Когда я возвращаюсь, Тилль уже втискивает ноги в сапоги. Я бегу к шкафу в костюмерной и вытаскиваю свои вещи. Боже мой, как они воняют! Это ужасно! К тому же с прошлого концерта они всё еще сырые от пота… Счастье, что я ничего не ел, потому что теперь едва сдерживаю рвотные позывы. Что же мне надеть? Я швыряю грязные вещи на стул и снова устремляюсь к шкафу в поисках чего-нибудь подходящего. Этак ко мне никто не подойдет после концерта!
Наши гардеробные шкафы мы унаследовали от Kelly Family[51]. Это была отличная семейная группа! В девяностые они продали миллионы пластинок, давали грандиозные концерты по всему миру. Однажды, на взлетном старте нашей карьеры, мы собрали целый городской стадион, и все билеты на него были распроданы. Мы очень гордились этим. Организаторы же нашего выступления негромко заметили: Kelly Family недавно выступала здесь целую неделю и собирала аншлаги по два раза в день.
Группа Kelly развалилась, когда умер глава семьи, отец. Девять звездных братьев и сестер больше не гастролировали и потому не особо нуждались в гардеробных шкафах. Поэтому мы получили их в подарок.
Я вытаскиваю из шкафа ящик с чистыми вещами и книгами. Внутри лежит несколько сувениров, купленных мной для детей. Я всегда стараюсь привезти им с гастролей что-то необычное, характерное для какой-либо страны. Хотя впоследствии часто вижу, что вещи, привезенные мной издалека, в Берлине продаются гораздо дешевле. Однажды в Нью-Йорке я купил для дочери индийскую куклу, которая оказалась обычной Барби, за что мне потом влетело от жены. Откуда мне было знать, как выглядит Барби? То же самое произошло с уникальными индийскими чудо-камнями, которые я приобрел в пустыне у так называемых медиков и которые продаются на каждом втором блошином рынке в Берлине за полцены.
Еще забавнее, когда я в очередной раз еду в Париж или Лондон. Тогда весь гостиничный номер завален эйфелевыми башнями и красными автобусами. После первого тура в Австралию я всех знакомых и родственников обеспечил бумерангами и лепными фигурками кенгуру. А для дочери купил мягкую игрушку кенгуру. Упакована она была в металлическую банку, похожую на консервную. Но все же это была игрушка, а не тушенка. Я тогда был сильно удивлен: надо же, мягкая игрушка в металлической банке!
Наконец-то отыскал чистую футболку и рубашку! Я называю одежду рубашкой, когда у нее длинные рукава, и ее можно носить расстегнутой, хотя, возможно, она называется иначе. Я кладу все вещи на спинку дивана, чтобы во время концерта можно было быстро переодеться. Сейчас я одеваюсь для зрителей в первый раз. Вроде не так холодно, но по спине немедленно начинают бегать мурашки. Возможно, я все-таки простудился и заболеваю. Но сейчас не до этого. Мне нужно сосредоточиться, чтобы ничего не перепутать и в точности соблюсти установленный порядок. Сначала так называемые штаны для трахания. Это узкие кожаные шорты, которые застегиваются сзади на «липучки», чтобы Тилль, имитируя половой акт, производимый со мной на сцене, мог сорвать их и продемонстрировать залу мою голую задницу. Здесь еще надо соблюсти предельную осторожность с молнией спереди, поскольку под штанами у меня нет трусов. Сегодня я опять забыл нанести крем для депиляции, хотя времени было достаточно! Надо будет обязательно сделать это завтра!
Теперь наколенники. Это фактически спецодежда, как для рабочих, которые укладывают тротуарную брусчатку. Мы не мостим улицы, мы играем на решетчатой сцене с подсветкой снизу. Решетка специально сделана грубой и шершавой, чтобы мы по ней не скользили. Поэтому, когда я падаю на колени, чтобы Тилль хорошенько поволтузил меня, вся кожа на них бывает искромсана в кровь!
И, наконец, последний штрих к костюму – блестящие брюки на магнитных застежках по бокам. Они разрезаны по всей длине ноги так, что я могу во время концерта скинуть их молниеносно. Я натягиваю брюки поверх «штанов для трахания» и прижимаю друг к другу магниты, чтобы «щели» на брюках закрылись.
Теперь – к концертной обуви. Это мои серебряные свадебные туфли. Я подумал, что было бы расточительным использовать столь шикарное приобретение лишь один раз. Поэтому ношу их на сцене с первого же турне после свадьбы. С тех пор мы очень много играли, и туфли приобрели весьма потрепанный вид. Кстати, точно такие же я видел у Дитера Болена и с удовольствием отметил, что у нас с ним одинаковый вкус. Да, мы появляемся на публике в одинаковой обуви, словно братья-близнецы! Но не покупать же из-за этого новые туфли!
Я изо всех сил затягиваю шнурки, потому что они ни в коем случае не должны развязаться на сцене. Но не намертво, чтобы иметь возможность быстро разуться во время концерта, когда мне это потребуется…
Теперь куртка. Стоп, сначала грим! Мчусь в грим-уборную, встаю перед зеркалом и ищу сначала щетку для волос. Остальные участники группы тоже здесь, а щетка на всех одна. И, конечно, она занята!
«Ну что, опоздал сегодня?» – ехидно спрашивает меня Шнайдер, раскрашивая глаза. Макияж – это для нас особое развлечение вроде маскарада, мы каждый раз пробуем что-то новое. Пока я жду щетку для волос, основательно обливаюсь дезодорантом. Я ничего не могу поделать со скотским запахом пота от моей одежды. Впрочем, с дезодорантом легче не становится. Ребята начинают стонать, обмахиваться полотенцами, а некоторые демонстративно покидают помещение грим-уборной. Но достаточно того, что меня запах любимого дезодоранта устраивает.
Наконец-то щетка освободилась! Я хватаю ее, быстро расчесываю волосы на прямой пробор. Большая их часть остается на щетке. Что это за катастрофическое выпадение волос? Может, у меня рак? Но я что-то путаю: при раке волосы выпадают оттого, что его лечат химиотерапией… Я смотрю в зеркало. Залысины со временем становятся все более глубокими. Черт, я старею! Это, конечно, не открытие и не новость. Шокирует то, что старение приходит так быстро и становится для всех очевидным! Скоро придется мазать кожу головы черным кремом для обуви. Тогда, по крайней мере, на расстоянии залысины будут выглядеть не так ужасно. А пока я наношу на волосы гель и распределяю его по всей голове. Если бы было больше волос, смотрелось бы гораздо лучше. Пора прибегать к окрашиванию, против седины гель не помогает. К счастью, я обычно стою на сцене в заднем ряду, и моя седина не так заметна…
Быстро гримироваться! В качестве белой пудры мы используем сухое молоко. Я дотрагиваюсь губкой до молочного порошка и наношу его на лицо. Неожиданно оказывается, что у меня на лбу и висках слишком много «островков» со случайно нанесенным гелем для волос. Белая пудра здесь не держится. В результате получаются подозрительные пятна. Такие, будто у меня нейродермит. В следующий раз начну с грима…
Теперь, когда мы используем белый грим, стало проще. А были времена, когда мы гримировались с помощью кофе. Я уже не помню, кто из нас открыл этот способ. Спрашивать бессмысленно: определенно, все поднимут руки. Во всяком случае, это была не моя идея. В какой-то момент мы стали мазаться кофейной жижей. Для этого брали растворимый кофе и разводили небольшим количеством воды. Получалась густая кофейная грязь. Это выглядело мощно! Немного смахивало на свернувшуюся кровь, немного – на дерьмо или ржавчину. Желаемый оттенок достигался в зависимости от того, как этот кофе смешивался с водой и наносился на кожу.
На моем лице и на руках всегда была плотная кофейная смесь. А одно время перед концертами на меня просто опрокидывали чан с этой жижей, и она стекала по моему телу. После такой процедуры я больше не мог ни сидеть, ни до чего-либо дотрагиваться. Я ощущал кофе как клей на коже. А на сцене был чересчур возбужден и беспокоен. Сердце колотилось, как бешеное! Я фальшивил, а после выступлений не спал по ночам. Я жаловался на тошноту и нервы. Коллеги-музыканты рекомендовали мне употреблять меньше алкоголя, что само по себе было хорошим советом, но на тот момент совершенно бесполезным. Мне казалось, что я схожу с ума. А потом до меня дошло, что огромное количество кофе на коже, должно быть, усваивается моим организмом. При расчете выходило, что каждый вечер я получал дозу в двадцать чашек кофе, и так на протяжении многих недель!
Тогда я раздобыл кофе без кофеина. По непонятной причине он не так хорошо прилипал к коже. Я продолжил эксперименты и приготовил смесь из обоих сортов кофе. Это было, кажется, еще в ГДР. Я даже вспомнил стишок: «Если женщина не соглашается сразу, возьми ей кофе микс, и она будет лежать тихо». Наверно, в нем имелось в виду то, что в смеси двух сортов настолько мало кофеина, что можно было выпить такой микс и заснуть без проблем. Для меня он оказался в самый раз, смесь хорошо липла к телу. Но когда я начинал потеть во время концерта, по спине бежали липкие ручейки, которые при высыхании стягивали кожу и чесались. Руки приклеивались ко всему, чего бы я ни касался. Я не мог нормально играть: на клавишах оставалась кофейная слизь, пальцы соскальзывали, а потом приклеивались. Одно радовало – запах кофе был прекрасен! Мне кажется, когда завариваешь кофе, больше удовольствия получаешь от аромата, нежели потом от вкуса.
Во время туров мы все так крепко пропитывались кофе, что его запах уже не выветривался из наших шмоток. В самолете, в автобусе, в гримерке – везде пахло кофе. Даже теперь, когда я чувствую его запах, срабатывает условный рефлекс: я становлюсь возбужденным и потею. Мне кажется, что скоро начнется концерт. Впрочем, моим коллегам он не опостылел. Я и сейчас слышу возгласы: «Кто-нибудь уже сделал кофе?» Они любят долго и увлеченно беседовать о качестве «настоящей» кофейной смеси. Я больше не принимаю участия в таких разговорах. Кофе пью редко, а в темном гриме не нуждаюсь. Теперь я бел, как клоун. Я не люблю клоунов, но, несмотря на это, делаю грим, как у них принято. Для этого использую сухое молоко. Сегодня я в очередной раз забыл побриться. Теперь щетина проглядывает через слой краски. Конечно, это выглядит некрасиво. Хорошо, что во время концерта люди стоят от меня, самое малое, в десяти метрах.