От безысходности царапая ногтями краску на двери, она продолжала истошно кричать, пока не помутилось в голове. Вероятно, из-за недостатка кислорода. Вот так и умру — нет, не хочу здесь умереть!
Когда Мисао пришла в себя, она сидела на полу, прислонившись спиной к двери.
Видимо, была без сознания. Стало намного темнее, чем прежде. Лампочку все еще не зажгли, по углам притаилась темнота.
Она судорожно вскочила, стала яростно отряхиваться. Неизвестно, какая гадость могла заползти. Обхватив себя правой рукой, вытянулась, поднялась на цыпочки, чтобы как можно меньше соприкасаться с полом.
И вдруг…
Раздался стук в дверь. В тот же миг зажглась лампочка. В тускло-желтом свете воздух в камере показался еще более зловонным.
Вновь стук. Мисао прижалась к двери.
— Прошу вас, выпустите меня! Мне плохо…
В щель под дверью скользнул листок бумаги. Подняла, прочитала:
«Не шуми».
Мисао судорожно сглотнула. Тот же почерк, что в Клинике Сакаки.
Приглушив голос, она быстро зашептала:
— Доктор? Доктор Сакаки?
Через какое-то время вновь проскользнул листок. Торопливый, неровный почерк:
«Да, это я. В соседних камерах есть пациенты, кто-то может услышать, поэтому не могу говорить вслух. Понятно?»
— Да, — прошептала она.
Как и в своей клинике, доктор Сакаки предпочитал не рисковать.
— Помогая мне, вы подвергаете себя опасности? Если «да», стукните один раз, — прошептала она, прижимаясь лицом к дверной щели.
Тук!
— Вы в очень опасном положении?
Тук!
Через некоторое время вновь — листок. Исписан сверху донизу.
«Я понимаю, как тебе тяжело, но сейчас выпустить не могу. У меня нет ключа. Потерпи до ночи. Будь готова к тому, что зазвучит сирена. Тогда я приду за тобой».
Дважды пробежав глазами листок, она прошептала:
— Я поняла. Но, пожалуйста, скажите, который час? Мне будет проще, отсчитывая время, выдержать до сирены.
После короткой паузы она впервые услышала голос:
— Вечер, пять минут восьмого.
— Спасибо.
Она смяла листки, запихнула в вырез пижамы, взобралась на кровать и начала считать. Шестьдесят секунд — одна минута. Шестьсот секунд — десять минут. Три тысячи шестьсот секунд — час…
41
Юдзи, Акиэ и Саэгуса прибыли в Катадо в девять вечера.
Медленно объехали на машине клинику. Поверх массивной ограды натянута колючая проволока, отчего здание с редкими окнами и в самом деле напоминает концентрационный лагерь. Ворота открыты, но можно не сомневаться, что все входящие люди и въезжающие машины фиксируются на установленных внутри здания мониторах. Видеокамера, напоминающая голову инопланетянина, медленно поворачивалась.
Он определенно видит это место не впервые. Больше того, здание клиники, как ничто другое, обладает «силой притяжения», тянущей в прошлое.
— Как-то неприятно пахнет, — нахмурилась Акиэ, сидевшая на заднем сиденье.
Саэгуса, крутя руль, ответил:
— Воняет гнилой душонкой главного врача.
— Каким образом мы сможем пробраться внутрь? — спросил Юдзи.
— А мы не будем пробираться, войдем с гордо поднятой головой.
Перед тем, как выехать из Токио, позвонили в Клинику Сакаки и удостоверились, что и Такэдзо Мурасита, и его зять, Тацухико Сакаки, отбыли в Катадо.
— Вы уже пытались пробраться и потерпели поражение. Так зачем повторяться? У меня пистолет. А ты присматривай за барышней, чтобы с ней чего не случилось.
Юдзи кивнул, обняв Акиэ за плечи.
Он сильно сомневался, стоит ли брать Акиэ на встречу с Такэдзо. Но Саэгуса отрезал:
— Она тоже вправе знать, почему с ней так обошлись.
Оставили машину у ворот и пешком направились к зданию. По дороге заметили, что в стороне под навесом стоят «мерседес» Такэдзо и «понтиак» Сакаки.
Все окна клиники были зарешечены.
— «Оставь надежду всяк сюда входящий», — пробормотал Саэгуса.
— Что?
— Да так, ничего.
Парадный вход был сделан из бетона, как в старых школах. Но в отличие от школы, вместо запаха ваксы и мела здесь шибало лекарствами и грязным бельем.
В холле стояли скамейки, но было безлюдно.
Кондиционеры не работали, нечем дышать. Обернувшись, Юдзи заметил, что двери, через которые они только что прошли, устроены так, что при необходимости можно опустить железную решетку. Почувствовал, как где-то внутри, в области сердца, температура вдруг опустилась градусов на десять.
Справа — табличка: «Дежурная регистратура». Саэгуса направился туда и любезным тоном обратился к медсестре, склонившейся над бумагами.
— Здравствуйте. Доктор Сакаки у себя?
— С кем имею честь?
— Скажите — Юдзи Огата, он поймет.
— У вас назначена встреча?
— Мы его друзья. Проезжали мимо и заскочили на минутку. Хотим засвидетельствовать свое почтение, только и всего. Передадите?
Медсестра подняла трубку внутреннего телефона и нажала на две кнопки. Подождав немного, сказала в трубку:
— Доктор Сакаки? Вас хотят видеть ваши друзья…
Медсестра назвала имя — Юдзи Огата. Сакаки, видимо, онемел. Медсестре несколько раз пришлось повторить: «Алло? Алло?», после чего она, кивнув, сказала: «Хорошо», и положила трубку.
— Он готов с вами сейчас же встретиться. Кажется, он был сильно удивлен.
Саэгуса ухмыльнулся.
— Неужели? Давненько не виделись.
В глубине холла раскрылись белые двери лифта, и появился доктор Сакаки. Вначале он приближался быстрым шагом, но увидев Юдзи и Акиэ, остановился и вытер ладони о полы халата.
В опущенной руке Саэгуса сжимал пистолет. Медсестра не могла его видеть, но дуло было направлено в ее сторону. Всем своим видом Саэгуса показывал, что в любую минуту готов выстрелить.
— Ах, извини, мы наверно не вовремя, — весело сказал он.
Доктор Сакаки стоял на месте с напряженным лицом, но когда Саэгуса, так чтобы не заметила медсестра, поманил его пальцем свободной руки, начал приближаться на непослушных ногах, точно его тянули за нитку. Правая рука и правая нога одновременно выбрасывались вперед.
Когда их разделял всего метр, Саэгуса одним махом подскочил к нему, быстро обнял и ткнул в бок дуло пистолета.
— Какая встреча! А как поживает наш прославленный профессор?
— Спасибо, хорошо, — ответил Сакаки сдавленным голосом.
Вернувшаяся к своей работе медсестра приподняла глаза. Юдзи поспешил с ней заговорить:
— Прекрасная больница!
Медсестра слегка кивнула.
— Спасибо.
— Мы бы хотели засвидетельствовать свое почтение профессору, если он не слишком занят. Это возможно? — спросил Саэгуса, толкая Сакаки пистолетом.
— Да… Думаю, возможно, — пробормотал доктор. Скулы лоснились от пота.
— Что ж, веди нас к нему.
Вновь получив тычок пистолетом, доктор наконец сдвинулся с места. Юдзи, ведя Акиэ, последовал за ними, обернувшись к медсестре и улыбнувшись напоследок.
— Спасибо.
Медсестра, не поднимая головы, кивнула в ответ. Вчетвером они направились к лифту.
Когда вошли в кабину лифта и двери закрылись, Саэгуса сменил тон и грубо спросил:
— Какой этаж?
— Пятый. Профессор у себя в кабинете.
Лифт поднимался со свойственной больничным лифтам ленцой. У Юдзи засосало под ложечкой. Потолок и стены были запачканы, от них чем-то несло.
На третьем этаже кабина внезапно остановилась. Двери раздвинулись. На пороге стоял санитар в рубашке с круглым воротом и белых штанах. В зубах торчала сигарета, в руке он держал ведро.
Войдя в лифт, он нажал на четвертый этаж.
— К тебе посетители? — спросил он Сакаки.
Вот как здесь разговаривают с врачом!
— Да, — ответил Сакаки. — Знакомые профессора.
Саэгуса, плотно прижавшись к нему, уставился на кнопки лифта. Юдзи и Акиэ загораживали его, чтобы скрыть нацеленный на доктора пистолет.
Санитар был настоящий битюг. На руках шарами вздувались мышцы. Скосив взгляд, Юдзи увидел на его предплечье татуировку.
Протекло бесконечно много времени, пока поднялись на четвертый этаж. Санитар, не выпуская изо рта сигареты, время от времени поглядывал на них сквозь табачный дым. Оценивающе посмотрел на грудь поникшей Акиэ, губы изогнулись в самодовольной ухмылке.
Четвертый этаж. Двери лифта невыносимо медленно раздвинулись. Санитар вразвалку вышел. Юдзи торопливо протянул руку и нажал на кнопку.
Но за секунду до того, как закрылись двери, между ними втиснулась мощная ручища. С грохотом двери вновь раздвинулись, и санитар сделал шаг в сторону доктора Сакаки.
Юдзи приготовился обороняться, видя, как инстинктивно напряглись пальцы Саэгусы, сжимающие пистолет.
— Слушай, доктор! — гаркнул санитар. — Давно хотел попросить, да все вылетает из головы. В четыреста первой — старикан. Не добавишь ли ему дозу «фанбитана»? А то он все чем-то недоволен, брюзжит, брюзжит, осточертело его унимать.
Кадык доктора заходил вверх-вниз.
— Это и так слишком сильный транквилизатор. Нельзя без крайней необходимости увеличивать дозу.
— Тебе легко говорить, а ты бы встал на мое место! — санитар, растопырив локти меж раздвинутых дверей, подпер голову рукой. Ни дать ни взять уличная шпана на стреме в подворотне.
— Если увеличить дозу «фанбитана», пациент не сможет сам ходить в туалет. Еще больше хлопот.
Санитар фыркнул:
— Плевать, вставлю катетер.
— Прошу прощения, — мягко вмешался Саэгуса, — у нас назначена встреча с профессором, и мы уже опаздываем.
Санитар метнул на него злобный взгляд. Отступив в коридор, он бросил на пол окурок и растер ногой.
— Извини, — сказал Саэгуса.
Юдзи закрыл двери. Но они успели услышать донесшийся из дальнего конца коридора нечеловеческий протяжный вопль.
— У вас санитары все такие? — спросил Саэгуса насмешливо.
Сакаки опустил глаза.
— Не буду скрывать, — сказал он, — мне стыдно.
Выйдя на пятом этаже, они словно попали в другое здание. Все было вычищено до блеска. На окнах, как и везде, были решетки, но стекла были чисто вымыты.