Т.Р. В испанском школьном учебнике, в главе, посвященной современной испанской литературе, вас характеризуют как автора «поэматического, детективного, исторического, реалистического романа». Каково ваше мнение об этом определении?
А.М.М. Оно мне кажется абсурдным. Я не знаю, что значит «поэматический роман».
Т.Р. Я тоже впервые сталкиваюсь с таким определением.
А.М.М. Поэматический… это, видимо, означает, что ты тщательно работаешь над языком. Но язык не самоцель, он является инструментом. Подобно тому, как ваш магнитофон служит для записи голоса, язык служит для того, чтобы рассказывать истории, он не есть абсолютная ценность. Так что не знаю… Детективный? Наверно, когда-то в каком-нибудь рассказе или романе я обыгрывал элементы детективного жанра, но всего лишь обыгрывал.
Т.Р. А вы испытывали на себе влияние каких-либо литературных произведений?
А.М.М. Очень часто. Я сформировался под воздействием любимых книг. Одна из них — «Дон Кихот». Другая — «Письма Асперна» Генри Джеймса. Еще на меня повлиял Росс Макдоналд, он создавал детективные романы, в которых раскрывается преступление, совершенное за двадцать-тридцать лет до событий, описываемых в романе.
Также очень важным считаю влияние на себя Пруста, Фолкнера, Борхеса и Толстого.
Т.Р. Вам нравятся фильмы, поставленные по вашим книгам?
А.М.М. Ну, одни больше, другие меньше, но лучшим я считаю «Полнолуние».
Т.Р. И последний вопрос. Как вы представляете себе «своего» читателя? Есть ли у вас свой читатель?
А.М.М. Я этого не знаю. Думаю, прежде всего, это внимательный читатель. Вот вы мне говорили, что, читая «Блажен тот…», словно вошли в книгу. Как будто вошли в дом и там поселились. Мне хочется, чтобы читатель вот так жил в моих книгах. Мне не нравится слишком восторженный читатель, потому что восторженность может привести его к разочарованию. Мне не нравится чрезмерное восхищение, что-то вроде религиозного поклонения, которым иногда оборачивается увлечение литературой.
Т.Р.Фанатизмом…
А.М.М. Да, это мне не нравится. Иногда встречаются люди, которым очень хочется сказать: «Да не восхищайся ты мной так, не стоит». Я хочу быть читаемым, хочу, чтобы меня читали внимательно, но мне не нравится читатель, который пишет или говорит: «Вы оправдали мою жизнь» — вот этого не надо.
Т.Р. Чувствуете слишком большую ответственность?
А.М.М. Вот именно, ответственность. Читатель, который думает, что установил личную связь со мной, потому что прочитал то, что я написал, на самом деле устанавливает связь лишь с моей книгой, а вовсе не со мной, это существенная разница. Поэтому не люблю братания с читателем. Каждый на своем месте. Я сам по себе, и он сам по себе.
Т.Р.Чтобы вы писали, а он читал?
А.М.М. Вот именно.