, ходил в душ, смывая холодный пот. Много пил, воду, конечно же. Повезло, что она и из-под крана была достаточно чистой. И добравшись до кровати, снова проваливался в сон. Организм, доведённый до предела, сбоил, но постепенно восстанавливался. Молодость брала своё.