Корни современности
И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей…
Тайна сельского хозяйства
Механизм, с помощью которого растения и животные были одомашнены, можно понять, но это мало объясняет мотивы людей. Вопрос, почему люди перешли от охоты и собирательства к сельскому хозяйству, остается одним из самых старых, самых сложных и самых важных в истории человечества. Это тайна, потому что этот переход сделал жизнь людей хуже не только в плане питания, но и во многих других отношениях. Действительно, один антрополог описал переход к сельскому хозяйству как «худшую ошибку в истории человеческой расы».
По сравнению с фермерством быть охотником-собирателем было гораздо веселее. Современные антропологи, которые провели эксперимент на выживание с группой охотников-собирателей, установили, что даже в отдаленных районах, где те были вынуждены жить, они тратили гораздо меньше времени на добывание пищи, чем если бы делали это с помощью сельскохозяйственных средств. Бушмены группы кунг, например, обычно проводят от двенадцати до девятнадцати часов в неделю, собирая еду, а кочевники хадза, коренной народ на севере Танзании, затрачивают на это меньше четырнадцати часов. Это оставляет много свободного времени для проведения досуга, общения и многого другого. На вопрос антрополога бушмену, почему его соплеменники не занялись сельским хозяйством, тот ответил: «Почему мы должны сажать деревья монгонго, когда их и так много вокруг?» (Фрукты и плоды монгонго, которые составляют около половины диеты бушменов, собирают с диких деревьев, в изобилии растущих вокруг и не требующих никаких усилий для их культивации.) По сути, охотники-собиратели работали два дня в неделю и имели пять выходных.
Образ жизни охотника-собирателя в досельскохозяйственные времена, в менее маргинальном окружении, вероятно, был бы еще приятнее. Раньше считалось, что переход на занятие сельским хозяйством дал людям больше времени для творчества, освоения новых технологий и т. д. Сельское хозяйство, с этой точки зрения, было освобождением от тревожного и нестабильного бытия. Но на самом деле все наоборот.
Сельское хозяйство более продуктивно в том смысле, что оно дает больше еды на единицу земли. Понятно, что группа из 25 человек может существовать, занимаясь сельским хозяйством и обрабатывая всего 25 акров земли. Конечно, это гораздо меньше десятка тысяч акров, которые нужно освоить, чтобы получить тот же объем продуктов охотой и собирательством. Но фермерство – это менее продуктивное занятие, если измерять количество произведенной пищи за час труда. Другими словами, это гораздо сложнее.
Может быть, эти усилия стоили того, чтобы люди перестали беспокоиться о недоедании или голодании? Так можно было бы подумать. Но в действительности охотники-собиратели были гораздо здоровее, чем самые ранние фермеры. Согласно археологическим данным, фермеры чаще охотников страдали от гипоплазии зубной эмали, что указывает на пищевой стресс. Потребление сельскохозяйственных продуктов приводит к менее разнообразной и менее сбалансированной диете, чем охота и собирательство. Бушмены едят около семидесяти пяти различных видов диких растений, а не полагаются на несколько основных культур. Зерновые хотя и обеспечивают организм надежными калориями, но не содержат полного спектра необходимых питательных веществ.
Поэтому ростом фермеры были ниже охотников-собирателей. Это подтверждают исследования останков. Сравнение «зубного» и «скелетного» возраста показало, что скелет человека изнашивается быстрее зубов, а значит, задержка роста объясняется недоеданием. На основе исследований скелетов древнего человека, проведенных в Греции и Турции, можно сделать вывод, что в конце последнего ледникового периода (около 14 тыс. лет назад) средний рост охотников-собирателей составлял пять футов девять дюймов для мужчин и пять футов пять дюймов для женщин. К третьему тысячелетию до новой эры, когда люди начали заниматься сельским хозяйством, рост мужчин снизился до пяти футов трех дюймов, а женщин – до пяти футов. Это только в наше время люди по росту сравнялись с древними охотниками-собирателями, да и только лишь в самых богатых регионах мира. Современные греки и турки все еще ниже, чем их предки, жившие в каменном веке.
Кроме того, многие заболевания имеют характерные особенности. Так, исследования костей показали, что раньше фермеры страдали от заболеваний, связанных с недоеданием, которое было редким явлением или отсутствовало вовсе у охотников-собирателей. К ним относятся рахит (недостаток витамина D), цинга (дефицит витамина С) и анемия (дефицит железа). Более всего (в силу устоявшегося образа жизни) фермеры были подвержены инфекционным заболеваниям – таким как проказа, туберкулез и малярия. Их зависимость от работы с зерновыми культурами имела и другие специфические последствия. Женские скелеты часто имеют признаки артрита суставов и деформацию пальцев ног, коленей и нижней части спины; все онм связаны с ежедневным использованием седла (они мололи зерно). Страдали фермеры и от разрушения зубов, что неслыханно для охотников-собирателей, потому что углеводы в рационе фермеров, ограниченном зерновыми, были сведены к сахарам, попадающим в организм под действием фермента слюны. Ожидаемая продолжительность жизни, которую можно определить по скелетам, также говорит не в пользу фермеров. Исследования, проведенные в долине реки Иллинойс, свидетельствуют о том, что средняя продолжительность жизни охотников-собирателей составляла 26 лет, фермеров – 19.
На примере изучения некоторых археологических памятников можно проследить, как охотники-собиратели становятся более оседлыми и в конце концов начинают заниматься сельским хозяйством. Было выяснено, что по мере того как фермерские группы оседали и становились больше, росли заболеваемость, недоедание, число инфекционных заболеваний. Можно также сравнить состояние охотников-собирателей и фермеров, живших рядом друг с другом. Так, оседлые фермеры всегда менее здоровы, чем их свободно перемещающиеся соседи. Объясняется это тем, что по сравнению с охотниками-собирателями фермерам приходилось намного дольше и усерднее производить менее разнообразную и менее питательную пищу. С учетом всех этих недостатков открытым остается вопрос: почему люди взялись за развитие сельского хозяйства?
Зарождение сельского хозяйства
Ответ на этот вопрос довольно прост – древние люди не понимали, что происходит, пока не стало слишком поздно. Переход от охоты и сбора растений к сельскому хозяйству был постепенным и долгим, если рассматривать его как процесс жизнедеятельности отдельных фермеров, и, напротив, очень быстрым в контексте великой схемы истории человечества. Так как процесс одомашнивания животных и растений имел продолжительный характер, то и процесс перехода от чистых (естественных) продуктов к фермерским как основе рациона человека также занял определенное время.
Нынешние охотники-собиратели иногда манипулируют экосистемами, чтобы увеличить заготовку пищи, хотя такое поведение ничего общего не имеет с намеренным крупномасштабным выращиванием злаков, то есть с тем, что мы называем сельским хозяйством. Так, практика использования огня для подготовки земли к посевным работам насчитывает не менее 35 тыс. лет. Австралийские аборигены, одна из немногих оставшихся групп охотников-собирателей, засевают подготовленные участки, чтобы увеличить запасы пищи к моменту их возвращения на старое место через несколько месяцев. Было бы преувеличением назвать это земледелием, поскольку доля таких продуктов составляет минимум их питания. В то же время преднамеренное манипулирование экосистемой означает, что австралийские аборигены не являются исключительно охотниками-собирателями.
Судя по всему, принятие сельского хозяйства произошло после того, как люди постепенно стали сдвигаться по оси «охота-собирательство – зависимость от фермерской пищи». Теорий, объясняющих этот сдвиг, предостаточно, но, вероятно, для этого была не одна причина. Была задействована комбинация факторов, каждый из которых играл большую или меньшую роль на той или иной территории.
Одной из наиболее важных причин этого явления было, по-видимому, изменение климата. Исследования климата древних времен, основанные на анализе глубокого льда, глубоководного бурения и спорово-пыльцевых исследований, показали, что климат в период с 18-тысячного года до 9500 г. до н. э. был холодным, сухим и очень изменчивым. Поэтому любая попытка выращивать или одомашнивать растения не удалась бы. Правда, есть доказательства, по крайней мере, одной такой попытки в Абу-Хурейре на севере Сирии. Около 10 700 г. до н. э. жители этого места, вероятно, начали сеять рожь. Но их попытка пала жертвой внезапного наступления холодной фазы, известной как поздний дриас, который начался около 10 700 г. до н. э. и продолжался около 1200 лет. Затем, около 9500 г. до н. э., климат внезапно стал теплее, влажнее и стабильнее. Это обеспечило необходимое, но недостаточное условие для возникновения сельского хозяйства. В конце концов, если бы стабильный климат был единственным фактором, стимулировавшим развитие сельского хозяйства, то этот процесс начался бы одновременно во всем мире. Но этого не случилось, и на то, видимо, были другие причины.
Одним из таких причин стал более оседлый образ жизни. Есть примеры, когда в некоторых частях мира охотники-собиратели стали проводить большую часть года на одном месте или даже основывать постоянные поселения. Известно много примеров, когда оседлые деревенские общины складывались еще до перехода на земледелие. На Ближнем Востоке это натуфийцы, относившиеся к натуфийской культуре, которая процветала за тысячелетие до позднего дриаса. Такие же общины были на северном побережье Перу и в Северной Америке на тихоокеанском северо-западе. В каждом случае эти поселения стали возможны благодаря достаточному количеству местной «дикой» пищи, в частности рыбы или моллюсков. Обычно охотники-собиратели перемещали свои лагеря, чтобы предотвратить истощение определенных областей или воспользоваться сезонной доступностью различных продуктов питания. Но если вы поселились рядом с рекой, то у вас нет необходимости передвигаться, еда сама приходит к вам. Использование в конце каменного века усовершенствованных орудий для добычи пищи (стрел, сетей и рыболовных крючков), возможно, также способствовало оседлому образу жизни. В какой-то момент группа охотников-собирателей научилась добывать больше еды (например, рыбы, мелких грызунов или моллюсков) вокруг себя, и у них не стало необходимости так много двигаться.
В то же время седентизм (оседлый образ жизни) не всегда ведет к развитию сельского хозяйства, хотя переход к нему делает более вероятным. Чтобы не было перебоев с продовольствием, оседлые охотники-собиратели, занимавшиеся сбором диких зерен, должны были выполнять какие-то виды сельскохозяйственных работ, например посев зерновых. Кроме того, это была форма страхования от колебаний в добыче других продуктов. Заметим, что с тех пор как зерна стали обрабатывать с помощью шлифовальных камней, которые было трудно переносить из одного лагеря в другой, зерновые стали более привлекательным продуктом питания. То, что зерна богаты энергией, могут быть высушены и долго храниться, также было их преимуществом. Это были не самые лучшие продукты питания, но на них можно было положиться в крайнем случае.
Нетрудно представить, как малоподвижные охотники-собиратели могли начать отдавать предпочтение зерновым как части своего рациона. То, что изначально считалось довольно плохой пищей, постепенно становилось все более важным по той простой причине, что протофермеры могли обеспечить его доступность (путем посадки и последующего хранения) способами, которыми они не могли пользоваться для получения других продуктов. Исходя из результатов исследований археологических находок на Ближнем Востоке, можно предположить, что протофермеры изначально выращивали дикие злаки, бывшие под рукой, например пшеницу-однозернянку. Но со временем они стали более полагаться на зерновые и перешли на более эффективные культуры, такие как пшеница-двузернянка, или полба, которые дают больше пищи при тех же трудозатратах.
Считается, что рост населения в результате седентизма также способствовал переходу к сельскому хозяйству. Когда кочевые охотники-собиратели перемещали свой лагерь, они должны были нести все с собой, в том числе младенцев. Поэтому женщина не могла иметь следующего ребенка, пока предыдущий не достигнет трех-четырех лет и не сможет без посторонней помощи передвигаться на большие расстояния. Женщины в оседлых общинах не сталкивались с этой проблемой и, следовательно, могли иметь больше детей. Вследствие этого повышались требования к местным запасам продовольствия и, возможно, поощрялись дополнительные посевы, что, в конце концов, вело к эволюции сельского хозяйства. Однако такая аргументация весьма уязвима, поскольку в некоторых частях света плотность населения значительно возросла только после принятия земледелия, но не до него.
Есть и много других теорий. Например, считается, что в некоторых регионах охотники-собиратели перешли к сельскому хозяйству, возможно, потому, что размер добычи значительно уменьшился. Переход к сельскому хозяйству мог быть вызван также социальной конкуренцией, поскольку соперничающие группы соревновались в проведении самых щедрых праздников. Это может объяснить, почему в некоторых частях света деликатесные продукты стали культивировать раньше, чем культуры первой необходимости. Или, возможно, вдохновение было религиозным, и люди сеяли семена как обряд в честь плодородия или чтобы успокоить богов после сбора зерен в дикой природе. Было даже высказано предположение, что случайное брожение зерна и полученное в результате этого пиво способствовало принятию сельского хозяйства как гаранта регулярных поставок продовольствия.
Важно то, что никто никогда не принимал осознанного решения о переходе к совершенно новому образу жизни. Всегда люди делали то, что имело смысл в то время: зачем кочевать, когда можно поселиться рядом с водоемом, в котором хороший запас рыбы? Если на источники дикой пищи нельзя положиться, почему бы не посеять некоторое количество зерен для увеличения предложения? Число протофермеров медленно росло, и зависимость от выращенных продуктов приняла форму постепенного сдвига в сторону сельского хозяйства, а не стремительного изменения образа жизни. В какой-то момент незаметная линия была пересечена, и люди попали в полную зависимость от сельского хозяйства. Произошло это, когда ресурсы «дикой» пищи в окрестностях были полностью исчерпаны, а для поддержания населения потребовались новые резервы. С тех пор производство дополнительного объема продовольствия с помощью сельского хозяйства стало не дополнительной опцией, а обязательной. Возврат к образу жизни кочевого охотника-собирателя стал невозможен, по крайней мере, без значительных человеческих жертв.
Миграция фермеров или распространение фермерства?
Фермерство задает вторую загадку. Поскольку сельское хозяйство укоренилось в разных частях света, возникает вопрос: почему оно распространилось почти везде? Одна из возможностей заключается в том, что фермеры двинулись во все стороны, вытесняя или истребляя охотников-собирателей. Возможно, последние решили следовать примеру фермеров и сами становились ими, используя их методы одомашнивания животных и растительных культур. Эти два варианта известны как «демическая диффузия» и «культурная диффузия» соответственно. Так это фермеры «пошли по свету» или сама идея сельского хозяйства завоевала мир?
Идея, что фермеры покидали родные места вместе со своими культурами и технологиями, подтверждается археологическими свидетельствами из многих частей мира. Результатом фермерской экспансии стала «волна прогресса», сосредоточенная в районах, где впервые произошло одомашнивание животных и растений. Так, Греция, вероятно, была колонизирована фермерами, прибывшими морем с Ближнего Востока между 7000 г. до н. э. и 6500 г. до н. э. Археологи нашли очень мало стоянок охотников-собирателей, но сотни ранних фермерских хозяйств. Точно так же фермеры, прибывающие в Японию из Китая через Корейский полуостров, прививали, вероятно, на островах культуру выращивания риса (примерно с 300 г. до н. э.). Лингвистические свидетельства также подтверждают идею миграции фермеров из сельскохозяйственных земель – языки распространялись так же, как и методы ведения сельского хозяйства. Распространение языковых семей в Европе, Восточной и Юго-Восточной Азии, в Океании и на Мадагаскаре в целом совпадает с археологическими данными о распространении сельского хозяйства. Сегодня почти 90 % населения мира говорят на языках, принадлежащих к одной из семи языковых семей и относящихся к двум сельскохозяйственным регионам: Плодородному полумесяцу (условное название региона на Ближнем Востоке, в котором в зимние месяцы наблюдается повышенное количество осадков. – Прим. перев.)и части Китая. Языки, на которых мы говорим сегодня, как и названия продуктов, которые мы едим, вышли из тех языков, на которых говорили первые фермеры.
Тем не менее есть свидетельства, что охотники-собиратели не всегда оттеснялись или истреблялись прибывавшими фермерами, но жили рядом с ними и в некоторых случаях тоже становились фермерами. Ярчайший пример можно найти на юге Африки, где охотники из Койсана приняли евразийский скот с севера и стали скотоводами. В Европе археологи также нашли несколько мест, где фермеры и охотники-собиратели жили рядом и торговали друг с другом. Те и другие имели совершенно разные представления о том, какие места желательны для поселения, поэтому, пока были подходящие экологические ниши для охотников-собирателей, практически исключались какие-либо причины, мешавшие их сосуществованию. Однако охотникам-собирателям, живущим рядом с фермерами, постепенно становилось все труднее. Фермеров мало беспокоило состояние продовольственных ресурсов вблизи их поселений, поскольку они имели постоянную пищу. Охотников-собирателей, напротив, тревожила чрезмерная эксплуатация растительных ресурсов. В конце концов они либо присоединялись к фермерским общинам, либо начинали вести собственное хозяйство, либо были вынуждены переезжать на новые места.
Так какой же механизм преобладал? В Европе, где изучение истории сельского хозяйства носило универсальный характер, исследователи использовали генетический анализ, чтобы определить, являются ли предки современных европейцев преимущественно коренными охотниками-собирателями, которые занялись сельским хозяйством, или фермерами-иммигрантами, которые были пришельцами с Ближнего Востока. Согласно таким исследованиям, люди с Анатолийского полуострова (Западная Турция), расположенного в Плодородном полумесяце, считаются наиболее генетически представленными среди ранних фермеров. Точно так же предполагается, что баски могут быть самыми прямыми потомками охотников-собирателей по двум причинам. Во-первых, баскский язык не имеет никакого сходства с европейскими языками, вышедшими из протоиндоевропейской языковой семьи. Восходит он к каменному веку, в Европу был импортирован вместе с сельским хозяйством. (Несколько баскских слов для обозначения инструментов начинаются с aitz, что обозначает «камень». Это дает основание предполагать, что такие слова восходят ко временам использования каменных орудий.) Кроме того, у басков и анотолийцев есть некоторые специфические генетические вариации, которые не присутствуют у других европейских народов.
В одном недавнем исследовании специалисты взяли генетические образцы из обеих групп, а затем сравнили их с выборками из популяций в различных частях Европы. Исследователи установили, что вклад басков и анатолийцев в генетику европейцев значительно различается в зависимости от региона. Так, вклад анатолийцев, то есть ближневосточных фермеров, составил 79 % на Балканах, 45 % в северной Италии, 63 % на юге Италии, 35 % на юге Испании и 21 % в Англии. Короче говоря, вклад фермеров в европейскую генетику был самым высоким на востоке и самым низким на западе. Это и есть ключ к загадке. Все говорит о том, что мигрирующее фермерское население распространялось по Европе с востока и постепенно ассимилировалось с аборигенами, в результате чего население здесь происходит от обеих групп. То же самое, вероятно, происходило и в других частях света.
За перемещением сельского хозяйства из мест, в которых оно зародилось, последовал рост фермерских общин, и в течение тысяч последующих лет число фермеров превысило число охотников. К 2000 г. до н. э. большая часть человечества занялась сельским хозяйством. Это было такое фундаментальное изменение, что даже сегодня, многие тысячи лет спустя, распространение языков и генов человека отражает этот процесс. В то время как люди генетически перестроили растения и приняли сельское хозяйство, само это движение со временем генетически перестроило самих людей.
Человек – существо сельскохозяйственное
Можно сказать, что фермеры-люди, а также их одомашненные животные и растения заключили между собой великую сделку. И хотя сами фермеры не осознавали этого, судьбы людей и животных, если можно так сказать, плотно переплелись. Рассмотрим этот процесс на примере кукурузы. Культивация сделала ее зависимой от человека, но вместе с тем союз с ним превратил невзрачную мексиканскую траву в одну из самых широко выращиваемых культур. В свою очередь, одомашнивание кукурузы сделало доступным для человека новый обильный источник питания. Кроме того, ее выращивание (как и других растений) побудило людей принять новый, оседлый образ жизни, основанный на сельском хозяйстве. Использует ли человек кукурузу в своих целях или кукуруза «эксплуатирует» человека? Похоже, одомашнивание – это улица с двусторонним движением.
Даже сегодня, спустя тысячи лет после начала одомашнивания растений и животных, человек все еще является земледельческим видом, и производство продуктов питания остается его основным занятием. В сельском хозяйстве занят 41 % человечества, то есть больше, чем в любой другой сфере человеческой деятельности; на его долю приходится 40 % площади земного шара. (Около трети этой земли используется для растениеводства и около двух третей для выпаса скота.) Как и прежде, три главных продукта, которые легли в основу самых ранних цивилизаций мира, остаются основой нашей жизнедеятельности. До сих пор пшеница, рис и кукуруза продолжают обеспечивать базовую часть калорий, потребляемых человеком. Подавляющее же их большинство есть не что иное, как производное от одомашненных растений и животных. Только небольшая доля продуктов, потребляемых людьми, поступает сегодня из естественных источников и считается натуральной: рыба, моллюски, лесные ягоды, орехи, грибы и др.
Почти все, что мы едим сегодня, является результатом селекции – сначала непроизвольной, затем более осознанной и осторожной в зависимости от того, как фермеры культивировали наиболее ценные характеристики диких растений, чтобы создать новых мутантов, лучше подходящих для человека. Кукуруза, коровы, куры, которых мы знаем, не встречаются в природе, и они не существовали бы сегодня без вмешательства человека. Даже оранжевая морковь выведена человеком. Изначально она была белой и фиолетовой, а более сладкий оранжевый сорт был создан голландскими садоводами в XVI в. как дань уважения Вильгельму I, принцу Оранскому. Попытка одного британского супермаркета ввести натуральный фиолетовый сорт в 2002 г. потерпела неудачу, потому что покупатели предпочитали оранжевую морковь.
Все одомашненные растения и животные – результат селекции, восходящей к древним временам. Большинство из них уже существовали к 2000 г. до н. э., и с тех пор очень немногие были добавлены к первоначальному списку. Из четырнадцати крупных животных только один северный олень был одомашнен в последнюю тысячу лет, да и тот не имеет значительной пищевой ценности (хотя его мясо вкусное). То же касается и растений: черника, клубника, клюква, киви, орехи макадамия, пекан и кешью были одомашнены сравнительно недавно, но они не стали важными продуктами питания.
Только водные виды животных были одомашнены в значительных количествах в прошлом веке, остальные же, в том числе и растения, – много тысяч лет назад. Видимо, поэтому одомашненные в древние времена растения и животные многие считают естественными, натуральными, а выращенные и модифицированные в современных условиях, с использованием генной инженерии, вызывают такую критику и страх. Однако современная генная инженерия является, пожалуй, лишь последним новым поворотом в технологии, которая существует более 10 тыс. лет. А то, что устойчивая к гербицидам кукуруза не встречается в природе, это правда, как правда и то, что никакая другая кукуруза в природе не встречается.
Простая истина в том, что сельское хозяйство глубоко не природно. Оно создано в большей степени для того, чтобы изменить мир. Цель достигнута. Культивация оказала большее влияние на окружающую среду, чем любая другая деятельность человека. Это привело к вырубке лесов, разрушению окружающей среды, вытеснению «естественной дикой природы», пересадке растений и перемещению животных за тысячи миль от их места обитания. Этот процесс сопровождается генетической модификацией растений и животных, в результате чего появились чудовищные мутанты, не существовавшие в природе и часто не способные выжить без вмешательства человека. Это коренным образом изменило человека, определило способ его обитания на десятки тысяч лет, побудило людей поменять разнообразное, неторопливое существование на основе охоты, рыболовства и собирания растений на тяжелую жизнь и труд. Сельскому хозяйству не дали бы ход, если бы оно было изобретено сегодня. И все же при всех своих недостатках оно – основа цивилизации, какой мы ее знаем. Одомашненные растения и животные являются фундаментом современного мира.